Безумное лето - Порно рассказ

Всё из-за жары! На Ляльку совсем дурняк напал. Вчера вместо молока в кофе кефир налила в полной уверенности, что купила в магазине молоко. Сегодня и того хуже….

Сначала хлопнула дверь в комнате сына, потом она сама забежала в нашу спальню с круглыми глазами. Сама красная, сиськи под ночнушкой мотыляются. Рухнула ко мне на кровать.

— Ты чего?

— Да, блин! Я думала Витька ещё спит, — и замолчала.

— Ему же на тренировку сегодня, — сказал я просто, всё ещё не понимая, что случилось.

— Стыдно так…. Сижу на унитазе, проснуться пытаюсь. Дверь открывается, Витька заходит. Тоже видно не проснулся ещё, глаза трёт.

— А чего ты не закрылась? Увидел тебя? Испугался?

Вспомнил, как наш Витёк стыдливо отводит глаза, когда видит просвечивающие сквозь домашнюю одежду Лялькины формы. Жена и правда последнее время прилично раздобрела и та одежда, которую она носила по дому несколько лет назад, теперь смотрится довольно нескромно, особенно когда она снимает лифчик, чтобы дать отдохнуть сиськам после рабочего дня.

Оля, она же Ляля, ещё смолоду покорила меня своими формами. Даже в девятнадцать, когда выходила за меня замуж, её грудь не помещалась мне в руку. Хотя рука у меня, как у настоящего десантника, далеко не маленькая. Сейчас же и вовсе ни в один бюстгальтер не влазит. Бабушкины модели она носить не хочет, а молодёжные сделаны видимо для плоскодонок, а не таких, как она «богатых» на формы женщин. Вечно норовит то сверху вывалиться, по под мышку сбежать. Но я не жалуюсь. Всегда был сиськоманом. Мне нравится её крупная, слегка обвисшая с возрастом грудь. Да не только грудь. Вся она, несмотря на долгие годы вместе, остаётся моим идеалом. Высокая, статная, красивая. В молодости профессионально занималась спортом. Она и сейчас может влепить такую затрещину, что Витёк старается её лишний раз не злить мать. Да и я, что греха таить, опасаюсь её крутого нрава. Поэтому и подумал первым делом, что жена дала сыну затрещину, чтобы не лез в туалет без очереди.

— Это я испугалась! Стоит передо мной в одних трусах, морду трёт. А в лицо мне вот такой упирается, — она согнула руку в локте, и ударила другой по сгибу, показывая интернациональный жест.

Тут она приврала, конечно. Ходим мы с Витьком в бассейн. Видел я его. Там есть чем гордиться – в папку пошел, но всё же не настолько, как она показывает. Хотя…. Я вспомнил, как мучился в его возрасте от утреннего стояка, который сложно было уложить в штаны. Я-то член сына только в транспортировочном положении видел. А юношеский стояк – это уже не мой сорокалетний.

— Чё, прям трусы снял? – тут уже у меня округлились глаза, когда я представил картину.

— Да нет! Слава богу не успел! Но всё равно…. Сижу и тупо сморю туда. Не ожидала – обалдела. Тут видимо до него дошло, что на унитазе кто-то сидит. Он ойкнул, схватился за него и убежал. Вот как мне теперь в глаза ему смотреть?

Думаю, сын сейчас в таком же состоянии. Не знает, о чем с матерью разговаривать после такого конфуза. Поэтому я решил дать им слегка отойти от увиденного:

— Ладно, лежи пока. Я сам ему завтрак приготовлю. А дверь надо закрывать!

— Да знаю я. Просто не думала!

Жену я понимаю. Жара стоит дикая этим летом. Открытые окна не спасают даже ночью. Ещё и кондиционер сломался. Из-за этого не высыпаемся и с утра напоминаем друг-другу зомби. Ни о каком сексе в такую жару думать не хочется. Даже просто лежать рядом мучение. Среди ночи сами собой оказываемся на разных краях кровати липкие от пота. Нужно брать отпуск и ехать из города.

…

Сын стоял посреди кухни, оглядывая пустой стол. Уже оделся, хотя обычно по утрам завтракает в трусах-семейниках.

— Так, солдат! Зарядку сделал? – включил я командирский голос.

— Да я и так на тренировку сейчас, — попытался отмазаться Витёк.

— Знаю я ваши тренировки! Десять подтягиваний – быстро! И про отжимания не забудь. Я пока яичницу поджарю.

Сын понуро пошел в свою комнату. Зарядку он не любил, но наконец-то начал понимать, что выгодно отличается спортивной фигурой от большинства своих одноклассников. Вначале было тяжело, приходилось использовать волшебные подзатыльники и угрожать ремнём, но сейчас я был уверен, что он не будет филонить и проведёт весь комплекс утренних упражнений. Даже на тренировки по баскетболу он ходил сам, без напоминаний.

Благодаря спорту уже почти перерос отца в росте. Был сухощавым красивым парнем. Я знал, что на него засматриваются девчонки. Понимал, что нужно поговорить, объяснить, что и как, но всё как-то не мог собраться с мыслями. С чего начать? Что рассказывать? Про тычинки и пестики поздновато. А совместно порнуху смотреть рановато. Вот и получалось, что всё сексуальное воспитание остановилось на том, что я засунул пачку презервативов в карман его пиджака. При этом елда у него выросла вполне приличная. Это я случайно увидел, когда мы вместе переодевались в аквапарке. И теперь сын без устали полировал член, закрывшись у себя в комнате. По крайней мере Лялька ни раз уже жаловалась, что вытащила очередной носок из-под его кровати, который стал просто деревянным от количества высохшей на нем спермы.

Сам я быстро разбил несколько яиц на сковородку и пока они шкварчали отправился к турнику. Несмотря на растущее авторитетное пузо, десять обязательных подтягиваний я делал. Тоже нужно держать себя в форме. И для аттестации пригодится, и перед подчинёнными не стыдно.

Да, кстати! Позвольте представиться. Петров Анатолий Иванович, действующий подполковник ВДВ. Можно и на пенсию уже выходить – заслужил, но пока не гонят, буду тянуть лямку. Глядишь и полковника дадут, если повезёт. Да и просто не знаю, чем заняться, если уходить из армейки. Всю жизнь считай на службе. Поэтому выпнул после завтрака сына на тренировку и сам стал собираться в часть. У меня сегодня суточное дежурство.

Перед выходом успели ещё раз поговорить с Олей.

— Ну и как мне себя с ним вести? – спросила жена, начиная разговор.

— Да как обычно. Сделай вид, что ничего не заметила. Хотя… знаешь, а может наоборот?

— Что наоборот?

— Ну ты же постоянно меня тромбишь, поговорить с ним на тему секса. Вот и повод. Начни, мол всё нормально, ты растёшь, организм меняется. Ничего стыдного в стояке нет – все через это проходят. Там глядишь и я подключусь, а может он сам ко мне подкатит. Спросит, как у меня было в его возрасте.

— Нуу, не знаю…. Подумаю, — было видно, что Ляля сомневается в моей идее.

Впрочем, как только добрался до воинской части я уже забыл об этом разговоре. У нас произошло очередное ЧП. Нужно было срочно прикрывать задницу бумажками. У нас ведь как? Чем больше бумаги, тем чище жопа. Вот и приходится заниматься писаниной. А вспомнил я о нашем разговоре только через неделю, когда Лялька вдруг пожаловалась мне:

— Я с тобой поговорить хотела. Он же теперь постоянно со стоячим хером ходит.

— Кто?

Честно говоря, в тот момент я подумал совсем о другом человеке. Есть на работе у жены один Саша. Хоть она и говорит, что никаких поползновений с его стороны в её сторону нет, но я-то видел, какими глазами он смотрел на неё на дне рождения её шефа. Думал даже морду набить в профилактических целях, но Лялька повисла у меня на руках, и сказала, что я перепил. Впрочем, речь оказалась совсем не о Саше.

— Кто-кто? Витька! Ты же сам сказал, поговорить с ним, вот я и поговорила на свою голову. Теперь он вечно по дому в одних трусах таскается. Мне кажется, он специально боксеры носит, чтобы писюн лучше видно было. То вверх его задерёт, то в сторону направит, чтобы трусы сильнее оттопыривались.

— Писюн? Отныне называем писюн членом и начинаем…, – вспомнил я бородатый анекдот, но она продолжила:

— Ну не писюн уже, конечно. Просто мне так привычнее. Маленький, маленький всё был, а теперь в трусы, блин, не помещается.

— Ну, скажи ему, чтобы одевался, — не увидел я проблемы.

— Говорила. Жарко, говорит. И напоминает, что я сама его попросила не стесняться.

— А ты просила?

— Ну да! Я в тот же день сказала ему, что ничего страшного, если писюн стоит. Если гостей нет, родных не надо стесняться.

— Мдаа…, — задумался я, — Как это родных не стесняться? Мы же не нудисты какие-нибудь. Где это видано?!?

— Я уже домой заходить боюсь, а ты на меня всё сваливаешь! – повысила голос жена.

Возможно, я повёл себя неправильно, когда я высказал, что она сама виновата, раз разрешила сыну разгуливать по дому со стоячим хером. Лялька окончательно вспылила. Мы наговорили друг другу гадостей и легли спать отвернувшись друг от друга.

Чем больше я раздумывал над сложившейся ситуацией на следующий день, тем больше меня грыз червячок сомнений. Она ведь подошла ко мне с проблемой, а я получается просто отмахнулся от неё, ещё и обвинив во всех грехах. Но всё же неправым себя не считал. Это ж надо было выдумать такое! Перестать сыну-подростку матери стесняться. Что дальше будет? Эти мысли направили меня дальше. В голову ударила кровь. Да, с сыном нужно будет поговорить, но всё же нужно попытаться узнать, как именно он себя ведёт с матерью. Может Лялька напридумывала себе всякого, а Витя и не думал ни о чем этаком? Я всё ещё не верил, что наш скромный сынок способен на то, чтобы размахивать членом при матери. Он ведь даже смотреть на её сиськи боится, да и при мне всегда ведёт себя вполне культурно.

Подумав ещё, я вдруг вспомнил, что у меня на работе валяется умный диктофон, доставшийся по наследству от чего-то расследовавших смежников. Штучка была и правда интересная. Работала на аккумуляторах, подключалась по вайфаю к сети, могла удалённо включаться и отправлять записи в облако, а главное включалась только тогда, когда рядом кто-то начинал говорить. Поэтому не стал рубить сгоряча, а решил сначала выяснить чего у нас происходит, когда меня нет дома. Сказано – сделано! К вечеру диктофон разместился в кухонных завалах старых контейнеров, которые уже год никто не разгребал. Долго думал, где именно его установить, но остановился на кухне, поскольку именно в этом месте мы чаще всего оказываемся всей семьёй.

Следующие дни я периодически подключался к нему, но изредка слышал только нейтральные фразы, а большей частью и вовсе лишь посторонние шумы, да тихое мурлыкание супруги. Сама она тоже больше не обращалась ко мне. Я думал, что или проблема исчезла сама собой, или Ляле и правда просто показалось нездоровое внимание сына к своей персоне. Поэтому я почти перестал «слушать эфир» на работе. Дома отношения с супругой всё никак не приходили в норму. Она всё ещё дулась на меня. И так редкий из-за жары секс вовсе сошел на нет. Я тоже ходил взвинченный и срывался на сыне. В общем ситуация дома была довольно раскалённой и не только из-за температуры. Поэтому, когда я оказался на очередном ночном дежурстве и от нечего делать начал слушать записи диктофона, то почти не удивился тому, как сын отзывается обо мне:

— Ну чего ты? Опять что ли? А если я отцу расскажу? – услышал я Олин голос.

— Да пошёл он! Задолбал уже! – сказал Витька, — Говори если хочешь. Мне посрать!

Утром я очередной раз отчитал сына за раздолбайство, и в тот момент подумал, что Витя снова накосячил в школе, а мать его прикрывает от моего гнева. Но продолжение разговора было неожиданным:

— Ну, Вить! Как ты можешь? Ты же понимаешь, что это не нормально! Сколько можно? – успокаивающе сказала Ляля.

— А чё такого? Папе можно, а мне нельзя? Чем я хуже? Или я приёмный у вас, поэтому вы меня не любите?

— Ну что ты за ерунду говоришь? Какой приёмный? Я вас обоих одинаково люблю!

— Ну, а чё тогда? Он тебе всё время так делает. Ты ему ничего не говоришь!

— Ну он муж всё-таки. А ты сыночек мой.

В голосе Ляли слышались неуверенные нотки. Она явно не понимала какую линию поведения выбрать. Иногда она включала милую мамочку, показывая это ласковыми словами и интонацией. Но могла перейти в режим фурии, чтобы начать грозным голосом доминировать над сыном. Тем временем Лялька всё тем же лилейным голосом продолжила, а я замер, выпучив от удивления глаза и прислушиваясь:

— Перестань! Я тебе разрешила ходить так, а не тыкаться в меня! Хватит я сказала! Не прижимайся!

— Ну, мам! Я ж не виноват, что он всё время такой становится, когда ты рядом….

— Ой! Хватит! При чём тут я? Это гормоны у тебя бушуют. Вот и стоит постоянно.

— Да нет…. Я когда заходил такого не было. Прикоснулся случайно и вон чего…. Смотри!

— Ага! Случайно он! Что-то слишком часто у тебя случайно стало. Совесть имей…. Эй! Ты чего его достал? – вскрикнула она в конце фразы, видимо обратив внимание чего пытается показать ей сын.

Я понял, что Витька так и продолжал всё это время светить через трусы своим выросшим достоинством. А Ляля не стала мне жаловаться из-за того, что я обвинил в этом её. Вот и пытается сама разрулить эту ситуацию. Вот только похоже не очень успешно. Судя по всему, Витька почувствовал безнаказанность и теперь не просто ходит по квартире со стоячим хером, но и умудряется прикасаться им к матери. Было дикое желание тут же набрать домашний номер и устроить скандал потерявшему берега сыну. Да и жена хороша… сюсюкается с ним, когда нужно хороший подзатыльник выписать. Даже взял в руки трубку. На экране высветилось время – час ночи. Тут вспомнил, что слушаю своих домочадцев не в реальном времени, а записи из облака. Посмотрел на дату – позавчера. Два дня прошло. Нет! Нужно сначала разобраться до чего они докатились, а потом уже начинать разборки. Тем временем мой вконец обнаглевший сын продолжал наступление:

— А куда мне его девать, если он стоит всё время. Знаешь, как больно, когда согнуть пытаешься, чтобы штаны одеть? А когда возле тебя прохожу он всегда такой становится.

— Ну…, — растерялась Ляля, — Другие же как-то справляются.

— У других такой красивой мамы нет. Ещё и ходишь всё время без лифчика. У тебя тоже соски торчат, я же ничего не говорю. И стринги просвечивают.

Судя по паузе, Ляля смутилась от этого грубого признания.

— И что, ты так и будешь в меня этим тыкать? Убирай давай! – наконец сказала она.

— А чего? Ты же сама сказала тыщу раз его с детства видела – ничего страшного, — с наглой усмешкой заявил подросток.

— Ой, всё! – раздались шаги, Ляля вышла из кухни – Сейчас оденусь, если тебя это так напрягает, — услышал я затихающий вдали голос.

Я надеялся, что разговор продолжится и я узнаю больше, но умный диктофон посчитал, что уровень звука слишком низкий и выключился. Хотел было запустить следующий файл, но тут забежал дневальный:

— Там Рыскулов с Исмаиловым дерутся!

Пришлось встать и направиться в казарму. Выяснять чего опять не поделили горячие джигиты. Потом вспомнил, что до сих пор не занимался бумагами. В общем так и не смог прослушать остатки аудиозаписей. Только когда приехал домой и увидел Ляльку всё в той же футболке на голое тело, вспомнил о записях. Получается Витька как-то убедил мать не прятать своих форм от него. Разговора по душам с Лялькой не получилось. Она рыкнула на меня, что я уже полгода не могу починить перекосившиеся шкафчики в кухне и ушла на базар. Я посмотрел на шкафы. Держатся ведь…, и лёг спать. Ночью-то выспаться не получилось. Из-за этого, опять остался без секса. Жена отговорилась головной болью, но я прекрасно знал, что она ждёт от меня извинений, подкреплённых зарплатой и домашними делами.

Очередная ночь прошла в мучениях. Квартира продолжала напоминать раскалённую душегубку. Проснулся я на мокрых от пота простынях и как зомби ушел на работу. В такие моменты даже думается не очень, что уж говорить о вдумчивых разговорах. По крайней мере именно этим я оправдывал себя в дороге. То, что жена на взводе и первая идти на примирение не собирается, я уже осознал. Как начинать разговор с не в меру распоясавшимся сыном тоже не понимал. Признаться, что слышал их разговор с матерью? Или сказать, что она мне пожаловалась? Надрать бы ему задницу, так ведь мать вступится: «Нельзя ребёнка бить!» Вот и как в таком случае воспитывать? Э-эх!

На работе собрал командиров. Раздал указания и хотел уже было прикорнуть на диванчике, благо тут кондиционер работал исправно, как в кабинет робко постучалась повариха Гульназ Сыдыкова:

— Чего тебе, Гуля?

— Да это… я подумала… я ж солдат покормила с утра. У меня там осталось. Каша вкусная сегодня, ай-бай! Хотите я вам тоже принесу?

Повариха была невысокого росточка, и успевшая набрать пару лишних килограмм…. Да кого я обманываю! Пару десятков лишних килограмм. К тому же и возраст под сороковник. В общем давно уже не юный цветочек. Она давно уже строила мне глазки, я это прекрасно видел, но раньше старался никак не реагировать. Жена у меня гораздо симпатичнее, да и слухи про Гульназку ходили, что уж очень она слаба на передок и чуть ли не каждый офицер уже отметился в ней. Да что офицеры! Поговаривали, что она и с солдатами нет-нет бывает. Так что совать свой отросток в неё не очень-то хотелось.

— Ну, ладно! Неси свою кашу. Посмотрю, чем вы там солдат травите…, — сказал я безразличным тоном, и улёгся на диван, едва за ней закрылась дверь.

— Скажете тоже, Анатолий Иванович! У нас всё только свежее.

Минут десять до столовой, столько же обратно. Как раз успею подремать, пока появится. Вырубился почти мгновенно. А вот пробуждение было странным:

— Ничё-ничё! Я аккуратненько! Вы спите. Отдыхайте. Устали, наверное. Я сама всё сделаю, не переживайте!

Член ломило от прилившей в него крови. Стояк был жесткий. В принципе немудрено — несколько дней без секса. Тихий шепот исчез, а вот член тут же обволокло горячей и скользкой пеленой. Постепенно дошло на что это похоже. Открыл глаза. Так и есть! Над моим пахом мерно вздымалась черноволосая голова Гульназки. Она как-то почувствовала, что я смотрю на неё. Скосила взгляд на меня и оторвалась от члена:

— Ой! Я вас разбудила? Извините!

Вот только раскаяния в её глазах не было ни на грамм. Отвела глаза и снова всосала мой член. Теперь она не пыталась делать минет аккуратно. Мне показалось, что моё достоинство попало в рай. Никогда раньше я не мог предположить, что такое возможно. Хоть я не видел, как она это делает, но по ощущениям было похоже, что она не просто всасывала мой член, создавая вакуум, но ещё умудряется вращать вокруг него языком, а руками нежно ласкала яйца, скользкие от обильно текущей слюны. От полноты чувств я откинул голову и закрыл глаза.

Нет! Я не могу сказать, что моя Лялька пуританка. Она тоже минетчица хоть куда! И с заглотом может, и яйца не забывает облизывать. Но тут их сравнивать было невозможно. Это как сравнивать Феррари с Ладой. Гульназ была просто выше классом, и в минете, боюсь, была на недосягаемой для моей Ляльки высоте.

По моему кабинету раздавалось смачное чавканье. Даже звуки, которые она издавала наводили на мысль о мастерстве нашей поварихи. Я открыл глаза и посмотрел на дверь. Вроде плотно закрыта. Без стука ко мне обычно не заходят. Да даже если сейчас и откроется дверь, не думаю, что смогу оторвать от себя этого присосавшегося вампира. Эта полная, немолодая киргизка, несмотря на свой маленький рост умудрялась заглатывать все мои восемнадцать сантиметров почти под самый корень, да ещё и выписывать замысловатые кренделя языком.

— Ебааа!!! – вырвалось у меня.

Это неожиданно подкатил оргазм. Вроде только недавно я мог почти рационально размышлять, как вдруг всё тело содрогнулось в спазме. Гуля не оторвалась, а наоборот ещё сильнее всосала член. Ещё и за задницу притянула меня к себе, чтобы я не вздумал оторвать её голову от члена.

— Ыыы! Ыыы! – стонал я, вздрагивая всем телом.

Горло азиатки в такт со мной сглатывало выплёскиваемую сперму, одновременно усиливая ощущения от оргазма.

— Ну, всё! Кушайте пока. Я потом за посудой зайду, — весело сказала Гульназ, сглотнув последний раз и вытерев губы.

Было странное ощущение. Вроде как нужно было приструнить повариху, но звон в ушах от сумасшедшего оргазма и приятное опустошение в паху не давали сосредоточиться. Тут же ещё и накативший стыд: «Я изменил жене». Впрочем, последнее было уже почти привычным. Я не мог назвать себя добропорядочным семьянином в полном смысле, поскольку иногда как-то само-собой получалось…. То перепив на сабантуе трахал жену какого-нибудь сослуживца, то во время прыжков с парашютом, перенервничавшая начинающая парашютистка неожиданно начинала липнуть и легко раздвигала ноги. Ну, как может отказать крепкий десантник юной нимфе? То, вот как сегодня, неожиданно всё само произошло.

В общем периодически я левачил, но каждый раз корил себя за это. Мне казалось, раз стыд не утратил, то всё в порядке. Значит не забываю о жене. В прошлом году, ко мне пришел разбираться лейтенант из соседнего гарнизона, узнавший, что я трахнул его жену.

Тут я сам дурак. По пьяни вырвалось за столом, что тоже трахал, когда Серик хвастался, мол вдул ей, пока тот летёха на сборах был.

Лейтенант Уразбеков, после драки задал мне резонный вопрос:

— А если бы твою жену? Ты бы не дал в морду?

— Дал бы, конечно! – без раздумий ответил я.

— Вот и я тебе дал.

— Да я не в обиде.

К тому времени мы уже успели подраться. У него зрел фингал, а у меня гудело в голове и опухало ухо. Удар у лейтенанта был поставлен неплохо. Хорошо почти успел убрать голову, когда кулак уже летел в лицо. Не то, чтобы мы стали друзьями, но он вроде понял меня, что я по пьяни себя не особо контролировал. Потому и затащил в туалет, когда неожиданно увидел в закутке перед туалетом её пьяненькую, стоящую буквой «зю» и подтягивающую чулки.

Очень хотелось сказать лейтенанту, что его жена не особенно-то и сопротивлялась. Её больше беспокоило, что муж может увидеть, а не то, что русский хер пропашет киргизскую пиздёнку. Не стал говорить и то, что она на следующей пьянке сама строила мне глазки и кивала в сторону туалета. Зачем расстраивать хорошего человека, что у него жена – 6лядь.

Также не стал выговаривать ему, что не стоит лейтенанту бить по лицу целого подполковника. В общем расстались мы, как мне кажется, без взаимных претензий.

И вот сейчас я вспомнил этот разговор и задумался…. А ведь даже предполагать не хочется, что моя милая Лялька может точно так же может раскорячиться в туалете, как жена Нурлана, пока её будет драть пьяный офицер. Или отсасывать чужой хер, как только что это делала Гульназ. Вот как бы сам поступил, случайно узнав о таком? Слава богу такого ни разу не было. Скорее наоборот, я слишком часто бил морды превентивно, только из-за того, что мне казалось, что кто-то оказывает знаки внимания моей супруге. Об этом знали. К тому же мой рост, фигура, да и просто профессия десантника заранее отпугивали мужской пол от моей любимой Лялечки. А вот теперь пришла беда откуда не ждали. Неужели мой родной сын подкатывает яйца к матери?

И ведь тут не прокатят методы, которые отлично работали с другими — взрослыми мужиками. Тут ещё и сраный переходный возраст! Побьёшь его за то, что хреном перед мамкой трясёт, а он на всю жизнь импотентом станет, или не дай бог в голубые запишется… тьфу, тьфу, тьфу… и постучать по макушке-деревяшке. Только не мой единственный сын! И ведь не расскажешь никому – не посоветуешься….

С этими невесёлыми мыслями я доскрёб кашу до дна. Даже не понял вкусная она была или нет, настолько задумался о том, как вести себя с домочадцами. Хотел было, не откладывая в долгий ящик, дослушать записи диктофона, но в дверь снова постучали:

— Войдите!

— Ну, как вам? Понравилось? Ещё хотите? – вошла в кабинет Гульназ.

Лицо ее расплывалось в хитрой азиатской улыбке и непонятно было, о чем она говорит, о своей каше или мастерстве минетчицы.

— Да, Гуль, спасибо большое! Наелся. Хватит, — на всякий случай добавил я.

— Ну, я пойду или…, — Гульназ собрала со стола и замерла, выжидательно глядя на меня.

— Да-да. Идите, конечно! – неожиданно для себя перешел на официальное Вы, — Работать нужно.

— Хотите завтра ещё? – не отставала она.

— Не знаю. Я скажу… если что.

Гульназ больше не стала навязываться. Собрала со стола и удалилась, виляя пухлой задницей. А я наконец-то залез в компьютер и стал пересматривать каталог с аудиофайлами. Где я тут остановился?

В тот день больше ничего интересного не оказалось. На следующий тоже большей частью на записи оказалось, как Лялька гремит посудой и что-то напевает. Из-за этого, проматывая, я даже чуть не пропустил момент:

— Маам! – раздалось издалека, — Можешь подойти?

Похоже Витька звал её в свою комнату. Какое-то время раздавался нечленораздельный звук отдалённых голосов, пока, наконец, диктофон не посчитал их незначительными и не завершил запись. Следующая запись была уже через пол часа. И что происходило между ними меня очень интересовало, поскольку:

— Нельзя же так! – вкрадчиво выговаривала сыну моя жена на записи, — А если папа узнает? Представляешь, что будет!?!

— Ну, ты просто не говори ему!

Я знал, что моя жена периодически прикрывала сына от отцовского гнева в вопросах, которые касались учёбы. Учился он, и правда, так себе. Да что тут говорить – он был настоящим раздолбаем. Вот только теперь, когда я узнал, что Витька стал размахивать возбужденным членом перед матерью…. В общем хотелось бы верить, что речь снова об учёбе, но мысли сами-собой уже неслись вскачь. А не помогала ли моя Лялька сыну избавиться от стояка? И каким методом? От таких мыслей прошиб холодный пот. И я, поддавшись импульсу, тут же позвонил супруге:

— Ляль, привет!

— Привет! – голос жены был удивлён. Нечасто я звонил ей с работы. Должно было что-то случиться.

— Как дела? – я попытался придумать повод для неурочного звонка, — Слушай, тут Серёга с Мариной предлагали встретиться, говорят давно не виделись. Ты как?

— Нууу… не знаю. А когда? Это же не срочно? Я просто по базару хожу. Давай потом поговорим?

— Дату не обговаривали. Просто решил спросить тебя. Если ты не против, то уже конкретно договоримся.

— Ладно, я не против. Но лучше на выходных….

Почему-то от сердца сразу отлегло. Моя жена сейчас на базаре, а не дома с сыном в период его гиперсексуальности. Но всё же я на всякий случай прослушал оставшиеся записи. Увы, больше ничего интересного не услышал. Правда понял, что ошибся с размещением диктофона. Голоса иногда появлялись откуда-то издалека. Олечка с Витей общались то ли в его комнате, то ли в нашей спальне, а в кухне были лишь разговоры ни о чем.

Придя домой жены дома не обнаружил. Она оказывается зачем-то ушла к сестре. Зато дома был сын с другом. Впрочем, в этом ничего странного не было. И Лялька периодически пропадала в гостях у сестры Аллы, да и Витька иногда приводил друзей поиграть в приставку. Удивило меня то, что пацаны сильно смутились, когда рассказывали, что Оля ушла. Опять что-то натворили?

Андрей был давним другом моего сына. Вот только если Витька вовремя занялся спортом и сейчас уже был с меня ростом, то его друг так и остался чуть больше полутра метров. Хотя может виной тут ещё и гены. Андрей Цой был корейцем, а они редко бывают высокими. По крайней мере и его папа вряд ли был больше, чем метр семьдесят, а маманя, та и вообще была миниатюрной дамочкой с очень тонкими чертами лица и осиной талией, несмотря на то что родила троих детей и давно перевалила тридцатилетний рубеж. Сам Андрей получил от меня прозвище Шнырь за то, что был очень шустрым и хитроватым пацаном, который, казалось, ни минуты не мог усидеть на месте. Из-за этого они вместе с моим Витькой постоянно влипали в неприятности.

Вот и сейчас он явно на что-то подбивал моего Витьку. Он думал, что я ничего не замечаю, но я видел, как он перемигивается с ним и кивает на меня.

— Пап! – наконец начал Витя, решившись, — Я к Андрюхе схожу с ночевой?

— Чего ради? – спросил я.

Был у подростков такой прикол, то один, то другой ходили друг к другу с ночевкой. Мы с Лялькой этого не поощряли, мало ли чем они там занимаются. Ладно если порнуху смотрят, а вдруг пьянствуют или вообще какие-нибудь вещества принимают. Но сегодня я думал по-другому. Нужно же с женой в конце концов как следует «помириться». А если сына под боком не будет, то можно и пошуметь во время примирения. Лялька всё же поактивнее себя ведёт, когда не нужно сдерживать стоны и прислушиваться не проснулся ли сын. Так что я дал «добро», и пацаны пошли в комнату сына собираться.

Ребята ушли, а я до прихода супруги успел не только отрегулировать все дверцы на кухонных шкафчиках, но и нажарил картохи на ужин. Лялька не могла этого не оценить. Хоть жена ничего и не сказала, но по тому, как много времени она провела в ванной комнате, выйдя оттуда в шлейфе запахов и тонком халатике на голое тело, я понял, что прощён.

Вот только дневное приключение дало о себе знать. Гульназ похоже настолько качественно высосала содержимое яиц, что мой сорокалетний член теперь был не совсем в тонусе. Он в общем-то надулся, но всё же не вполне окреп. Поэтому, чтобы не ударить в грязь лицом, я зарылся им между ног любимой. В эту ночь я больше работал языком, чем членом. Впрочем, судя по реакции жены, она была довольна. Возможно даже подумала, что я таким образом стараюсь заслужить её одобрения и, надеюсь, не заметила состояния моего полурабочего инструмента. По крайней мере утром, за завтраком, ворковала со мной, как очень довольная и удовлетворенная женщина.

А вот день на работе принёс сюрприз. Я почти на автопилоте подключился к серверу и обнаружил несколько новых файлов, созданных диктофоном. Начинали мы наш «вечер любви» на кухне, поэтому был почти уверен, что на записях именно мы и ничего нового не услышу. Но запустил первый файл и залип:

— Ну чё ты тушуешься! Давай попробуем! – услышал я голос корейца Андрея, на что-то подбивающего моего сына.

— Ну, не знаю… стрёмно как-то. А если она бате пожалуется? Знаешь каких пиздюлин отхватим? – пытался образумить его Витька.

— Да не ссы! Чего бы она рассказывала? Сам же сказал, что не сдала тебя, когда ты хером стоячим о неё тёрся. Я тоже хочу! У тебя мамка охуительная. Ну чё ты жлобишься?

Какое-то время Андрей безуспешно пытался уговорить Витьку вместе с ним зажать мать где-нибудь в углу и облапать. Витьке, чувствовалось, и хотелось бы этого, но он боялся последствий и поэтому вяло отбрехивался. Но вот когда Андрей пообещал помочь Витьке со своей матерью, тот окончательно сдался:

— Только… давай сначала ты сам. Если орать начнет – свалишь просто и всё. А если поведётся, я подключусь. Лады? – сказал мой сын.

Теперь я уже слушал аудиофайлы с гораздо большим вниманием. И наконец дождался. Я услышал, как в квартире появилась Лялька, поздоровалась с подростками и принялась греметь посудой на кухне.

— Можно я водички наберу, — рядом внезапно раздался голос Андрея.

— Да, конечно, Андрюш! – с готовностью ответила моя жена, но вот потом голос её стал растерянным, — Ты чего? Куда? Тебе, что места мало? Андрей!

— Тёть Оль, вы такая красивая! Можно я… я просто потрогаю…, — похоже Андрей не просто прижал её к раковине, но уже и дал волю рукам.

У меня сжались кулаки и кровь прилила к голове: «Прибью мелкого гандона». Но при этом я не мог оторваться и продолжал слушать:

— Чего придумал ещё! Иди отсюда! Ну, хватит! Ты что делаешь!?! – при этом голос моей жены не рокотоал от возмущения.

Она, наоборот, явно понизила громкость, чтобы их не услышал сын. Из-за этого голос её казался не угрожающим, а наоборот каким-то воркующим. Вот только из предварительного разговора я знал, что Витька скорее всего находится где-то неподалёку и внимательно прислушивается, чтобы тоже присоединиться, если мать даст слабину.

— Ну, пожалуйста! Чего вам стоит? Тёть Оль, ну дайте! Ух, какие! – он не ждал ответа, а явно уже щарил руками по выпуклостям моей Ляльки.

А у неё, скажу я вам есть за что подержаться. Не чета худосочной матери корейца. Моя Олечка худенькой никогда не была, скорее то, что называется «спортивной фигурой». При этом и задница, и сиськи были явно больше среднего размера. А с учетом нынешней жары и тонкой ткани одежды, и вовсе сейчас выпирали совсем нескромно. В какой-то мере я даже понимал парней, которым спермотоксикоз снёс башню, но всё же Олечка моя женщина. Только моя!

— Хватит, я сказала! Сейчас как дам!

Похоже Лялька всё же оттолкнула Андрея. Поскольку следующие слова парня уже отдалялись от динамика:

— Спасибо, тёть Оль! Я, кажется, воды не хочу, в магазине Кока-Колы куплю. Вам что-нибудь взять? – голос Андрея лучился самодовольством. Он явно считал, что сделал всё правильно.

— Мам! Я с Андрюхой! – это уже Витька.

Хлопнула дверь, но запись не прервалась:

— Вот скотина! Наглый какой! – бормотала Ляля, — Сейчас же точно Витьке похвастается! И что делать? Толику пожаловаться? А если он убьёт их?

После этого моя жена перестала проговаривать мысли вслух, но судя по тому, что ничего мне не рассказала, она пришла к какому-то другому решению. А может быть именно поэтому и поехала к сестре. Посоветоваться? И что могла ей посоветовать Алка?

Алла была старшей сестрой моей Олечки. Обладала не такими внушительными формами, но тоже была вполне симпатичной. В памяти сразу же всплыло наше жаркое знакомство с нею.

Мы тогда только-только поженились с Лялей. Я в то время был молодым лейтенантом, выпускником Рязанского десантного училища. Наверное, произвёл впечатление на двадцатипятилетнюю разведёнку. А может быть всему виною алкоголь – шел третий день празднования нашей с Олечкой свадьбы. Дело было в их родительском доме. Алка сама меня трахнула. Попросила помочь принести в баню дров и там, в темноте, на полках всё произошло. К запахам прелых веников и соснового дерева примешивался её сладкий запах возбуждённой щёлки. Мой молодой член ворвался в неё яростно и резко. Она то затыкала себе рот, чтобы заглушить стоны, то нашептывала:

— Ещё! Ещё, милый! Еби! Не жалей!

И я ебал. Было что-то дико притягательное и запретное в том, что я не успел толком распробовать свою молодую жену и уже трахаю её родную сестру. Член стоял колом. Причем даже после того, как я кончил в неё, он не упал, а я продолжал гонять его в теперь уже разработанном, залитом её соками и моей спермой, чреве. Заставили нас оторваться друг от друга голоса. Меня уже потеряли. Тесть хотел выпить со мной, бродил по двору с бутылкой и звал по имени.

Я вышел из бани первым. Перехватил тестя и ушел с ним за стол. Успел поймать задумчивый взгляд тёщи, которая отправилась в баню. Думаю, она всё поняла, может даже устроила разнос старшей дочери, но ни мне, ни Олечке так ничего и не сказала.

Может быть именно потому, что тёща провела беседу с Аллой, больше у нас так ничего и не было. Я иногда, на пьянках пытался заводить с Аллой беседу о том, что тогда произошло, но версии менялись. То она говорила: «А чего ты ждал от голодной разведёнки?» То списывала на алкоголь. Как-то даже, смеясь, сказала, что обязана была протестировать мужа любимой сестрички на профпригодность.

— Ну, и как? Пригоден? – спросил тогда я.

— Вполне, — рассмеялась Алла.

Но никаких попыток повторить не делала. Впрочем, и я не пытался. Молодая жена меня более чем устраивала. Сначала правда Ляля была в сексе довольно скромной, и я изредка вспоминал горячую и безудержную Аллу. Но постепенно раскрепостилась, и я понял, что ебливость – это у них семейное.

Потом Алла вышла замуж. Родила ещё двоих детей и даже разговоры на эту тему исчезли. Как будто ничего и не было.

А я вынырнул из приятных воспоминаний и вернулся к прослушиванию записей на диктофоне. Вот только больше ничего интересного не было. Когда парни вернулись в квартиру, Ляля тут же стала собираться к сестре. Может быть просто не хотела оставаться с парнями наедине.

Какое-то время парни что-то восторженно обсуждали, но увы в комнате сына, и поэтому на диктофоне ничего разобрать было нельзя. А позже я услышал и свой голос. А значит уже появился дома сам и ничего нового в этот день больше не услышу. Поэтому закрыл папку и решил заняться работой. К записям вернулся только в конце рабочего дня. С удовлетворением отметил, что диктофон продолжает работать и трудолюбиво создал несколько новых файлов. Кто это? Жена раньше времени пришла с работы? Или пацаны уже вернулись после ночевки у корейцев?

— Ну, давай рассказывай! – который раз уже напоминал Андрей, сквозь звяканье чашек.

Похоже пацаны решили почаёвничать на кухне, а не заперлись в комнате Витьки. Этому факту я был безмерно рад, хоть и не понимал пока, что именно Витька скрывает.

— Да, блин, стрёмно как-то рассказывать. Она же мама твоя, – отмазывался Витька, — Ты же и так понял, что всё было.

— Э! Да чё ты! Я же сам вас вместе оставил. Не ссы! Я без претензий, — голос Андрея кипел от возбуждения. Я тут же представил, как этот невысокий кореец с хитрыми глазками сейчас облизывает губы, предвосхищая рассказ.

— Ну…. Когда ты ушел, я пошел к турнику вашему. Стал подтягиваться, футболку снял, как ты советовал. Инна Сергеевна… ну в общем мамка твоя сама подошла, даже не звать не пришлось. Помнишь, как ты говорил зачесать ей? Ну вот, не понадобилось.

Поначалу робкий и запинающийся рассказ моего сына становился всё увереннее. Витька перестал лепетать про то, что он ни в чём не виноват. Видно было, что он до сих пор стесняется того, что произошло между ним и матерью его лучшего друга, но всё же решил без утайки рассказать ему об этом.

Чтобы не утомлять читателя, пропущу ту часть, где мой сын смущенно рассказывал, как миниатюрная кореяночка – мать Андрея следила за тренировкой Витьки и разглагольствовала, как ей бы хотелось, чтобы её сын тоже взялся за спорт. Ну, а Витька заверял её, что постарается убедить друга тренироваться вместе. Наверное, самое интересное началось только тогда, когда она начала хвалить фигуру самого Витька. Ну, а тот, помня наставления друга, спрыгнул с турника и, подойдя вплотную к женщине, предложил потрогать его мышцы.

Вообще из разговора друзей следовало, что идейным вдохновителем был Андрей, а Витька лишь следовал его советам. Не удивлюсь если окажется, что и тыкаться возбужденным хером в свою мать именно Андрей его надоумил.

— Она у меня бицепс потрогала, потом я ей пресс показал, ну и сам начал её щупать, будто у неё мышцы проверяю. Сначала руки, плечи, потом живот полапал, типа тоже пресс нашел. Она вроде не дёргается. Тогда я по спинке погладил и вниз. На задницу значит руку кладу. А сам зачёсываю, что сразу видно, что тренируется. Мышцы мол крепкие у неё, и начинаю булки мять. Она замерла на месте. Помнишь ты рассказывал, как моя мамка первое время стояла и не двигалась, когда ты ей сиськи лапать начал? Вот и твоя также.

— Ага! У твоей матери вот такенные сисяндры! – сказал Андрей, вызвав у меня приступ ревности.

— Ну вот…. Раз не возмущается, взял её за задницу и приподнял. «Вы, Инна Сергеевна, такая лёгкая», — говорю, — «Вами можно, руки качать». И начал её верх-вниз поднимать. Она испугалась, за плечи меня схватила, чтобы не упасть…. А от неё запах такой! И вообще она близко-близко. У меня сразу встал.

— И она что? Почувствовала? – голос Андрея дрожал придыханием.

— Сначала нет. А потом я к себе прижал и начал тереться. Она говорит: «Витя, что ты делаешь?», а сама за шею обняла меня и прямо в глаза смотрит. Я говорю, всю жизнь мечтал поцеловаться с вами….

— А она? Сама поцеловала тебя? – нетерпеливо перебил Андрей.

— Нет. Но и не отвернулась, когда я её целовать начал.

— Бляяя! И что потом?

— У меня руки уставать стали на весу её держать. Я к стене её прижал. Одной рукой придерживал, а другой лапал везде и целоваться продолжал. Потом халат поднял, рукой внизу потрогал, а у неё там всё мокрое. Помнишь ты рассказывал, что у женщин так, когда трахаться хотят.

— И что? Прямо в трусы руку засунул? И как у неё там?

— Не знаю. Непонятно. Я особо не щупал. Как почувствовал, что там мокро, сразу член доставать начал.

— А она что?

— «Витя, не надо!» — говорит. А я уже хуем куда-то там тыкаюсь и трусы сдвинуть пытаюсь. Неудобно так одной рукой, блин! Ещё и непонятно, куда его совать нужно, там всё одинаково мокро и мягко было. Она как-то задом дёрнула. Может вырваться хотела, но мне кажется специально так сделала. Головка сразу провалилась.

— Ты прямо туда ей вставил? А дальше?

— «Витюша, ты что делаешь!?!» — кричит, а сама на шее повисла, прижалась ко мне и не отпускает. Ну я и начал, как в порнухе, туда-сюда. Запихну, вытащу.

— Сукааа! Рассказывай дальше, я дрочить буду!

— Иди нахер, дрочить! За столом что ли? Вон в туалет потом иди и дрочи! – возмутился Витя.

— Ладно, ладно! Потом… давай дальше что?

По мне разливалось тепло непонятного ощущения радости. Хоть я ни в коей мере не был причастен к тому, что рассказывал сейчас Витька, но был доволен. Мой сын стал мужчиной! Трахнул симпатичную кореянку. Мужик!

— Вставляю ей. Она сначала громко то стонала, то вскрикивала, а потом зубами мне в плечо впилась. Больно и приятно одновременно. Смотри, до сих под следы от ее зубов остались!

— Ого! – похоже Витька хвастался другу травмами, полученными в результате сексуальной схватки, — И что? Долго трахал?

— Не знаю. Я же на часы не смотрел. Но кайф такой. Особенно когда кончал. Чуть не уронил мамку твою.

— Ты прямо туда что ли? Внутрь?

— А куда ещё? Да я там особо не соображал. Вообще думать не получалось. Даже вспоминаю, всё как в тумане.

— Вот мудак! А если она залетит от тебя?

— Гы-гы! Тогда реально породнимся, — заржал Витька.

— Да не залетит, не надейся, — обиженным голосом ответил Андрей, — Я видел, она каждый день таблетки пьёт. Специальные. От этого…. Но всё равно не надо было в неё кончать. Мало ли что. Ладно…, а потом что было?

— Потом? Она сказала отпустить её и в ванную ушла. А я на кухне сидел, пока ты не вернулся. Даже не разговаривали больше. Как думаешь, она бате твоему не стуканёт? Или маме моей?

— Да Х.З. Вряд ли…. Но ты теперь мне должен. Я тоже так хочу. Лады?

— Замётано!

Пацаны ударили по рукам. А я сидел, вперившись взглядом в пустоту. Радость от того, что мой сын стал мужчиной сменилась растерянностью. Вспомнил себя в молодости, когда понял, что женщинам тоже нравится секс. Тогда ведь реально трахал всё, что движется. Вот и Витька. Если сорвёт сейчас башню. Он и так не особо часто голову включает, а если вообще только хером думать начнёт? Сразу вспомнилось, как пацаны обсуждали, что специально тёрлись возбужденными членами о своих мам. Что теперь будет? Витька успокоится и сосредоточит усилия на матери Андрея или наоборот ещё больше будет выпячивать свое достоинство перед Лялькой? А самое главное, что будет делать моя Лялечка? Сможет приструнить наглого недоросля? Или всё-таки мне нужно вмешаться и сказать парням, что всё знаю?

В голову пришло то, что даже о том, что происходит у меня дома знаю не всё. Для меня остаётся «за кадром», если что-то происходит вне кухни. А ведь есть ещё минимум две комнаты. Тут же вспомнилось, как Виталя, мой давний приятель рассказывал, что купил в Китае мягкую игрушку, в глаз которой была вставлена видеокамера. Сразу позвонил ему. Даже не пришлось выдумывать причину. Виталя без проблем согласился одолжить мне камеру на время. Сказал, что он наигрался с нею, валяется без дела. По дороге с работы сразу же и заехал к нему.

Плюшевая игрушка была довольно пыльной, да и сделать её китайцы могли посимпатичнее. Получилась какая-то неведомая зверушка, то ли чебурашка, то ли медведь. Но зато камера, встроенная в правый глаз игрушки была различима, только если хорошо приглядываться. Ну и если прощупывать, то можно было найти блок с электроникой внутри, да контакт питания для подзарядки торчал под хвостом.

Лялька после нашей прекрасной ночи даже не удивилась, когда я преподнёс ей игрушку и бутылку вина. Правда, мне кажется, слегка расстроилась от её непрезентабельного вида. Но зато сразу отпали сомнения, где её ставить, в нашей спальне или в комнате сына. Ляля установила её на полку, где пылились другие мягкие игрушки, ну а я, пока её не было в комнате, установил игрушку так, чтобы ее глаза смотрели в середину комнаты, захватывая и нашу двуспальную кровать.

Снова потянулись томительные дни ожидания. Ни на камере, ни на диктофоне ничего интересного не было. Даже никаких намёков на то, что мой сын продолжает домогаться матери. Я слегка расслабился. То ли Витька доказал себе, что он мачо и успокоился, то ли полностью переключился на мать друга. В принципе оба варианта меня устраивали. Я уже начал подумывать, что всё вернулось в прежнее русло спокойной и размеренной жизни, как вдруг услышал запись разговора моей Ляли с пришедшей в гости сестрой:

— Ну, и что такого страшного случилось? Опять твой Толик блядует? – спросила Алла, звонко помешивая чай.

Вот это поворот! Я был уверен, что Ляля не знает о моих периодических леваках, а тут выясняется, что где-то я попался или хотя бы был под подозрением, и сёстры уже обсуждали меня. Что интересно, мне Олечка ничего не выговаривала. Может быть, не было прямых доказательств или просто решила промолчать? Тем временем Ляля меня огорошила:

— Да нет! Этот конь больше борозды не портит…. Ему уже раз в неделю нужно, а может и того меньше. В том месяце не давала, так терпел – не лез даже. А как-то недавно у него даже не стоял нормально. Пока сосёшь, вроде нормально, а только отпустишь – сдувается. Хорошо хоть языком работает – не ленится. А то вон Наргиза на работе рассказывала, её муж отказывается. Говорит оральный секс — харам.

Я-то думал, что она в тот раз не заметила, а она оказывается думает, что я уже старею. Обидно, блин! Но вот продолжение разговора сестёр заставило меня перестать думать о себе:

— Дааа, у киргизов такое бывает, — протянула Алла, — Мало того, что хуёчки мелкие, некоторые ещё и языками работать не хотят. Но современные уже получше. Был у меня один иссык-кульский… черный, как негр, но ебливыыый…, — она помолчала, а я представил, как Алла мечтательно закатила глаза, вспоминая, — Вот тот ничего не стеснялся. Ему было в новинку русскую трахать, вот и старался впечатление произвести. Наверное, какие-то руководства изучал, постоянно чего-нибудь новое придумывал….

— Ой, Алка! Хватит! Опять про блядки свои рассказываешь! – возмущённо перебила моя Ляля, — Я тебя посоветоваться позвала. У меня с сыном проблема!

— А с этим-то оболтусом чего? Учиться опять не хочет?

— Да если бы! Ты же дружка его знаешь? Андрея корейца? Недавно разговор их подслушала. Мне кажется, мать Андрея моего Витьку совратить пытается. Представляешь!

— Ну, он у тебя видный парняга! Чего бы и нет! А тебе-то чего? Жалко, что ли? В их возрасте они уже вроде уже начинают в наше время пёхаться по подворотням.

— Да ты что! Она же старуха! Ей сколько лет? Ладно бы одноклассницы или даже на 2-3 года старше, я бы ничего не сказала! Но Инка! Она же страшная, как моя жизнь!

Вот тут бы я с женой поспорил. Встречались мы с матерью Андрея на родительском собрании. Вполне себе симпатичная азиатка. Миниатюрная, с правильными чертами лица, ухоженная, с красивой фигуркой. Но на вкус и цвет, как говорится, все фломастеры разные. А может быть в ней на самом деле говорит материнская ревность.

Я продолжил слушать рассказ жены. Это я знал, что Витька уже присунул кореянке. И похоже у подростков был план повторить это, чтобы Андрей смог посмотреть, а в лучшем случае и присоединиться. Он постоянно крутился рядом, но вот для Инны похоже это казалось диким, и она постоянно пыталась сплавить сына из дома. Видимо эту часть разговора и услышала моя жена.

Моя Лялька же всей подноготной не знала и для неё всё выглядело так, что мать Андрея пытается отправить сына погулять, чтобы трахнуть Витьку. Этот факт у моей жены вызывал бешенство и сейчас она пыталась придумать, как помешать кореянке сорвать цветочек, который Лялька столько лет поливала.

Алла больше смеялась над сестрой, чем пыталась что-то посоветовать:

— Ну, Оль! Чего ты сделаешь? Член ему отрежешь или сама начнешь сыну давать? У тебя же мужик растёт. А в их возрасте только сиську покажи, мозг у парня выключится. Или Инке пойдём морду набьём? Если что, я за, только может хоть поговорим сначала с ней? Вдруг пацаны просто нафантазировали себе, а ты и повелась….

Вот тут Ляля меня снова удивила:

— Я же с Витей потом разговаривала. Не призналась, конечно, что подслушала. Так просто, о том о сём. Ну и подвела разговор, что тётки всякие бывают. Нужно держаться осторожнее, — в этот момент Алла снова прыснула от смеха, — Ну, а чего? Испортят мне парня….

— Да чего там им испортить можно? – продолжала смеяться Алла.

— Не перебивай! Мне и так стыдно… в общем я Витьке это… отстрочила….

— Чего? – тут же перестала смеяться Алла, — Отсосала сыну?

— Нет. Не отсосала. Рукой… помогла кончить в общем.

— Ну ты даёшь, сеструха! Как это так?

— Я ж говорю, пыталась просто с Витей поговорить, чтобы он на Инну не западал. А он, мол, а что делать, если член стоит постоянно? Вот и договорились до того, что я могла бы ему помогать с этим делом иногда. Сама не знаю, как так вышло. Вроде просто разговаривали, а потом он дрын свой торчащий достал, ну я и… помогла. Как теперь в глаза Толе с Витей смотреть?

— Что, прям дрын? – голос Аллы стал вкрадчивым, — Здоровый что ли?

— Алка! Опять ты за своё! – возмутилась Ляля, но потом понизила голос и добавила, — Ну да, толстенький такой. Не меньше, чем у Толика. И стояк конкретный у него. Я и забыла уже, когда у Толи так стоял. Интересно, а до какого возраста у него ещё расти будет?

— И она ещё меня извращенкой называет! – восхищённо сказала Алла, — Сама сыну дрочит и мечтает, чтобы у него вырос побольше!

— Я не мечтаю, а просто интересуюсь, — обиделась Ляля.

Дальше женщины перешли к обсуждению, как жить дальше. Лялька склонялась к тому, чтобы покаяться мужу, то есть мне, и вместе уже решать возникшую проблему. А вот у Аллы было другое мнение. Она считала, что неизвестно, как я могу отреагировать на новости, поэтому ничего говорить точно не нужно. Более того, нужно вести себя, как и раньше, только договориться с Витей, чтобы и он не прокололся. А за это пообещать иногда радовать его нежными мамкиными ручками.

Несмотря на то, что Ляля во время разговора с сестрой говорила, что не хочет постоянно юлить и бояться, похоже, подумав, приняла сторону Аллы. По крайней мере разговора со мной она так и не начала ни в тот день, ни позже.

Зато сыну оставалось только позавидовать. Он всё-таки трахнул мать Андрея второй раз, и, судя по всему, не последний:

— Да сразу, как только ты вышел, она меня в спальню потащила, — возбужденно рассказывал Витька другу, входя на кухню и продолжая ранее начатый разговор, — Ты чай будешь или кофе?

— Кофе давай! И что потом?

— Сказала, чтобы я на кровать ложился. Что она сама всё сделает, а то у неё болело там чего-то после прошлого раза. Мол не привыкла она с русскими трахаться.

— В смысле? – не понял Андрей.

— У бати твоего в два раза меньше, говорит, — Витька не смог скрыть довольного тона.

— Да нормальный у папы член, просто ты оттянул свой дрочкой постоянной! – обиделся Андрей.

— Ну и ты дрочи, кто мешает, — заржал Витька и продолжил, — В общем сама меня раздела, поприжималась, погладила и вниз….

— Вниз? Чего в низ? – вклинился Андрей в паузу.

— Туда спустилась и в рот взяла. Бля! Не представляешь какой кайф! Короче, когда она мне яйца лизать стала и дрочить одновременно, я не выдержал и кончил!

— Ха-ха, скорострел! – засмеялся в отместку обиженный кореец.

— Ни хрена! Твоя мамка сказала, что ничего страшного. У молодых такое часто бывает! К тому же у меня даже не упал. Она ещё немножко пососала и….

— Пососала? Прямо в сперме? Грязный? – неверяще перебил друга Андрей.

— Ага! Сказала, что у меня вкусный член, — самодовольно продолжил Витька, — В общем пососала, поняла, что у меня продолжает стоять и сверху залезла. Сама вставила себе, начала прыгать и стонать. А потом задёргалась, свалилась на меня и сказала, что она всё.

— А ты?

— Ну, у меня же стоит. Я немножко полежал с ней. Сиськи пощупал, жопу. А потом перевернул её и сам начал трахать. Она сначала возмущалась. Говорила, чтобы я дал ей передохнуть. Что у неё опять болеть всё будет. А потом стала стонать и кричать, чтобы я не жалел её и трахал посильнее. Ну, я и трахал. По-всякому попробовал. Порнуху вспоминал и ставил её в разные позы. Раком больше всего понравилось, только твоя мама просила, чтобы я весь не вставлял. Говорит, раком слишком больно.

— А потом?

— Что потом? Долго трахал. Почти перед твоим возвращением кончил.

— Опять в неё? – с осуждением спросил Андрей.

— Нет. Вспомнил, что она спокойно к сперме относится. Когда почувствовал, что кончить собираюсь вытащил и хотел, чтобы она в рот взяла, но она или не поняла, или не успела. В общем на лицо кончил и на волосы немножко попало. Хотели ещё полежать, пообниматься, но ты в двери стучать начал.

— Я уже тогда понял, что у тебя получилось, когда вы не открывали долго. А потом зашел, а дома запах такой… необычный.

— И как твоя мама себя вела, когда я ушел? – спросил Витька.

— Положила мне поесть и сказала, что сериал интересный начала смотреть, хочет продолжить. Захожу к ней, а она спит. Пока папа не пришел так с кровати и не встала. Ты бы поаккуратнее что ли?

— А чего? – не понял Витька.

— Она папе сказала, что у неё живот болит, съела что-то. Весь вечер вздыхала и ходила еле-еле. А теперь я понял, что это из-за тебя. Она же маленькая, а ты вон какой здоровый.

— Да нормально всё с ней.

— А ты откуда знаешь?

— Если бы что-то не так было, она б не написала мне.

— Гонишь! Сама написала?

— Ага! Вот!

— Витюша, привет! В пятницу после школы Андрей собирался на тренировку. Примерно до пяти его не будет. Может ты зайдёшь, посмотришь мой телефон. Не могу с настройками разобраться. Сладенькое с меня, — прочитал вслух Андрей.

….

Вечер прошел в растрепанных чувствах. Сначала, уже перед выходом с работы ко мне зашла наша повариха Гульназ. Я смотрел на ее некрасивое, одутловатое лицо. Полную, рыхлую фигуру, облаченную в застиранный халат с какими-то пятнами. По сравнению с моей красавицей-Лялечкой она не котировалась от слова совсем. Но когда она потянулась рукой и погладила мой член, тот вдруг вздрогнул. Тут же вспомнилось, как она просто высасывала меня через член, и я не смог устоять.

В общем я снова изменил жене. Гульназ безо всяких разговоров опустилась передо мною на колени и всосала мой немаленький член сразу весь и до корня. Не представляю, как она это делает!

— Скажи, когда близко будешь! – оторвалась она от уже колом стоящего члена.

Я только кивнул, мечтая, чтобы сладкая пытка продолжилась вновь. И Гульназ продолжила. Её рот создавал вакуум, а язык в это время жил собственной жизнью. Он то обвивал ствол, то вдруг начинал барабанить по нему, то становился твёрдым и натирал уздечку прямо под головкой. Гульназ громко чавкала, похрюкивала, слюна текла по подбородку, но это её совсем не заботило.

— Я скоро! – выдавил я, чувствуя, что долго не продержусь.

Она оторвалась от члена, ухватила меня за яйца и потянула их вниз. Вроде и не больно, но оргазм тут же отступил. Тут же встала, повернулась ко мне задом, и приспустила трусы:

— Давай!

Я смотрел на её толстую жопу. Нахрена это мне вообще надо? Но как отказать женщине, которая только что доставила мне такое удовольствие? И я дал. Только и нужно было чуть присесть, и я загнал «коня в стойло». Член ринулся внутрь, туго раздвигая створки её раковины:

— Оуф! Кымбаттуу апаа(Мама дорогая)! – охнула киргизка.

Я достал уже смоченный обильно текущей пиздой член и воткнул его снова.

— Эн жакши (очень хорошо). Давай, Толя, давай!

И куда делось её почтительное Анатолий Иванович? Толстая задница колыхалась, под моими ударами, а я не мог остановиться. Раскаяние напало лишь после того, как я кончил, затопив дыру поварихи порцией спермы.

— Кончай туда, Толя! Не бойся! – успела скомандовать мне перед этим Гульназ, как-то почувствовав, что я совсем рядом.

А она, как ни в чём ни бывало, встала, натянув снова трусы и одернув халат. Провела рукой по мокрому, теряющему форму, члену:

— Молодец, Толя! Джигит! Сам звони, ладно?

И ушла, виляя бёдрами и не дожидаясь ответа.

Только сейчас я понял, что даже дверь в этот раз никто не закрывал. Кто угодно мог случайно зайти в мой кабинет и увидеть это непотребство.

Когда добирался домой радовался прохладному ветерку с гор. Наконец-то исчезла душная жара, которая не давала уснуть ночью и заставляла мою жену носить тоненькие футболки на голое тело, которые больше показывали, чем скрывали. Однако на пороге жена меня встретила всё в той же просвечивающей футболке без лифчика. Её крупные соски сейчас выпирали возбуждёнными розовыми вишнями. В ванной зашумел душ. Видимо Витька решил помыться перед сном, хотя обычно он делал это с утра.

— Как дела? – я внимательно посмотрел на Ляльку.

Губы её влажно блестели. Бальзам для губ или… тут же вспомнился их разговор с сестрой. Она снова ему дрочила и поэтому соски сейчас так вызывающе торчат? А может быть не только?

Оля потянулась ко мне обычным приветственным поцелуем, вот только была небольшая заминка или мне показалось? Я ткнулся губами в щёку. Так и не понял, кто отвернулся в последний момент, она или я. Может я сам должен начать разговор? Как вообще такие разговоры начинают?

— Олечка, скажи, а ты сыну сосёшь или только дрочишь?

Нет! Конечно, же я это не стал говорить:

— Дурной день сегодня был. Устал, как собака, — сказал я вместо этого.

И тут же попытался понять, почему именно влажные губы Ляльки меня так напрягли? Получается с тем, что она дрочит сыну я уже смирился? А ведь несколько дней назад я бесился, когда узнал, что сын потёрся пахом о зад матери.

— Привет, пап! – из ванной вышел Витька, небрежно обмотав полотенце вокруг бёдер.

Вытираться он похоже не стал и капли воды, стекая с подкаченного тела сына, сейчас капали на линолеум. Растёт сынуля. Было двоякое чувство. Гордость, за красавца-потомка и тут же всепоглощающая ревность:

— А вытирать потом кто будет? Все полы забрызгал, — вызверился я на него, — Трудно вытереться было?

— Да ну! Жарко! – сказал он, широко улыбаясь и скользнул взглядом по моей Лялечке сверху вниз, — Мам! Иди тоже сполоснись! Кайф!

Ляля похоже поймала этот совсем не невинный взгляд сына. Она смутилась, опустила глаза вниз на свои бесстыдно выпирающие соски и повернулась ко мне боком, прикрывая грудь локтем.

— Ты не голодный? Ополоснусь по-быстрому! Потерпишь? – спросила она извиняющимся тоном.

Из ванной она вышла уже в лифчике. Это что получается? Сыну теперь можно смотреть на её колышущиеся полушария, а мне нельзя? При сыне, конечно, эту тему поднимать не стал, но зарубку в голове оставил.

Ночь тоже прошла в сомнениях. Хотелось прижаться к жене. Оттрахать её. Сначала нежно, с поцелуями и вылизываниями, а потом жестко, так чтобы она, забыв о сыне в соседней комнате начала в голос подвывать. Но вспомнил свой недавний конфуз. Сейчас я ведь снова был после Гульназ. И хоть в этот раз она не высасывала сперму, но всё же кончил я довольно бурно. Вдруг член опять подведёт в самый неподходящий момент?

Именно поэтому я не стал ни тереться о засыпающую Лялечку, ни пытаться заводить с ней разговор. Последнее время не могу узнать себя, рядом с ней. Как она этого добилась? На работе меня знают жестким начальником, да и с женщинами я обычно доминирующий самец, но вот с женой превращаюсь в вечно сомневающегося подростка. Что это? Из-за того, что люблю её?

Нет худа без добра. Благодаря ночной прохладе и тому, что не тратил сил на любовные игрища, к утру чувствовал себя полностью отдохнувшим. Не стал никого будить и ушел на работу пораньше. Сегодня нужно заставить себя заняться бумагами. Слишком долго я откладывал эту нудятину, но задницу нужно не забывать прикрывать, особенно в нашей стране. Если начнется какая-нибудь проверка, обязательно постараются повесить на меня все косяки в части. Разрез глаз у меня неправильный – нужно постоянно бдить и быть готовым ко всему.

Достал папку с приказами. Разложил на столе. Бросил взгляд на старенький серый монитор, который устарел уже лет десять назад. Может включить изображение с камеры для фона? Лялька обычно в это время встаёт, хоть полюбуюсь на неё…. Запустил браузер. Ввёл логин и пароль. Тишь и благодать. Моя любимая спала, разметав волосы по подушке. Сползшая простынка показывала большую часть крупного полушария правой груди, на второй покоилась ладонь и её не было видно. Минуту полюбовавшись я приступил к работе.

Перечитав и поставив резолюции на приказах по части, я снова бросил глаза на монитор. И напряженно замер:

У нашей большой супружеской кровати стоял Витька в одних трусах. Ляля лежала в кровати и что-то говорила сыну. Я тут же полез в тумбочку за наушниками. Потом пришлось, дрожащими от нетерпения руками, под столом подключать их к системному блоку. Выбрался наружу, натянул наушники и вперился глазами в изображение. На экране жена уже не просто лежала в кровати, а, протянув руку вверх, поглаживала торчащий колом член сына.

— Ну, Вить! Что прямо постоянно надо что ли? Я тебе вчера и так уже….

— Я же вчера не успел! – возмущённо перебил её Витька.

Значит всё-таки мне не показалось, и жена снова дрочила сыну? Или не только? В памяти возникли её влажные губы. Снова поймал себя на мысли, что с дрочкой я смирился что ли…, в общем она не вызывает у меня каких-то негативных эмоций. Но вот если сосёт….

Лялька как будто услышала мои мысли. Глянула на часы, висящие на стене:

— Ладно! Давай по-быстрому!

Она приподнялась на кровати, опёршись рукой. Голова оказалась прямо у юношеского стояка. Милые губы приблизились к головке, приоткрылись и пустили её внутрь. На меня как будто ушат холодной воды вылили. Теперь не было никаких сомнений. Моя жена сосёт нашему сыну!

Простынка от движений соскользнула с груди. Ляля скосила взгляд и прикрылась.

— Ну, маам!

Витьке явно не понравилось, что от его взгляда спрятали любимые мной сокровища. Мало того! Он наклонился и сначала снова сдвинул простынь, а потом сразу же дотянулся рукой до колышущейся груди и принялся мять её.

— Вить! Не надо! А то я и так…, — оторвалась от минета моя жена.

Пусть Ляля не договорила, но по тяжелому дыханию было понятно, что она сейчас возбуждена, а грубые ласки только увеличивают степень её желания.

— Щас, щас, мам! Потерпи! – Витька взял мать за голову и просто насадил её на член, прерывая возмущение.

Рука снова потянулась к её сиськам. Ещё и тазом начал поддавать, задавая темп. Олечка возмущённо замычала, но противиться не стала и продолжила обсасывать член нашего сына.

— Гулп, гулп, — донеслось до меня, когда разошедшийся сын принялся вколачивать головку члена в горло матери.

— Ох! Мамулечка! Хорошо! Сейчас! — приговаривал он, пока я судорожно доставал телефон.

Позвонить жене! Прекратить это непотребство! Похоже сын пересмотрел порнухи и сейчас размашисто трахал мать в рот. Наверное считает, что так и нужно поступать с женщинами.

— Мммм! – замычал на одной ноте Витька и замер.

Только вздрагивающая задница говорила мне, что сейчас он кормит Лялю содержимым своих яиц. Голову матери он так и не отпустил, поэтому сложно сказать пыталась ли она вырваться, когда поняла, что сын собирается кончить ей прямо в рот.

Причем этого ему показалось мало. Спустив в рот, он ещё поводил сочащимся спермой членом по губам своей матери.

— Класс, мамуль! Спасибо! Я пошел, а то опоздаю! – радостно сказал Витька и вышел за дверь, даже не спрятав влажно блестящий конец в трусы.

Хочешь читать раньше других? Обсудить сюжет в процессе создания? Рассказать свою историю или просто поделиться мнением? — подписывайся на телеграмм-канал t.me/xxxstoryhub

Хочешь отблагодарить автора за работу? Пообщаться с ним? Подключайся к Mig Story на Boosty.

boosty.to/mig_stories

Я посмотрел на экран телефона. В адресной книге был выбран контакт «Любимая». Позвонить? Как начать разговор? Что сказать? Снова бросил взгляд на экран монитора. Жена на экране, отбросив тонкую простынку в сторону, сейчас яростно тёрла себе между широко разведённых ног. Два сложенных вместе пальчика круговыми движениями скользили по клитору. Щёки её горели румянцем, а язык жадно облизывал остатки спермы с губ.

Мой палец судорожно дёрнулся и нажал «Вызов». Задребезжал её телефон на тумбочке рядом с кроватью. Моя милая Лялечка скосила глаза на телефон, выгнулась дугой и затряслась, зажав себе рот….

Я знал, что моя милая довольно возбудимая женщина. Даже предполагал, что возможно она иногда мастурбирует, когда меня нет рядом. Но мне всегда казалось, что при онанизме можно получить лишь жалкое подобие настоящего оргазма. А тут…, пожалуй, она и со мной так быстро и ярко не кончает. Или это нестандартная ситуация её так возбудила?

— Алло, — послышался в трубке её хриплый голос.

— Доброе утро, зайка! Кто с голосом? Всё нормально? Не заболела? – я всё ещё не знал с чего начать разговор.

— Да. Всё хорошо. Наверное, со сна… не проснулась нормально ещё.

— Я… просто не помню… ты ставила будильник вчера или нет. Решил позвонить, чтобы не проспала, — решимость быстро улетучивалась, — Витька встал уже?

— Да. Встал. На кухне гремит. Что-то готовит, наверное. Разбудил меня…. Сейчас тоже вставать буду.

Она потянулась на кровати улыбнувшись чему-то своему. Вспомнила, как её будил наш оболтус?

— Ну, ладно тогда. Позавтракать не забудь, а то опять голодная уйдёшь, — желание сказать, что я всё знаю, окончательно покинуло меня.

Теперь хотелось побыстрее закончить этот разговор.

— Не переживай, малыш. Витя меня голодной не оставит.

Мои руки снова затряслись от двусмысленности фразы. Похоже и сама Ляля поняла второй смысл. Смущённо улыбнулась, натянула на себя простыню и опасливо посмотрела на дверь. Витька возможно тоже слышал наш разговор. И это не добавляло мне хорошего настроения.

До обеда всё валилось у меня из рук. С бумажной писаниной так и не закончил. Чтобы отвлечься вышел на плац и до обеда гонял солдатиков. С ними же пошел и в столовую.

Между столиками курсировала новая девочка. Ну, как девочка? Лет двадцать-то точно есть. Просто хрупкая и милая киргизушка, которая ещё не успела отрастить задницу и обабиться. Да и по тому, как прячет лицо, не желая встречаться взглядами с голодными в обоих смыслах солдатами, было понятно, что девушка скромная.

— Кто такая? — кивнул я на новенькую, когда Гульназ, плотоядно улыбаясь, подошла к моему столику и предложила занести ко мне в кабинет десерт.

— Это? Наргизка. Байболова жена. Неделю, как работает.

— Байболова? Он же старый, — вспомнил я нашего жирного ревизора, который уже второй год копает под меня.

— Да не…. Не отца. Он же сына в нашу часть перевёл. Где-то в хозчасти сидит. Вот Айбек в этом году женился на Наргизе. Хорошая девочка, а мудаку досталась.

Похоже Байболовы не только мне дорогу перешли, повариха тоже не любила их за что-то. Но в тему я углубляться не стал. Совсем другие мысли завладели мною. Ну, а что? Жена вон вчера ко мне даже не прикоснулась, а Витьке сосёт. Да и Байболовы козлы, что отец, что сынок. В общем если получится эту красавицу натянуть на свой елдак, то даже с совестью договариваться не придётся.

— А может мне Наргиза через пару часиков принесёт чего-нибудь на десерт? – спросил я Гульназ, сглатывая подступившую слюну.

— Да зачем она тебе? Зелёная совсем. В мечтах своих витает постоянно. Толку не будет от неё. Давай я лучше приду. Не пожалеешь, обещаю, — сказала Гульназ, выпячивая грудь.

Всё же размер объемного живота не дал ей особо похвастаться. Но, я уже закусил удила:

— Гуль, ты отправь её, а там посмотрим. Ладно?

Гульназ похоже обиделась, но отправить Наргизу пообещала.

Я же отправился на своё рабочее место, чтобы продолжить разбирать документы. Однако мысли мои были далеки от рабочих вопросов. Как там моя милая Лялечка? О чем думает? Собирается закрывать вопрос с повышенной сексуальностью сына или её всё устраивает?

Если бы это был любой другой мужик, тут не было никаких сомнений. Я б ему так накостылял, что тот бы потом только о лекарствах думал, а не о чужих жёнах. Да и Ляльке бы выволочку устроил. А тут…. Что делать? Определённо надо вмешиваться, но как? Рассказать жене, что следил за ней? Или откуда я обо всём узнал? А может дождаться, когда они снова окажутся вместе, «случайно» вернуться домой и взять их «с поличным»?

С самим Витькой разговаривать бесполезно. Мозгов там ещё нет. Можно дать ремня, но и здесь не думаю, что это сможет его надолго остудить. Помню себя в его годы. Каких только безумств не совершали ради того, чтобы на женские сиськи посмотреть, а уж за то, чтобы пристроить член в уютную норку, готовы были и душу дьяволу продать. Значит надо с Лялей решать, а не с ним.

На так и не выключенном компьютере блямкнуло оповещение. Новое письмо. Что там? Сформирован новый аудиофайл. Это, похоже, диктофон постарался. Странно. Лялька должна быть на работе. Витька уже с учёбы вернулся? Чего так рано? Рука сама собой потянулась к мышке и запустила аудиопроигрыватель:

— И чего ты? Собираешься идти? – услышал я голос Андрея, видимо продолжающего начатый ранее разговор.

— Конечно! А ты чего против что ли? – ответил Витька.

— Да нет… просто… я твоей мамке только сиськи мял, а ты мою уже третий раз трахать собираешься. Не честно так!

Тут я вспомнил. Сегодня ведь пятница. Моего сына к себе пригласила мать Андрея. Видимо чем-то понравился он ей. Впрочем, я и сам сегодня утром видел чем. Елда у Витьки выросла, пожалуй, уже не меньше, чем у бати. А я никогда не жаловался на размер. А с учётом постоянно готового молодого организма, я думаю, он сильно выигрывал у мужа Инны Сергеевны.

Снова получил смешанное чувство. Ревность и гордость за сына. Моя кровь!

Витька тем временем ответил другу:

— Договорились же. Всё нормик будет! Главное сам не тормози в следующий раз!

Я снова напрягся. О чем они договорились? Вроде что-то было о том, что они хотели мать Андрея развести на секс втроём. А если нет? А если мою Лялечку? Блин!

— Бля! Как тренироваться, если я буду знать, что ты там её шпилишь? Может я не пойду на треньку? Попробую подсмотреть? – сказал голос Андрея в наушниках.

— Ну, чего ты опять начинаешь? Ещё засечёт, вообще облом будет. Я сегодня попытаюсь с ней потрещать. Узнаю, чего она про тебя думает. А в следующий раз уже попробуем.

— Лады! А кто тебе больше понравился? Кто лучше сосёт? – спросил Андрей.

Витька задумался, а я огорчённо понял, что он уже успел похвастаться другу, что Ляля ему с утра сделала минет.

— Нууу…. Твоя только головку обсасывает и дрочит, а моя спокойно весь глотает. Хотя… я попробую с твоей сегодня так. Может тоже сможет. Знаешь какой кайф, когда головка в горло проваливается!

Я представил миниатюрную кореянку, насаженную горлом на член Витьки и понял, что возбуждаюсь. Поправил член и… уставился на дверь в кабинет. Она была открыта, а в проёме нерешительно мялась Наргиза с разносом:

— Я вам стучала, а вы не слышите….

— Эмм…. Это из-за наушников. Извините. Проходите, пожалуйста!

Сам убрал документы со стола, освобождая место для посуды, прошел к двери и, пока девушка расставляла еду, щёлкнул замком двери.

— Давно вы здесь работаете? – начал я ритуал знакомства, — А как вас зовут? Хотя постойте! Давайте я сам попробую угадать?

Невовремя оживший член не давал нормально думать и всё торопил события. Всё в кучу! И секса давно не было. И утреннее шоу, которое утроили жена с сыном. И подслушанный разговор. Да и киргизушка была чудо, как хороша: гладкая кожа, тонкие изгибы тела, нежный аромат молодой самочки. В общем обычно я себя так не веду, но в этот раз я её практически изнасиловал.

После недолгой прелюдии, когда я неожиданно быстро угадал её имя, возраст, знак гороскопа и даже сумел расслабить и развеселить девушку. Чуть позже водил пальцем по ладошке, изображая из себя хироманта. Наргиза смущённо улыбалась, но вырвать ладонь из моих рук больше не пыталась. Мой упирающийся в штаны член всё же заставил перейти к активным действиям. Нашептывая комплименты, я выпустил бойца из ширинки и вложил в маленькую ладошку Наргизы. По округлившимся глазам я понял, что сумел впечатлить её. То ли размером, то ли самим фактом того, что мужик после десяти минут знакомства уже тычет стоячим хером. Впрочем, тут уже нельзя было дать ей отойти от шока и начать соображать. Иначе или сбежит, или орать начнёт. «Вижу цель, не вижу препятствий»! Поэтому я поднял на руки и усадил лёгкое тельце на краешек стола, оказавшись между её ног. Порадовался, что под поварским халатом оказались не панталоны, а лёгкие ХБшные трусики. Сдвинул их в сторону. Смочил слюной пальцы. Смазал головку члена, и….

Пришлось чуть присесть, всё же столешница чуть низковато расположена.

— Нееет! Вы что де…, — только начинала говорить Наргиза, когда моя головка уже нащупала верное направление и вскрыла оборону противника.

Дальше ей оставалось только вскрикивать, когда мой хер с каждым толчком всё глубже пробивался в, оказавшуюся неожиданно узкой, щёлку девушки.

— Ааа, апа! Аиии, таштап кет! Токто, ооруйт! (Мама! Отпусти! Прекрати, больно!) – вскрикивала она по-киргизски, пока мой член пытался растянуть тугое влагалище молодухи.

Я делал вид, что не понимаю по-киргизски и продолжал своё дело. Может будь я на десять лет моложе, то и прекратил бы истязание, но сейчас я знал, что на пол пути останавливаться нельзя. Если начал, то нужно доводить дело до конца. Правда, видя выступившие слезинки на глазах Наргизы и чувствуя, с каким трудом мой член ходит внутри неё, всё же не стал пихать его весь. Хотя очень хотелось загнать по самые яйца, особенно когда они подтянулись к стволу, и я почувствовал близкий оргазм.

— Ааа, бляяядь! – зарычал я и горячий поток начал заливать нутро киргизушки.

— Ааа, болбойт (нельзя)! – вторила мне Наргиза.

— Фуф! Пиздатая ты тёлка, Наргизка! – сказал я, тяжело дыша и чувствуя, что член начал ослабевать.

— Болду, эшек (Хватит, осёл)! – Наргиза похоже всё ещё не пришла в себя и продолжала говорить по-киргизски.

На последнее слово я совсем не обиделся. Может она похвалить меня хотела? Вряд ли её муж – киргизёнок с намечающимся брюшком мог порадовать её хорошей еблей. О том же намекала и тугая дырка, которую похоже редко используют по назначению.

Только после того, как мой увядший член окончательно выпал из неё, а я, галантно подав руку, помог слезть со стола, Наргиза вдруг расплакалась и рванула из моего кабинета. Мне пришлось открыть дверь, поскольку сама она так и продолжала дёргать ручку. На мои попытки поговорить она не реагировала.

Позвонил Гульназ:

— Гуль, здравствуй! Ты там за Наргизой присмотри, чтобы глупостей не наделала. Поговори там по-женски.

— Трахнул всё-таки, кобель? – к моему удивлению, в словах слышался не укор, а скорее удовлетворенность моими действиями, — Ладно, ща поболтаю с ней. Должен будешь!

— Базар жок! Сочтёмся, — завершил я разговор.

Впервые я не чувствовал раскаяния и вины, за то, что изменил жене. Зато было шикарное ощущение самоохуенности: такую красотку накуканил! Теперь нужно дождаться завтрашнего дня. Если Наргиза придёт на работу одна, без сопровождения мужа и родни, то значит решила переварить измену сама, а не вытаскивать на всеобщее обозрение. Впрочем, в это я не очень-то верил. Не принято у киргизов такое обсуждать с родными. Максимум близкой подружке может рассказать, и то вряд ли. Ну, и с Гульназ поговорят, а эта толстая бабень скорее на моей стороне, чем на её.

…

Дома обратил внимание на сына. Ляля поставила тарелку с жаренной картошкой на стол, но сын никак не отреагировал, на качнувшиеся перед самым его лицом сиськи матери, почти не скрываемые тонкой тканью, уже ставшей привычной, футболки на голое тело.

Наверное, впервые видел, что он не провожает Лялькины формы взглядом. Да и весь он казался прилично вымотанным.

— Ты чего такой замученный? – с улыбкой спросил я, зная где он сегодня был.

— Даа… на тренировке упахался, — отмахнулся он, уставившись в одну точку.

Да уж! Похоже заездила моего дитятку взрослая и голодная кореянка. Ну и хорошо. Меньше будет на мать смотреть.

— Точно всё в порядке? Ты какой-то не такой. Не заболел? — всполошилась Ляля, прикладываясь губами ко лбу сына.

Я поморщился, когда её крупные груди чуть не коснулись его носа. Она просто не обращает внимания на это или специально провоцирует парня? Но даже это действие не произвело на него впечатления. Это заставило и меня расслабиться. А может быть замечательный секс с красивой девушкой возымел такой эффект. В общем даже ночью я уснул раньше, чем моя голова коснулась подушки. Не мучили меня сегодня ни жара, ни вопросы мироздания, ни сомнения о том куда катятся отношения в семье.

Выходные прошли спокойно и без эксцессов. Лялька уехала повидаться родителями, а на следующий день решила съездить к сестре. Интересно, она Алле рассказала, что отсосала сыну?

Сам Витька упылил с друзьями на озеро. Ну, и правильно. Нечего в городе париться. Я же решил начать ремонт на лоджии. Оля давно намекала, да и сам понимаю, что пора…. Умаялся я как… да что тут говорить! Не умаялся, а именно выебся, перетаскивая и сортируя хлам, накопленный годами. Потом отодрал старые, местами насквозь гнилые, обои и принялся шпаклевать дырки в стенах. Вынеся кучу получившегося мусора, у меня хватило сил только сполоснуться и дойти до кровати. Какой уж тут супружеский долг, хотя мне сквозь сон показалось, что среди ночи Лялька пыталась теребить часть моего спящего тела. Но похоже так и не разбудила ни меня, ни его.

Утром была обратная ситуация. Мой инструмент достаточно отдохнул и разбудил меня приличным стояком. Я прижался к жене и попытался пристроить его, но Лялька, не стесняясь в выражениях послала меня в пешее эротическое путешествие, чтобы я дал ей выспаться. Обиделась, наверное.

В общем вроде выходные у нас с женой прошли без скандалов, а ни поговорить, ни потрахаться не получилось. Всё откладывал на потом, а «потом» так и не наступил. Обидно!

А вот понедельник встретил меня двумя неожиданными гостями. Вернее, гостьями. Гульназ пришла вместе с Наргизой в мой кабинет и тут же наехала на меня. Мол, как ты посмел, товарищ подполковник, скромную девушку, честную жену, отличную сотрудницу столовой, и прочее, прочее, хуем тыкать. Мало того, что тыкать, ещё кончину свою офицерскую в девицу юную сливать.

Говорила, как вы уже, наверное, поняли толстая Гуля, а Наргиза скромно сидела, опустив глаза в пол, и только краснела от прямолинейных оборотов речи старшей поварихи. А Гульназ хоть и делала строгое выражение лица, но так активно подмигивала мне, что я понял: она ведёт какую-то свою игру. Поэтому я старался отговариваться какими-то общими словами: «Не сдержался…. Виноват…. Как я могу загладить свою вину?». ..

Дословно всю словесную мишуру бойкой на язык азиатки я не вспомню, но продолжала она, всё больше распаляясь и откровенно потешаясь над Наргизой. Рассказала она и о том, что они с мужем пытаются ребёнка зачать, поэтому не предохраняются.

— Ай-яй-яй! Вы ведь можете, товарищ подполковник ребёночка ей сделать. Можете ведь? – Гуля оглянулась на смущённую Наргизу, поняла, что та не смотрит на неё, и расплылась в улыбке, снова подмигивая мне.

— А как Наргизочке мужу в глаза смотреть? Он ведь не такой большой, как вы.

— А если кто-то узнает про это? Наргизочка, конечно, никому не скажет. Не скажешь ведь, да?

Наргиза кивнула головой, показывая, что хоть и не участвует в разговоре, но всё слышит.

— Вы, пожалуйста, Анатолий Иванович тоже никому не говорите, и всё хорошо будет. Вот и ладненько! – Гуля снова подмигнула мне и указала глазами на диван.

— Ну всё решили. Я думаю, вам вдвоем нужно поговорить. Товарищ подполковник сейчас извинится. Подарочек Наргизе оставит, а я за дверью подожду. Пригляжу, чтобы никто не мешал вам… эмм… разговаривать.

Чем больше я слушал Гулю, тем больше распалялся. При словах о подарке и её ужимках я уже точно знал, что она хочет, чтобы я снова накачал Наргизу спермой. Уж не знаю, чем ей насолил муж Наргизы или сама она, но похоже повариха очень хотела сделать им подарочек в виде русского ребёнка. Не то, чтобы я загадывал так далеко, но был совсем не против снова натянуть тугую щёлочку на свой, уже оживающий, конец.

— Встань, пожалуйста! – сказал я, когда за Гулей захлопнулась дверь.

Наргиза удивлённо посмотрела на меня, но увидев, как я бухнулся перед ней на колени всё же поднялась со стула. Ну, а я начал нести околесицу о том, как был сражен неземной красотой девушки, при этом обнимая её ножки и дурея от запаха женской пи3дёнки, которая оказалась совсем рядом.

Обожаю халаты! Только и нужно было поднять голову, и я практически уткнулся носом в белые трусики. Наргиза пискнула, когда я притянул небольшую попочку к себе и втянул носом аромат молодой женщины.

— Тихо, солнышко! Гуля услышит! – сказал я, стягивая трусы и припадая губами к живительному источнику наслаждения.

Я прекрасно понимал, что Гуля не только не придёт на помощь Наргизе, но и других не пустит, но девушка замолчала. А я, пользуясь несоизмеримыми весовыми категориями, принялся вылизывать нежную щель, которую совсем скоро собирался распахать своим прибором. Девушка какое-то время дёргалась и даже пыталась оттолкнуть мою голову от себя, но довольно быстро поняла, что сил у неё на это не хватит.

— Ах! – вырвалось у неё, когда мой язык провалился в дырочку, а на языке у меня появился новый вкус.

— Потекла! – обрадовался я и с новой силой принялся полировать языком по всей длине щели и выводя зигзаги на небольшой горошине клитора.

— Не надо! – голос Наргизы был хриплым и с придыханием.

Ноги её подкосились и мне пришлось придержать оседающее мне на лицо тело. Благо там был бараний вес – девчушка ещё не успела набрать килограммов, свойственных замужним бабам. Да и руки, мнущие мягкую попку, были на месте. Я легко подхватил испуганно охнувшую девчонку, встал вместе с нею и понёс к дивану.

Когда я стянул штаны и нацелил свой конец на её лоно, покрытое редкими чёрными волосами, Наргиза с испугом и какой-то обречённостью смотрела на него. Но в этот раз она даже не попыталась зажиматься. Поэтому и я не стал спешить. С наслаждением провёл головкой по щёлке, размазывая соки и открывая расселину. Приставил к нежной дырочке. Посмотрел в глаза, всё также смотрящей себе между ног Наргизы, и слегка надавил:

— Аммм, — вырвалось у неё, и она прикусила губу.

— Умница! Дай сисечки! – я толкнул чуть глубже и принялся расстёгивать халат.

— Нет! – она обхватила свои небольшие груди руками, не пуская меня к ним.

— Вот дурочка маленькая, — ласково сказал я, — Её уже е6ут, а она сиськи прячет. Дай сосочки поласкаю.

Только после того, как полностью расстегнул халат, я взял её правую руку, поднёс к своим губам и стал облизывать маленькие пальчики. Хер мой нырял в неё уже на половину. Край халата распахнулся, показывая небольшую сисечку с миниатюрным коричневым соском в навершии.

— Ах! Апа! – простонала Наргиза.

— Да, сладкая! Сделаю тебя мамочкой! – думал я, размеренно и неторопливо углубляясь в нежную дырочку. Теперь мысль оставить свои гены этой девочке казалась мне всё более заманчивой.

Хотелось присосаться с маленькому торчащему соску, но из-за разницы в росте, нависая над Наргизой я просто не мог дотянуться.

— Сядешь сверху, заинька? Попрыгаешь? – спросил я.

Но она похоже не слышала меня. Закатив глаза, Наргиза что-то лепетала по-киргизски. Ну, и ладно. В следующий раз. Я видел, что девушка находится в каком-то своем мире. На грани оргазма. Поэтому всё также не спеша и аккуратно качал тазом, обсасывая пальчики и наслаждаясь процессом.

— Уи! Уи! Уи! – отрывисто застонала она.

Таз девчушки стал дёргаться мне навстречу. То ли в конвульсиях, то ли ей хотелось принять меня поглубже. Поэтому я остановился и просто смотрел, как узкое колечко вагины скользит по моему стволу, то наползая на него, то вытягиваясь и как будто нехотя сползает с него.

— Оххх! – глубоко выдохнула она и открыла глаза.

Заёрзала, видимо пытаясь освободиться от торчащего в ней члена.

— Нет уж, девонька! Моя очередь! Я ещё подарочек тебе свой не оставил….

Движения мои стали размашистее. Я почти вынимал член и нырял внутрь, пытаясь почувствовать головкой глубину, на которую она может меня принять. Мокрая после оргазма вагина громко чавкала.

— Ах! Ах! – заглушала своими стонами чавканье пи3ды Наргиза.

— Хочешь сверху? – снова спросил я.

— Нет! Отпустите! Не надо! – простонала киргизушка.

— Ага! Щас! – подумал я и ускорился.

А Наргизу похоже снова стало накрывать. Она опять прикрыла глаза и похоже даже не замечала, что её громкие стоны слышны даже за дверью. Я оторвался от её руки, лизнул два пальца и стал натирать клитор, любуясь, как вздрагивают груди девушки от моих ударов. Это было полное слияние. Давно я не испытывал такого кайфа. И ощущение тугого сосущего влагалища, но больше этого — моральное наслаждение от того, что я видел какое удовольствие испытывает стонущая подо мной девица.

Мне кажется, она даже не понимала, что происходит, когда я вливал очередную порцию спермы в глубину её лона. Дёргалась на моём конце и завывала на одной ноте. Я на какое-то время замер, заткнув выход и давая сперме хорошенько пропитать все уголки её чрева. Потом вышел из красной, разбухшей вагины и оглянулся в поисках её белоснежных трусиков.

Наргиза так и лежала с закрытыми глазами, приводя дыхание в норму, когда я натягивал на неё трусики, пытаясь остановить ручеёк спермы, начинающий сочиться на диван. Какое-то время я смотрел на свой вялый член. Хотелось дать ей облизать его, но решил, что ещё не время. Возможно, эта девочка и не сосала ещё никогда. В следующий раз. Просто поцеловал Наргизу в губы:

— Просыпайся, спящая красавица! Тебя за дверью ждёт злая колдунья!

— Всё хорошо? – открылась дверь и в мой кабинет заглянула довольная голова Гули. Она явно слышала стоны Наргизы.

— Ага, — ответил я за обоих, пока вскочившая с дивана девушка судорожно застёгивала пуговицы на своем халате.

— Ну, вот и ладненько. Раз всё решили, то пойдём Наргизочка работать. Нам ещё ужин готовить.

Наргиза так ничего и не сказала. Только выходя из кабинета обожгла меня взглядом, как будто набираясь решимости, но также молча и покинула помещение.

Не знаю почему Наргиза так влияет на меня. Может её молоденькое тело вчерашней девчонки тронуло душу старого солдата. Может быть, что-то вроде влюблённости появилось. Ну, а ещё я читал, что мы-человеки недалеко ушли от животных и на некоторые запахи можем так реагировать. Не зря же мне очень нравится ощущать аромат Наргизы. В общем до самого вечера я был окрылён, хотелось петь, улыбаться и делать глупости. Увы, по должности мне это не положено, поэтому при встрече с другими служащими делал морду посуровее и старался побольше проводить времени в своём кабинете, где никто меня не видит.

Немного заставил задуматься лишь подслушанный разговор Витьки с Андреем. Они опять перебирались из своей комнаты в кухню почаёвничать и поэтому я услышал лишь часть беседы. В ней Андрей объяснял моему сыну, что появится, когда Витька начнёт активные действия и успеет раздеть…. Кого? Я так и не понял. Они всё больше пользовались местоимениями «она», «её», . … Но всё же я посчитал, раз заводила-Андрей давал такие подробные инструкции, то они договариваются о Инне Сергеевне – матери Андрея. По крайней мере в тот момент я думал именно так.

О том, что я ошибся узнал лишь на завтра. Но на этом моменте стоит остановиться подробнее.

Итак, на следующий день ничего не предвещало беды. Наверное, так начинаются большинство фильмов-катастроф. Вот так и у меня было всё отлично. Я был на работе, даже уже поговорил по телефону с Гулей. Она обрадовала меня, что держит ситуацию с Наргизой под контролем и даже пообещала в скором будущем снова появиться в моем уютном кабинете. Надеюсь с Нагризой, а не одна толстуха. Сам же я успел пробежаться с солдатиками по тренировочному полигону, чтобы стряхнуть жир. Принял душ и в отличном расположении духа принялся за документы. Параллельно запустил компьютер – это было уже скорее привычкой, чем реальной необходимостью. Поэтому и файл с записью, неожиданно появившийся на сетевом диске, я запускал с некоторой ленцой. Настроение, повторюсь было шикарным и весь я был в предвкушении появления молоденькой Наргизы с её узенькой щёлкой. И тут:

— Ну чё ты, мам! – услышал я голос своего сына из наушников.

— Дурак что ли? У тебя друг в соседней комнате. Иди отсюда! – возмущалась Лялька, но вот голос с придыханием выдавал, что приставания Витьки не проходят даром.

— Блин, какая ты красивая! Смотри, как у меня стоит на тебя.

— Да у тебя всегда стоит!

— Нет! Сегодня особенно! Потрогай! Чувствуешь?

— Да убери ты его! Вить! Не буду я ничего трогать! Ну, ты чего? Ого! Ты чего, таблеток каких-то наглотался? Он у тебя как железный! И горячий такой! – противоречила себе Ляля.

— Ну, какие таблетки, мам? Когда твои мягкие сиси рядом больше ничего не нужно!

— Вить! А если Андрей зайдёт? Перестань! – голос моей жены срывался из-за сдерживаемых стонов.

— У тебя соски такие клёвые! Ммм! Особенно когда вот так торчать начинают. Что ещё надо для счастья?

— И что, больше ничего кроме груди не надо? – сказала Ляля игривым тоном.

— Надо! Ручки у тебя, конечно, волшебные, но это только пока я не узнал, как ты ротиком умеешь. Возьми, а?

— Вииить…. Давай потом. Когда Андрей уйдёт. Ладно? – протянула Ляля надрачивая сыну стояк.

— Да он миссию в игрухе проходит. Не переживай, мам! Может по-быстрому?

— Ладно! Вставай сюда. Смотри на дверь, чтобы Андрей не зашёл!

Послышался звук смачного поцелуя:

— Люблю тебя, мамуль!

И почти тут же раздалось чавканье. Ляля сразу задала хороший темп, видимо надеясь не затягивать и быстро заставить Витьку кончить.

— Уффф! Мам! Кайф! Ещё! Давай! – слышалось довольное Витькино подбадривание между вздохами.

Скрип двери услышал не только я, но и занятая членом сына Ляля. Про то, что наша дверь на кухню прилично поскрипывает пацаны, видимо не учли.

— Ой! Андрюш! Это не то, что ты подумал! – вскрикнула испуганная Ляля.

— Да, ничего! Не обращайте на меня внимания! Извините, что отвлёк, тётя Оля! – ответил Андрей.

— Да, мам! Не отвлекайся! Он всё равно уже увидел. Какая теперь разница.

Ляля похоже что-то начала говорить, но вместо этого замычала и забулькала. Я вспомнил, как уверенно в прошлый раз сын натянул её голову на свой прибор. Похоже и в этот раз он не оставил ей никакого выбора.

— Давай! Давай, мамуль! Я скоро!

Видимо он держал Лялю за голову и продолжал сношать её в рот, потому что она не могла ни оторваться от члена, ни возмутиться. Получалось у неё только возмущённо мычать.

— Он просто погладит! – успокаивающе сказал Витька, когда мычание Ляльки стало особенно громким.

Похоже Андрей не просто смотрел на них, а уже принялся за ощупывание округлостей моей жены.

— Тёть Оль! Какая вы красивая! Я чуть-чуть расстегну, ладно? – сказал Андрей.

— М-м, — отрицательно промычала Ляля с набитым ртом.

— Да ладно, мам! Чё тебе жалко, что ли? Он же всё равно их уже трогал.

Похоже Ляле нечего было ответить на это и поэтому я слышал лишь пыхтение, чавканье и шуршание одежды.

— Сними совсем. Неудобно же, — дал совет другу Витька.

Видимо Ляля снова пыталась сопротивляться, потому что пацаны наперебой принялись уговаривать её не мешать им. Мол, для тебя же стараемся, всего лишь приласкать хотим.

В этот момент раздался стук в дверь. Я даже растерялся. Ко мне в кабинет стучат или я в наушниках это слышу? Тут же дверь приоткрылась и появилась голова Гульназки.

— Можно, товарищ подполковник? – при этом даже не дожидаясь моего ответа, толстая повариха протиснулась в дверь.

— Я сейчас немножко занят! – сказал я.

— Да? Я вам не помешаю! – уверенно сказала Гульназ и закрыла за собой дверь на защёлку.

— Гуль! Давай позже?

Но она, не обращая внимания на мои слова, уже приблизилась к столу и опустилась вниз, скрывшись с поля зрения.

— Не обращай на меня внимания, сладкий! Занимайся своими делами.

Я почувствовал, что её рука уже ощупывает мою промежность через штаны. Почти сразу же взвизгнула молния и опытная повариха сунула руку внутрь, безошибочно ухватившись за член.

Было странное ощущение. Возмущение, граничащее с бешенством от наглых действий пацанов у меня дома и беспардонности Гули, превратилось в дикое возбуждение, когда член оказался в горячем ротике. Вернее, и возмущение, и ревность никуда не делись, но при этом член стоял, как палка. Я прямо физически чувствовал, как он до боли раздулся от прилившей крови.

— Ого! Вот видишь! А говорил позже. Хочешь же? – прокомментировала Гуля мой моментальный стояк.

Только сейчас я снова попытался сосредоточить внимание звуках в наушниках. Я слышал их и раньше, но видимо они проплыли мимо моего сознания, пока я отвлёкся на Гульназ. Поэтому с удивлением понял, что диспозиция на моей кухне уже изменилась. Теперь Ляля сосала Андрею, а Витька похоже пытался стянуть с матери трусы:

— Витька, прекрати! Не надо! – возмущённо оторвалась Ляля от корейского члена.

— Мам, не отвлекайся, а то Андрюха так никогда не кончит. Я просто по губкам головкой повожу и всё, — беззастенчиво врал мой сын.

— Пойдёмте на кровать, — внёс рацпредложение Андрей.

— Нет! Не надо ни на какую кровать! – в голосе Ляльки слышались истерические нотки.

Видимо она уже понимала к чему всё идёт и судорожно пыталась придумать, как сделать так, чтобы её не трахнули озабоченные подростки.

— Да, мамуль! Пойдём. Тебе удобнее будет!

— Ладно! Но только минет! Договорились? – пыталась торговаться Ляля.

— Конечно! – торжествующим голосом подключился к вранью Андрей.

Прошло несколько секунд непонятного шебуршания на записи и аудиофайл завершился.

Бля! А когда запись началась? Когда закончилась? Да какая разница! Полюбому я сейчас слушал то, что происходило какое-то время назад. Тут же начал щёлкать мышкой, запуская подключение к камере и укоряя себя, что не догадался сделать это сразу. Минут десять я точно пропустил, а то и больше.

Из-за этих мыслей отвлёкся от действий Гульназ. Член стоял, благодаря её профессионализму, но оргазм был очень далеко. А она, услышав щёлкание мыши и стук клавиатуры и возмущённая, что я ещё не содрогаюсь от удовольствия, удвоила усилия в дойке моего члена.

На экране появилась моя квартира и большая супружеская кровать. От увиденного хотелось съёжиться. Всё-таки это случилось. Мою любимую Лялечку сейчас размашисто трахал на всю длину члена собственный сын. Она в это время стояла раком и сосала смуглому корейцу. Крупные сиськи, освобождённые от лифчика, раскачивались и громко шлёпали друг о друга. Наверное, аплодировали слаженной работе парней.

Сама Ляля и не думала вспоминать, что обещала только минет. Она раскорячилась и даже поддавала задом навстречу Витьке. Да и сосала она с таким остервенением, что и мысли в голову не приходило, будто её принудили к сексу. Из наушников лились её стоны наслаждения и из-за этого мне становилось ещё горше. Неужели моя жена – блядь? Что делать? Кто виноват?

А Витька, тем временем, загнал член по самые яйца и замер:

— Уф! Уф! – вздрагивал он всем телом.

Потом завалился на кровать рядом с Лялей: «Чуть-чуть передохну».

Похоже он не считает это концовкой забега, а всего лишь маленькой паузой.

Андрей тут же отстыковался от головы моей жены и перебрался на место друга:

— Я тоже хочу.

Оля всё также стояла раскорячившись. Похоже полностью приняла свою судьбу, может находилась в прострации от долбёжки молодого крепкого члена. Андрей, однако, с брезгливостью посмотрел на сочащуюся спермой друга вагину и принял другое решение:

— А можно сюда? – блестящий от слюны член ткнулся в шоколадный глаз моей супруги.

— Ммм, — промурлыкала что-то невразумительное Ляля, но попку не убрала, да и не было в её интонациях негатива. Впрочем, возможно она просто оценила размер корейского члена и решила, что без проблем справится с ним.

Сейчас с моего ракурса были отлично были видны оба члена. Витькин сильно напоминал мой по размеру. Правда если у меня он был больше похож на морковку, утолщаясь к основанию, то Витькин имел довольно крупную головку. Корейский же член хоть и не был короче Витькиного, однако всё же чувствительно тоньше. Этим Андрей удивил меня. Я думал у всех корейцев маленькие.

В общем сейчас этот тонкий и длинный змей без труда вползал в Лялькину попку. Причём мне обычно приходилось долго готовить и разрабатывать эту дырочку, чтобы моя милая позволила мне туда втиснуться. Корейца же она пустила сразу. Даже без долгих уговоров. Обидно, блин! Сама Лялька протянула руку и принялась натирать клитор. В принципе она так делает и со мной. Когда я спросил её зачем, она ответила, что так меньше чувствуется боль в анусе и даже кончить можно, когда попка привыкнет. Впрочем, у меня и член потолще. Говорит, что не подходит для её маленькой дырочки. Поэтому в зад даёт редко и неохотно.

— Ты что, в жопу? – заинтересовался Витька.

— Фуу! Что за слова? – даже с членом в заднице Ляля пыталась строить сына.

— Ну, а чего? Жопа есть, а слова нет? – встал на его защиту Андрей.

— Можно же как-то понежнее.

— Это как? Мамочка, можно я тоже тебя трахну в жопочку? Так да? – засмеялся Витька и поднялся.

Судя по вздрогнувшему члену ему эта идея очень понравилась.

— Такой же, как отец беспардонный! – обиделась Ляля.

— Пардон! Разрешите впендюрить вам в попец! – заржал Андрей и загнал член по самые яйца одним движением.

— Ай! Аккуратнее! – взвизгнула Ляля, но позы не сменила, только ещё активнее стала натирать щёлку.

В это время из-под стола подала голос Гульназ:

— Что-то не так?

Мой член стоял. Причём хорошо стоял. Но вот о том, чтобы подойти к оргазму и не думал. Видимо, Гульназ не привыкла, чтобы мужики так спокойно относились к её оральному мастерству. Да и сам я помню не мог долго сдерживаться с ней. Сегодня же состояние было странным. Я дико ревновал из-за того, что молодые пацаны беззастенчиво пялят мою любимую, и в то же время напоминал себе мазохиста, поскольку, не отрываясь, смотрел на происходящее. Страдал, бесился, но при этом картина моей любимой, нанизанной на чужие члены, завораживала и гипнотизировала.

— Да тут просто по работе пишут, — ответил я Гуле.

— Можешь трахнуть меня, если тебе минет не нравится.

— Нравится. Давай. Я скоро!

Совсем не хотелось, чтобы она вылезла из-под стола и увидела происходящее на мониторе. Сворачивать изображение я тоже и не думал, всё также зачарованно наблюдая, как мой сын, проведя рукой пару раз по члену, поднял его и приставил к Лялькиным губам. Эх! Где моя молодость, когда и я мог также быстро пойти на второй заход!?! Стоило Ляле приоткрыть рот и всосать головку, как Витька без сомнений засадил весь свой ствол. Я понимаю, что он уже знает о том, что Ляля умеет расслаблять горло и принимать члены в пищевод, но всё же меня коробило такое потребительское отношение к ней.

Посмотрел под стол. Гуля скользила губами по моему стволу. Её слюна блестела по всей длине и даже стекала по яйцам. Что я хуже, что ли? Мне с поварихой детей не крестить. К тому же сама пришла отсосать. Взял и надавил на её затылок, засаживая член в глотку. Гуля булькнула, но сопротивляться не стала. А я почувствовал, как конец моего члена туго раздвигает горло киргизухи. Приятно, блин!

Так мы с сыном и трахали синхронно в рот. Он свою маму и мою жену, я толстую повариху. В какой-то момент я отрешился от мыслей, что толстуха мне совсем не нравится внешне, а полностью сосредоточился на красивой и фигуристой Лялечке. Только после этого почувствовал, как подтянулись яйца и в паху что-то засвербело, намекая на скорый оргазм. Самое противное было в том, что кончил я одновременно с Андреем, когда он забрызгивал задницу моей жены спермой. И ведь это не снизило градус моего возбуждения. Неужели я спокойно отношусь к тому, что какой-то малолетка обкончал мою любимую? А может мне это даже нравится?

— Я же поговорить хотела! – вылезла из-под стола Гульназ, облизывая мокрые губы.

— О чем? – пришлось всё же свернуть окно, чтобы она случайно не увидела происходящее на экране.

— О Наргизе твоей несравненной, — с желчью в голосе проговорила она, — Уволиться она хочет, дурында! Говорит первый раз в жизни такой оргазм испытала, и вместо того, чтобы бежать к тебе, наоборот не хочет тебя видеть больше. Мол, верная жена, харам и прочая чушь.

— Обидно, конечно, но что я могу сделать?

— Как что? Говорю, же оргазма у неё никогда такого не было. Ты должен её так затрахать, чтобы только о тебе и думала. Только не затягивай. Я две недели отработки ей хотела дать – ни в какую не соглашается. Максимум до конца недели договорились. Так что не тормози.

Дальше начался предметный разговор. Трахнуть Наргизу я был двумя руками «За». Всё ещё сидело в памяти, как я «летал» после секса с ней. Гуле почему-то важно было, чтобы я заделал девушке ребёнка. Уж не знаю, что у них за отношения. Только муж ей дорогу перебежал или сама Наргиза чем-то успела насолить поварихе. При этом Наргиза категорически отказывалась снова появляться у меня, да и вообще сказала, что не будет выходить из столовой всю неделю. Поэтому Гуля пыталась придумать план, как «случайно» оставить нас наедине.

Из-за этого наш разговор затянулся. Ушла она от меня как бы не через пол часа. Ну, может немногим меньше. Честно говоря, я был уверен, что увижу лишь пустую кровать, когда снова развернул изображение камеры на экране монитора. По крайней мере, когда наш с Лялей секс затягивался на пол часа, она возмущалась, что я ей уже всё натёр и она с трудом терпит меня. Это бывало не часто, только если я перепью, то подолгу не мог кончить. К тому же пацаны уже при мне успели по паре раз спустить. Хватит может!?!

Но нет. На нашей двуспальной кровати постельное бельё было всё всклокочено, как и волосы моей милой Лялечки. Похоже парни совсем не церемонились с ней. Что ещё задело меня ещё больше – это какое-то безумное выражение лица моей жены. Сначала я подумал, что это гримаса боли, потому что Ляля сидела влагалищем на корейце, а в задницу её долбил немаленький член Витьки с его распухшей головкой. Но, надев наушники, я понял, что моя жена находится в дичайшем возбуждении. Она не сдерживала ни стонов, ни криков:

— Да, мальчики! Давайте! Аххх, хорошооо! Мляяя! Опять кончаю!

Я сидел и гипнотизировал экран не в силах оторваться. Сейчас, после оргазма, когда я не был возбуждён, всё это казалось мне диким сюрреализмом. Как вообще такое возможно, чтобы я, без пяти минут полковник ВДВ, смотрел своими глазами, как жена мне изменяет и ничего не делал? Мало того! Не было никаких мыслей, что именно я должен делать. Разводиться с женой? И что, это прекратит еблю с собственным сыном? Нет ведь! Тогда им вообще никто не сможет помешать. Бить? Кого? Жену? Сына? Но я-то ведь знаю, что мне нельзя терять головы. Один неосторожный удар, труп, тюрьма…. Или это тоже выход? Но нет ведь, я по-прежнему не чувствую, что разлюбил Лялю. Понимаю, что она совсем не такая чистая и светлая, какой я её представлял, но не могу ненавидеть её. Даже сейчас блестящую от пота, всклокоченную, с подтёками спермы и влажными губами от недавнего минета продолжаю воспринимать своей единственной и неповторимой Лялечкой.

Из-за этих мыслей я ненавидел себя. Ощущал каким-то духом в учебке, над которым измываются деды и не мог ничего ответить на их оскорбления.

Вот интересно, а если бы я не трахал Гульназ с Наргизой, а вместо этого занимался сексом со своей женой это могло как-то изменить то, что сейчас происходит? Попытался посчитать дни с последнего нормального секса с женой. Долго. Очень долго. А ведь она молодая горячая женщина и с плотскими желаниями у неё всё в порядке.

Вспомнил с чего всё начиналось. Может это я сам виноват, что моя жена ходила с практически голыми сиськами по дому? Ведь это я так и не вызвал мастера, чтобы починил кондиционер. Хотя Ляля несколько раз напоминала.

А на экране корейский парнишка Андрей, как тесто мял грудь моей Лялечки и взасос целовался с ней. Витька очередной раз кончил и похоже пошел мыть член, вынутый из задницы. Ну, хоть не стал прямо так совать Ляле в рот. Как после такого целоваться? Это я что, благодарен ему что ли? Вообще крыша едет! Что за мысли бродят!

Надо сказать с последним я оказался прав. Появившийся Витька, не обращая внимания на сосущихся Лялю с Андреем, коленями забрался на кровать поближе к голове матери и стал ждать, когда на него обратят внимание. Ляля оторвалась от корейца, подняла голову и без раздумий всосала вялый член сына. Немного пососав, снова стала целоваться с Андреем. Всё это время она неторопливо двигала задом, качаясь на его странном длинном и тонком фаллосе.

Меня удивило, что парни абсолютно не парились по поводу того, что во рту женщины совсем недавно побывал член друга и даже его сперма. Совсем немногим позже уже Витька точно также целовался с матерью после того, как она обсосала только что кончивший, блестящий от спермы член корейца. Это что время другое? Воспитание изменилось?

В наше время и после своего-то члена было западло целоваться. Помню Ляля долго меня убеждала, что ничего страшного в этом нет. Да и то, никому из своих друзей я бы не признался, что целуюсь с ней после минета….

Зазвонил телефон. Начальник части.

— Алло!

— Зайди ко мне….

— Срочно? Я тут с бумагами вожусь.

— Ты охуел что ли, Петров? Так точно, блядь, товарищ полковник, и мигом сюда!

— Так точно, товарищ полковник!

Я вздохнул. Ещё раз посмотрел на кучу-малу у себя в мониторе, которая и не думала распадаться, закрыл браузер и поплёлся к начальнику.

Никак не относится к рассказу за что меня вазелинил полковник. Если коротко, то моя вина в этом тоже была, так что я стоял навытяжку, глотал оскорбления и рапортовал, что всё будет исправлено в кратчайшие сроки. После полковника я направился в казармы уже к своим подчинённым. Чтобы им вставить пистон. В общем дома я появился только поздним вечером затраханным морально и физически.

Ляля уже была в кровати и никак не отреагировала на моё появление. Я улёгся рядом с ней. Жена лежала тихо и не шевелилась, но я понимал, что она не спит. За столько-то лет я легко отличу её сонное сопение от того, как она сейчас почти не дыша притворялась. Возможно тоже, как и я, раздумывает с чего начать разговор и к чему это может привести. По крайней мере не спит безмятежным сном после шикарного траха сразу с двумя гиперактивными парнями. Это слегка успокаивало, вот только толку-то. Я прокручивал в голове разные варианты развития разговора и ни один мне не нравился. Быть терпилой и оленем с ветвистыми рогами мне не нравилось тоже, но я, и правда, не понимал, как поступить правильно, вот и ждал, что меня осенит верное решение.

Так мы и лежали. Оба пол ночи глядели в потолок. Периодически вздыхали. Но так никто и не начал говорить. Под утро я провалился в беспокойный сон, из которого меня с трудом выдернул будильник. Доехав до работы, я понял, что чувствую себя развалиной. То ли нервные переживания так повлияли, то ли заболеваю. Да пошло оно всё в трещину! Закрылся изнутри и завалился спать. В этот раз уснул легко и проспал почти до обеда. Проснувшись, нашел солдатиков, занимающихся на полигоне. Хватило же у кого-то из сержантов мозгов в самое пекло пацанов в полном обмундировании выгнать. Кто это? Сайдуллаев? А сам в теньке прохлаждается. Ну, хорошо! Иди сюда, красавец!

Сначала мы с ним вместе пробежались по полосе препятствий. Правда он бежал в обвесе, а я налегке. Потом я ещё и спарринг с ним устроил, где хорошенько отметелил оборзевшего сержанта. Сорвал злость, да и парням показал, что есть ещё порох в пороховницах.

После душа возвращался совсем другим человеком. Я снова мачо-мэн и бодрый вояка, а кто не верит получит от меня в бубен. Особенно грело душу, мелькнувшее в окне столовой лицо. Может быть, я ошибся, было довольно далеко, но хотелось верить, что это Наргиза смотрела, как я швырял бедного Сайдуллаева.

Надо сказать с Наргизой всё прошло, как по нотам. Не зря мы с Гульназ вчера договаривались.

В столовую я пришёл через час после ужина. Наргиза ещё мыла посуду, а Гуля заблаговременно разогнала всех остальных работников по домам, чтобы не мешали. Поэтому тихо я входил на пустую кухню. Девушка стояла у мойки спиной ко мне. Наргиза ойкнула, когда мои руки оплели её тонкое тело:

— Товарищ подполковник? – попыталась она отшатнуться.

— Называй меня Толиком, сладкая! Не представляешь, как обожаю твой запах!

Тут я ни разу не кривил душой, стоило почувствовать аромат Наргизы, как член тут же вздрогнул и стал надуваться. Девушка тоже почувствовала его. Я видел, как постепенно меняются эмоции по мере того, как ласкал тело юной женщины. Совсем недавно были испуг и беспомощность, а спустя совсем небольшой срок уже сомнения и желание.

В этот раз даже не пришлось смазывать её щёлку. После недолгих объятий, когда нашёптывал комплименты и целовал нежную кожу от ушка к шее, я добрался до её узенькой дырочки. Горячая и мокрая, она просто требовала заткнуть текущий ручей смазки. Об этом же говорило и её дыхание, хотя вслух она продолжала твердить, что я не должен этого делать. Но кто-же будет слушать слова, если тело твердит об обратном.

Мой член ещё тёрся о мокрое преддверие её пещерки, когда девушка стала всхлипывать и судорожно подёргивать тазом, стоило ему начать елозить по клитору.

— Что вы делаете? Зачем вы меня мучаете? – простонала она.

— Я? Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо. Нам обоим было хорошо….

— Но, это неправильно. Нельзя так! Харам! Ах!

В конце её фразы мой член упёрся в край дырочки, слегка натянул её и скользнул мимо.

— Нравится, же, хорошая моя! Давай сама!

— Я не могу! Ах, апа! – тело её жило своей жизнью, пытаясь заполучить головку внутрь.

Мой член тоже стоял колом, но я сдерживал себя, сосредоточившись на том, чтобы ласкать молодое тело и постепенно освобождать его от одежды.

— Не надо! Сейчас кто-нибудь зайдёт!

— Никто не придёт. Все домой ушли, я проверил. Не бойся сладкая.

Вот уж не знаю какая для неё разница, если бы кто-то увидел голую на моем члене или одетую. Но девушке пришлось окончательно потерять голову от похоти, чтобы перестать цепляться за складки одежды и пытаться прикрыться ими. Членом я всё также елозил по её щёлке, направляя вдоль неё. Почему-то очень хотелось, чтобы она начала упрашивать меня выебать. То, что она очень хочет этого было понятно, но мне нужно было, чтобы она приняла себя, свои желания и больше не считала, что это происходит против её воли.

— Ах! Акмак! Ауу!!! Таттуу! (Сволочь! Сладкий!)

Похоже моя девочка окончательно потеряла голову, забыв и русские слова, и даже не соображает ругать меня или хвалить, за мои ласки. Влажной щелью она уже откровенно ёрзала по моему стволу и пыталась поймать головку члена. Иногда у неё почти получалось. Маленькая дырочка слегка проглатывала мой член, но из-за неудобного угла он только растягивал колечко входа и соскальзывал наружу.

— Ух, какая ты мокрая! Хочешь, моя хорошая? Хочешь, чтобы я тебя выебал?

— Нет! Ох! Да! Пожалуйста!

— Что, пожалуйста? Скажи, чего хочешь, милая!

— Ах! Сигейн (ругательное трахай)! Оу! Аны турт (вставь)! Уммм! Азыр кыл (сделай это)!

— Не понимаю, девочка моя! Попроси, как следует!

— Давай, сиволачь! Аммм! Делай, чиво хачел! Уффф!

С каким-то непривычно резким акцентом проговорила моя сладкая Наргиза и резко дёрнула тазом, попытавшись снова насадиться на член. Маленькие сосочки стояли, как колышки, упираясь в ладонь. Дыхание её стало хриплым….

— Что сделать, зайка?

Член мой был залит её соками. Малые губы стали мясистыми от прилившей крови, и даже клитор уже не казался миниатюрной горошиной, а тоже распух от движений постоянно елозящего члена. Я уже склонялся к тому, что она так и не попросит трахнуть её – нужно активизироваться и самому вставить, как вдруг она затряслась и начала вопить:

— Аааа, пидарассын! Мммм, эшек-билядь! Уууу, эмне жатат, котокимиже!

Я и не предполагал, что моя юная любовница знает такие ругательства. Но то, что слегка припозднился, и девочка сейчас кончает без моего члена, понял сразу. Чуть подсел, и головка члена тут же влетела в, ставшее уже родным, тугое и горячее влагалище.

Несмотря на то, что Наргиза только что испытала оргазм, мой, крупноватый для её тугой норки, член тут же начал выбивать стоны наслаждения:

— Ммм, ооо, ааах! – вырывалось из неё, пока я неспешными движениями растягивал щёлку.

— Нравится? Любишь? Глубже? – спрашивал её я, целуя и лаская податливое тело.

— Да! Толя! Ааа! Что ты делаешь со мной!?!

То ли от того, что Наргиза была дико возбуждена, то ли из-за новой позы я не упирался головкой члена в дно её влагалища и буквально через пару минут уже загонял свою морковку по самые яйца:

— Какой ты большой! Так туго! Что я мужу скажу, гад?

Теперь в её голосе чувствовалась безмятежность удовлетворённой женщины. Исчезла дикая неудержимость. Исчезли сомнения. Мне не приходилось искать её губы, Наргиза сама тянулась прильнуть в поцелуе. Поэтому я просто развернул её лицом к себе, облокотился о столешницу, приподнял лёгкую фигурку за попку и снова надел на свой торчащий жезл.

— Ох, как глубоко! – простонала киргизка, но не отстранилась, а наоборот обняла меня ногами и присосалась к губам.

Мне только и оставалось, что покачивать её на бицепсах. Да и тут она мне помогала, держась за шею и двигая тазом в такт со мной. Долго ли, коротко ли продолжались эти старые, как мир, качели, но всему приходит конец. Дождавшись, когда моя любовница дойдёт да пика повторно, я перестал сдерживаться, ускорился и затопил ласковую пещеру своим любовным коктейлем.

— Ты опять туда кончил? – тяжело дыша оторвалась от меня Наргиза.

— Ага! – самодовольно ответил я, — Кайф дикий, когда внутрь кончаешь. А что?

Впрочем, ответ я уже знал от Гульназ. И то, что она не предохраняется. И то, что уже полгода с мужем безуспешно пытаются зачать ребёнка. Поэтому, спокойно, и даже не вынимая постепенно ослабевающий член, ответил ей, что не вижу ничего страшного, если ребёнок окажется с чуть более светлой кожей. К тому же я здоровый, симпатичный, так что она должна быть даже рада такому донору спермы.

Наргиза явно задумалась. Видимо с такой стороны она вопрос не рассматривала. Опять пробормотала что так поступать нельзя, но только и всего. Видимо два оргазма подряд настроили её на благожелательный лад и истерик она не закатывала. Тут уж и я завёл шарманку, что влюбился с первого взгляда и не смогу без неё обходиться. В общем не только убедил остаться работать в нашей столовой, но и даже на предложение иногда заходить ко мне в гости обещала подумать. Лицо её в это время уж слишком красноречиво говорило каким будет ответ, как и то, что сразу после этих слов она сама принялась со мной целоваться….

На крыльях воодушевления я летел домой. Почему-то не было никаких негативных мыслей по отношению к своей Ляльке. Ну, трахается с малолетками, так и я вроде не лучше. Тоже нашёл себе молодую и красивую замену. К тому же это ведь не непонятный хрен с горы, а родной сын. Про то, что в ней побывал и, возможно не последний раз, Витькин друг, моё эго старалось не задумываться. В общем дома я так и не стал поднимать эту щепетильную тему, оставив её на совести ближайших родственников.

…

Прошло четыре месяца. Чтобы не портить себе настроения я просто запретил себе смотреть видео со скрытой камеры. Да и диктофон давно уже снял и отправил на склад. Просто не хочу думать единственный я пользователь дырочек своей милой Лялечки или нет. Правда то, что моя жена просто светится от счастья последнее время — слегка раздражает.

С Наргизой у нас всё замечательно. Наши встречи приобрели некую стабильность. Сейчас она появляется у меня два раза в неделю. Её некогда плоский животик стал неуловимо увеличиваться. Когда я это заметил, Наргиза сказала, что действительно беременна. Кто отец ребёнка не знаю, но надеюсь, что я. Что будет дальше неизвестно, но сейчас темперамент моей молодой любовницы только растёт. Говорит, что последнее время постоянно хочет секса. Надеюсь, что это касается только меня, потому что уж слишком много вокруг молодых и вечно голодных вояк. Да и подруга в виде Гульназ — это не самое лучшее средство для сохранения скромности.

Саму Гульназ сейчас активно трахает муж Наргизы – Айбек Байболов. Он всё же поймал её во время очередной ревизии и таким образом повариха решила загладить свою вину. Видимо Айбека этот тоже устроило. Горячая и опытная Гульназ, конечно, могла дать сто очков форы молодой Наргизе, которая к тому же продолжала играть с мужем в скромность и приходила навёрстывать ко мне. Гульназ рассказала мне, что встречи с Айбеком у них стали постоянными и полностью счастлива, что у неё появилась крыша для подворовывания продуктов и стабильный молодой ё6арь.

А вот отец Айбека – Канат Байболов вые6ал меня. Слава богу не в буквальном смысле. Но теперь звание полковника мне не светит. Хорошо хоть вообще погон не лишился. Я говорил, что людям с «неправильным» разрезом глаз в Кыргызстане нужно быть непогрешимым в плане прикрытия задницы бумажками. Я же слишком увлёкся личной жизнью и подзабыл или скорее подзабил.

Когда в части совершил жесткую посадку вертолёт, проверяющие во главе с Байболовым выгребли всю макулатуру и принялись изучать её под микроскопом. И, увы, нашли виноватого. Хотелось бы сказать «назначили», но нет. Безгрешным я себя назвать не могу.

Зато в то время я с таким ожесточением драл его сноху, что она уходила от меня на подгибающихся ногах. Было бы даже приятно, если до него дойдут слухи от кого внука он будет воспитывать.

Ах, да! Чуть не забыл! Виталя же вчера позвонил. Тот самый, у кого я брал неведому зверушку – скрытую камеру. Долго извинялся, что абсолютно случайно подключился к моей камере. Я замял разговор – сослался, что очень занят и не могу говорить. Сейчас понимаю, что сам виноват. Я ведь даже не менял пароли на ней и скорее всего мой друг вполне мог видеть, что происходит у нас дома. Возможно даже давно уже наблюдает. Не удивлюсь, если он решил, как настоящий друг, поделиться со мной информацией о половой жизни моей Лялечки. А может даже будет напрашиваться в гости, раз уж моя красивая жена оказалась такой доступной. В общем не знаю, как строить разговор. И из-за этого пока не перезваниваю другу.

Автор: MIG