Разрушенная семья

Разрушенная семья

by GTO_Racer

Информация об истории: BTB, измена, месть, измена, отношения

От переводчика:

07.09.2021 я опубликовал рассказ Холли: Изменяющая жена-шлюха / Holly: A Cheating Slut Wife by beermaker, изданный 06.09.2006, а 10.09.2021 я опубликовал его продолжение Следуя за Холли, женой-шлюхой / Following Up on Holly, a Slut Wife by Cantbuymy, изданный 08.12.2013. В рассказах описывается жизнь ГГ, жена которого была вовлечена в групповой семейный секс без участия мужа. Они вызвали довольно большой интерес у читателей и, поэтому, я решил представить вашему вниманию очередной рассказ на эту тему Разрушенная семья / Family Destroyed by GTO_Racer. Я встретил еще один рассказ на эту же тему – Разрушенная семья / A Family Destroyed by soul71, состоящий из 4-х частей и опубликованный в период апрель – июль 2018 года, но, честно говоря, мне он, несмотря на довольно высокий читательский рейтинг (порядка 4, 55), не глянулся из-за очень большого количества натяжек.

Вот еще один пример. Да, это невероятно, и это никогда не сработало бы так, как я это написал. Да, я знаю, что законы не такие. Это ВЫДУМКА. Так все устроено в моем мире. Это BTB, но в конце есть небольшое искупление. Все персонажи, участвующие в сексуальных действиях, старше 18 лет.

Семейное предательство

Меня зовут Тим Дэвис. Я средний ребенок Тома и Линды Дэвис. Моим родителям в настоящее время 55 (папе) и 53 (маме) года. Они все еще находятся в довольно приличной форме. Папа ростом 5 футов 11 дюймов и весит около 190 фунтов. Он тренируется пару раз в неделю. Его волосы поседели, но раньше они были черными, как у меня. Для тех из вас, кому интересно, его член имеет длину около 6 дюймов и средний обхват. Мама ростом 5 футов 6 дюймов, с грудью 36C, которая слегка обвисла с возрастом. Ее волосы тоже седые. Наверное, поэтому она бреет волосы на лобке. Тем не менее, у нее стройный живот и красивые бедра.

Как я уже сказал, я средний ребенок. Это значит, что у меня есть два брата и сестра. Мой старший брат Джош ростом ровно 6 футов и весит около 220 фунтов. К сожалению, это не всё мышцы. У него есть небольшое брюшко, и это, вероятно, немного затрудняет эффективное использование его тонкого 5-дюймового члена. Хотя у него все еще черные волосы, как и у меня. Ему 32 года, он на два года старше моих 30. Его жена Ким — привлекательная блондинка ростом 5 футов 4 дюйма и весом 110 фунтов. У нее красивые сиськи в форме чашечки, и она предпочитает, чтобы у нее на посадочной полосе были лобковые волосы. Да, там она тоже блондинка. А еще у нее восхитительная фигура.

Моя сестра Донна ростом 5 футов 2 дюйма и весит около 105 фунтов. У нее мамины рыжие волосы. Ее грудь находится в диапазоне от маленькой С до большой B. Ее лобковые волосы совпадают с волосами на голове, и она подстригла свои лобковые волосы в аккуратный треугольник. Ее муж Боб ростом 5 футов 9 дюймов, весит 180 фунтов, и у него самый большой член из всех — около 7 дюймов.

Поскольку это история о Любящих женах, мне, наверное, следует описать свою жену. Рост Бри 5 футов 6 дюймов, грудь 36D, бритые волосы на лобке и она огненно-рыжая. Она тренируется 4 раза в неделю, чтобы поддерживать свою подтянутую фигуру. Ей тоже 30 лет. Она является причиной того, что у нас еще нет детей, но она заявила, что выбросит свои противозачаточные таблетки, как только я вернусь из этой деловой поездки. Мы женаты чуть больше 5 лет.

Я? Я самый высокий из всех, ростом 6 футов 1 дюйм и весом 195 фунтов. Мой член чуть больше 6 дюймов в длину, но довольно толстый. Как уже говорилось ранее, у меня черные как смоль волосы, и я поддерживаю себя в отличной форме в тренажерном зале. Я инженер в умеренно крупной фирме, и я езжу на пару дней в месяц, чтобы проверить проекты. Вот где я сейчас нахожусь. Я нахожусь в гостиничном номере примерно в 200 милях от дома и работаю на одной из рабочих площадок.

Я знаю, что все вы, извращенцы, просто воображаете, как это я могу так точно описать груди и половые органы членов моей семьи. Нет, я никогда не участвовал в каких-либо сексуальных действиях ни с кем из членов моей семьи. Это просто отвратительно. Причина, по которой я могу точно описать их всех, заключается в том, что я просто наблюдаю за ними на камерах, которые я установил у себя дома, поскольку все они участвуют в оргии с моей женой в качестве их главной звезды. Нет, у меня нет эрекции, когда я смотрю это, и у меня нет ни малейшего желания мастурбировать на сцену на моем мониторе.

Итак, немного предыстории здесь. Опять же, я был средним ребенком. Мой старший брат был общительным человеком, также как и моя младшая сестра. Я был более замкнутым. Джош больше увлекался спортом, и в старших классах у него была большая группа друзей. Так же, как и у моей младшей сестры. Я был скорее одиночкой. По правде говоря, я никогда не вписывался в их круг. Конечно, они любили меня как брата, но я никогда не чувствовал себя комфортно в больших группах. Следовательно, мои брат и сестра ладили друг с другом лучше, чем я с кем-либо из них.

Я был единственным, кто поступил в колледж после окончания средней школы. Мой брат пошел работать в местную строительную компанию, а сестра работала в розничной торговле в универмаге. Они оба женились через пару лет после окончания школы.

Успешно получив диплом инженера-строителя, я устроился на приличную работу в умеренно крупную фирму и начал свою карьеру. Я не был девственником, но я также скажу, что я ни в коем случае не был сексуальным жеребцом. Я время от времени встречался в колледже и, вероятно, занимался сексом пару десятков раз. Так было до тех пор, пока я не встретил свою жену. Это была полная подстава с самого начала.

Бри работала с моей сестрой в универмаге. Без моего ведома Донна пригласила ее на барбекю к себе домой с остальными членами моей семьи и несколькими другими друзьями на четвертое июля. Поскольку это было семейное мероприятие, я присутствовал, как обычно. Я понятия не имел, что меня свели с одной из подруг моей сестры. После того, как ее представили, она решила, что я буду ее партнером до конца дня. Я действительно находил ее довольно привлекательной и хорошей собеседницей, так что провести с ней время было нетрудно. К концу вечера я пригласил ее на свидание в следующие выходные, и она согласилась. Мы встречались еще 6 месяцев, прежде чем я сделал предложение. Мы поженились год спустя.

Итак, мы были счастливы, насколько я знал. До прошлого месяца у меня и мысли не было, что что-то не так. И это была самая глупая вещь в мире. У меня пропала флешка, которую я всегда носил с собой. Время от времени я натыкался на что-то на работе, что хотел взять домой и изучить. Я доставал флешку и копировал документ. Затем, придя домой, я загружал его в свой ноутбук и начинал исследование. По какой-то причине флешки не было в моем кармане. Логически подумав, я решил, что, вероятно, не достал ее из кармана после душа и переодевания в чистые брюки. Таким образом, я начал копаться в грязном белье, чтобы попытаться найти флешку. Тогда я и нашел пару мужских трусов, которые явно были не моими. Я носил трусы-боксеры. Это же была пара обычных мужских жокейских трусов. Такие, которые известны как «Tidy Whities». Они определенно были не моими.

Я не мог найти логического объяснения их присутствию там. Да, я действительно нашел свою флешку именно там, где и предполагал. Теперь, скорее всего, вы все ожидаете долгого размышления, через которое я прошел, чтобы попытаться объяснить появление этой пары трусов. По правде говоря, его не было, потому что я видел только одно единственное логическое объяснение. Бри должна была мне изменять, а эта пара нижнего белья была случайно оставлена по какой-то причине. Так начались мои поиски правды

На следующее утро на работе я отправился в наш ИТ-отдел. Я знал их довольно хорошо, потому что мы использовали довольно высокотехнологичное программное обеспечение для моделирования, и иногда его нужно немного подправлять. Бывали также случайные сбои в работе компьютера, которые являются нормальными, а также новое программное обеспечение и обновления, которые необходимо загрузить и установить. Мардж была моим любимым техником. Я зашел в ее кабинет и спросил, не может ли она мне помочь. Я объяснил ей, что нашел, и выразил опасения, что Бри может мне изменять. Я спросил, может ли она порекомендовать что-нибудь, что поможет мне выяснить, изменяет ли она мне и с кем.

— Тим, у нас есть несколько шпионских камер, и если ты сможешь пригласить меня в дом примерно на два часа, то я могу установить их для тебя. Мы приобрели их два года назад, когда парень, выдававший себя за стажера, передал одному из наших конкурентов информацию о нескольких проектах, на которые мы претендовали. Мы поймали его и потом хранили камеры на случай, если они нам еще когда-нибудь понадобятся, – объяснила она. — Компания решила избавиться от них, поскольку они просто собирают пыль, а мы можем купить более качественные камеры дешевле.

В следующую субботу Мардж припарковалась на улице, когда Бри отправилась в один из своих походов по магазинам со своими друзьями. Через пять минут после того, как она ушла, Мардж была в нашем доме и начала устанавливать камеры. Они были маленькими и работали на батарейках. У них были датчики обнаружение движения, поэтому они автоматически запускали видео и не тратили драгоценный объем памяти на запись изображения пустой комнаты. Мы спрятали приемник в укромном месте на чердаке, чтобы Бри случайно его не обнаружила. Принимающее устройство не только записывало видео, но и отправляло его на защищенный веб-сайт, доступ к которому мог получить только я.

Итак, камеры были установлены. В понедельник я позвонил юристу нашей компании. Будучи в то время старшим инженером, мне довольно часто приходилось иметь дело с Джерри по контрактам. Мы довольно хорошо ладили, и он и его жена даже время от времени приходили на вечеринки, которые мы с женой устраивали у себя дома. Я объяснил ему свои подозрения и спросил, не может ли он порекомендовать мне адвоката, с которым я мог бы встретиться. Он выразил свое сожаление по поводу того, что моя жена, возможно, изменяет, и дал мне номер телефона, чтобы позвонить. Я назначил встречу на следующий день.

Работа в оставшуюся часть дня была не слишком продуктивной. Единственное, что я успел сделать, это назначить посещение объекта на следующую неделю. Я должен был уехать в воскресенье днем и вернуться в среду. Я решил, что возьму домой кое-какую работу для подготовки. Это дало мне повод избегать Бри большую часть вечера. Как обычно, она восприняла новость о моей поездке на следующей неделе, едва пожав плечами.

Новости, которые я получил на следующее утро от адвоката, оказались совсем не такими, как я надеялся. Развод без вины. В своей бесконечной мудрости наши избранные представители решили, что не имеет значения то, что ваша жена трахается со всем штатом. Жена получит золотую жилу (деньги), а муж получит шахту (мужа наколют и он будет только пахать). В конечном итоге она получит половину активов. Более того, поскольку я зарабатывал примерно в три раза больше, чем зарабатывала она, то мне пришлось бы платить ей алименты, чтобы она трахалась напропалую в течение следующих пяти лет. Все, что дал бы мне развод — унижение, если бы я позволил всем узнать, что она ходила на сторону и что я не мог ее удовлетворить. Типичные политики — наказывают невиновных и позволяют виновным продолжать веселиться.

И все же мне нужно было выяснить, с кем она мне изменяла. Джерри позвонил мне позже в тот же день, чтобы спросить, как прошла моя встреча с его коллегой. Я объяснил, что все прошло не очень хорошо и что мне крышка, если я разведусь с ней. Он предложил мне встретиться с ним после работы, чтобы выпить. Какого черта, мне нечего было терять, и я, вероятно, мог бы использовать это. Однако мне удалось кое-что сделать.

Я встретил Джерри в местной таверне. У него уже были готовы два черновика.

— Ладно, Тим. Я вроде как ожидал того, что тебе сказали. Мой брат прошел через это пару лет назад. А теперь то, что я тебе скажу, не может покинуть этих стен. Ты никогда никому не сможешь сказать, что я это сказал. Меня могут лишить лицензии из-за этого, но ты хороший парень и друг. Послушай, нет закона, который гласит, что муж должен жить со своей женой. Нет даже закона, который говорит, что ты должен ее поддерживать. Единственный способ, которым это может произойти, это если вы разведетесь, и судья прикажет тебе это сделать. Главное здесь — не разводиться.

Конечно, она могла бы развестись с тобой. Если это произойдет, она получит половину всех ваших активов — по крайней мере, тех активов, которые она сможет найти и доказать. Она не может получить то, чего не может найти и о чем не знает. Более того, если она не сможет тебя найти, она не сможет тебя обслужить. Единственный способ, которым она может развестись с тобой, если не сможет тебя найти, — подождать год — ЦЕЛЫЙ год, пока тебе придется скрывать все, что ты можешь, — и развестись с тобой за то, что ты ее бросил. Самое классное в этом то, что она получит только то, что осталось и все еще было на тот момент.

Теперь ты можешь исчезнуть, забрать половину денег и все будет совершенно законно. Это незаконно только в том случае, если ты попытаешься взять больше половины и спрятать ее. Все, что я могу тебе сказать по этому поводу, это то, что, если ты это сделаешь, то убедись, что она не сможет это найти или доказать.

Таким образом, мой план начал формироваться. Мы посидели и выпили еще по два пива, обсуждая мои варианты. О чем я думал, так это о том, чтобы просто съехать и перестать поддерживать ее. Она не смогла бы позволить себе ипотеку и коммунальные услуги по дому, так что это, вероятно, было бы потеряно. К сожалению, это означало бы большой удар по моему кредитному рейтингу. Я действительно решил потихоньку начать перемещать немного денег на случай, если мне понадобится исчезнуть.

Остаток недели прошел незаметно. Я оставался в офисе чуть позже обычного и брал работу домой. Я заметил, что Бри смотрит на меня странно. Конечно, я вел себя не совсем обычно. Просто я не очень хороший актер. Она даже допрашивала меня пару раз. Я объяснил, что на объекте, который я собирался посетить, были некоторые проблемы, и я пытаюсь их устранить. Я даже упомянул, что моя поездка может быть продлена, если проблемы сохранятся.

Наступило воскресенье, и я отправился в свое путешествие. Это было в 200 милях отсюда, так что я поехал туда на машине. Я действительно не люблю летать, если в этом нет необходимости. Дело не в том, что я боюсь летать. Проблема в том, что вам нужно добраться до аэропорта, найти место для парковки, сесть на автобус до терминала, зарегистрироваться, пройти проверку безопасности, подождать, пока вы сможете сесть, сесть на тесное сиденье в салоне самолета, потом забрать свой багаж, сесть на трансфер до места проката автомобилей, подождать в очереди, чтобы получить свой автомобиль, затем выехать из аэропорта. После этого вам придется повторить все это, чтобы вернуться домой. Это просто отстой.

Итак, я приехал в отель в понедельник вечером. Я решил, что мне следует проверить скрытые камеры в доме. Я подумал, что она, вероятно, подождет, пока я не позвоню, чтобы сообщить ей, что я благополучно добрался до отеля, прежде чем пригласить ее любовника. Она так и сделала. Прошел час после того, как я позвонил, и я испытал самый сильный шок в своей жизни. Это был не один любовник. ЭТО БЫЛО ШЕСТЬ ЛЮБОВНИКОВ!!! Вся моя семья трахала мою жену!

Я был потрясен. Я наблюдал, как они все вошли, взяли выпивку, а затем начали снимать одежду. Они даже никогда не заходили в спальню. Они просто отодвинули мебель к стенам и сделали это на полу в гостиной. Я даже никогда не подозревал, что Бри нравятся женщины, но я видел, как она с удовольствием «съела» все три киски. По-видимому, она была звездой шоу, так как взяла на себя сразу троих мужчин. Во все три дыры. Она никогда мне не позволяла даже дотронуться до ее ануса. Пару раз, когда я предлагал ей это, мне категорически отказывали. А тут я два часа наблюдал, как ее ебут в задний проход. Там было четверо парней, и она всё время брала на себя троих за раз. Свободный мужчина занимался сексом с одной из других женщин. Затем Бри вылизывала эту женщину дочиста.

Их разговоры были еще хуже.

— Боже, я не могу поверить, что Тим до сих пор даже ничего не заподозрил. Черт, мы занимались этим еще до того, как Донна познакомила вас двоих, — в какой-то момент сказала мама.

— Ну, мне пришлось свести ее с ним. Марк с работы приставал к Бри, и он положил бы конец тому, чтобы мы могли ее трахать, — добавила Донна.

Бри сумела вынуть член моего отца изо рта, чтобы ответить: — Я должна сказать вам, ребята, вот что. Тим странно вел себя последнюю неделю. Я сомневаюсь, что он что-то знает, но, возможно, он начинает что-то подозревать. Кроме того, нам нужно ненадолго остановиться. Я перестану принимать таблетки, когда он вернется домой, и мы с ним попытаемся сделать так, чтобы я забеременела.

— Черт возьми, почему бы не позволить одному из нас обрюхатить тебя? — предложил мой брат-мудак. Это получило одобрение от трех других парней.

— Ни за что. Послушай, мы можем продолжать в том же духе еще долго, но это в том случае, если он не узнает. Кроме того, с теми деньгами, которые он зарабатывает, если у него возникнет хоть малейшее подозрение, мы потеряем всё. Конечно, при разводе со мной все будет в порядке, но сладкая жизнь закончится. Я ни за что не стану рисковать тем, что какой-нибудь тест ДНК покажет, что он не отец.

— Хорошо, но только до тех пор, пока ты не забеременеешь. Кстати, этот GPS-навигатор все еще в его машине? Мы не хотим, чтобы он пришел домой рано и застал нас врасплох.

— Не беспокойтесь, у меня на телефоне установлено приложение, чтобы просигнализировать, если он приблизится на расстояние ближе 50 миль.

Я был ошеломлен. Я просто сидел и смотрел, как они продолжали трахаться всеми возможными способами. Как только парни закончили, женщины надели страпоны и заняли их место. В конце концов, им понадобился отдых, и они сделали перерыв.

— Итак, Бри, ты не будешь скучать по этому, когда нам придется остановиться, пока ты не забеременеешь? Я имею в виду, это может занять месяцы, — спросила Ким.

— О Боже, да. Мне очень нравится, когда вы все выебываете меня до сотрясения мозга. Я всегда была в некотором роде нимфоманкой и шлюхой для групповухи. Я едва могу дождаться, когда он уезжает из города на несколько дней в месяц. Я не знаю, что буду делать, если не смогу получить свою обычную дозу, — ответила Бри.

— Вот что я тебе скажу, — подал голос Боб. — Как бы мне ни хотелось этого не делать, может быть, если бы мы пользовались презервативами, то мы могли бы продолжать в том же духе. Таким образом, ты получишь свою дозу, а мы — свою.

Я был полностью опустошен. Всё было достаточно плохо, когда я думал, что у нее просто был любовник. Теперь, узнав, что вся моя семья трахалась с ней, и это продолжалось еще до того, как я встретил ее, это почти уничтожило меня. Вся моя семья предавала меня. Меня держали рядом только для того, чтобы я платил за их образ жизни. Бри, по-видимому, перекачивала им деньги. Вот и всё. Мои планы изменились.

Возможно, мне следует упомянуть кое-что о себе. Я никогда не был силен в социальном взаимодействии и чтении социальных сигналов. Сейчас мне довольно неловко вспоминать один случай в колледже. Я шел по кампусу, и рядом со мной шла симпатичная маленькая блондинка. Мы разговорились, и я сказал ей, что посещаю пару курсов по автомобилестроению. Она сказала, что хотела бы научиться проводить некоторое техническое обслуживание своей машины. Как я уже сказал, я совершенно ничего не смыслю в подсказках. Вместо того чтобы предложить ей научить ее, я сделал какое-то глупое предложение по поводу того, чтобы она записалась на занятия. Идиот! Я больше не думал об этом пару часов, а потом до меня дошло, что она хотела, чтобы я ее «научил».

Еще одна моя особенность заключается в том, что естественные науки, математика и инженерия даются мне очень легко. Это потому, что они завораживают меня. Я люблю подобные логические концепции. Я могу сосредоточиться на них, и они имеют для меня прекрасный смысл. Абстрактное мышление вызывает у меня некоторые проблемы.

Итак, что же все это значило? Это пара симптомов легкой формы синдрома Аспергера. Некоторые люди думают об этом как о умственном недостатке, но у некоторых людей мозг работает просто по-другому. Это с этим синдромом действительно может сосредоточиться на конкретной проблеме. Конечно, мы совершенно невежественны, когда дело доходит до некоторых вещей, но мы преуспеваем в поиске решений проблем, на которых мы сосредоточены. Теперь мне нужно было сосредоточиться на новой проблеме.

Мой первоначальный план состоял в том, чтобы просто съехать и перестать поддерживать Бри. Конечно, я бы использовал это время, чтобы скрыть то, о чем она не знала, но, предположительно, у меня все еще была бы моя семья, которая поддерживала бы меня. Теперь у меня этого больше не было. Мне нужно было бы полностью исчезнуть от всего и ото всех. Я также хотел получить некоторое отмщение.

Я достал свой ноутбук и начал планировать все, что мне нужно будет сделать. Я думал о том, чтобы просто уйти отсюда и исчезнуть, но было слишком много дел, которые я не мог сделать отсюда. Кроме того, были вещи, которые мне было нужно взять из дома. Мне нужен был план. Я чертовски не хотел больше никогда видеть ни ее, ни свою бывшую семью. Я знал, что она может отследить мою машину, так что возвращаться на ней было нельзя. Кроме того, было слишком много вещей, которые я хотел взять с собой, чтобы они поместились в мою машину. Я работал до поздней ночи, пока у меня наконец не появился достойный план. Была пара вещей, с которыми мне понадобится помощь, но я думал, что у меня есть идея, где я могу получить эту помощь

На следующее утро я встал и отправился на стройплощадку. На самом деле проблем было не так уж много, так что я закончил с тем, что нужно было сделать в течение пары часов. Зная, что мою машину могут отследить, я просто остался на стройплощадке и воспользовался одним из пустых офисов в передвижном домике, которое они использовали для офиса на месте. Я позвонил своему боссу и преувеличил некоторые проблемы. Я сказал ему, что, по моему мнению, будет лучше, если я буду работать удаленно отсюда, чтобы часть времени находиться на месте. Он неохотно согласился. Я поискал в Craigslist и нашел дешевый старый пикап, который можно было купить за наличные. Я бы подъехал за ним на Uber и забрал его в тот же вечер.

Ближе к вечеру я вернулся на строительную площадку. Тони был одним из руководителей, с которым я довольно хорошо познакомился по другим проектам. Мы несколько раз выходили куда-нибудь после окончания рабочего дня и выпивали по паре кружек пива. Ходили кое-какие слухи о нем и его семье. Мы договорились встретиться в спорт-баре после работы. Остаток дня я провел, переводя часть своих инвестиций на новые инвестиционные счета.

Я пил пиво, ожидая Тони, когда он пришел. Мы переместились в угловую кабинку в задней части бара.

— Тони, у меня проблема, и я не знаю, как ее решить. Я пригласил тебя сюда, потому что мы знаем друг друга уже пару лет и стали друзьями. Я сомневаюсь, что ты сможешь мне в этом помочь, но мне просто нужен кто-то, с кем я мог бы поделиться несколькими идеями, – заявил я.

— Конечно, чувак. Я буду рад помочь в любом случае, в чем смогу. Ты очень помогал нам всякий раз, когда на участке возникали проблемы. Возможно, я смогу тебе помочь, в конце концов, у меня много друзей, которые мне кое-чем обязаны, – ухмыльнулся он.

— ХОРОШО. Это должно остаться между нами. Мне нужно исчезнуть. Я только что узнал, что моя жена изменяет мне, и моя семья помогает ей. Кроме того, они держат меня рядом только потому, что используют меня в качестве банкомата. Ни у кого из них нет по-настоящему высокооплачиваемой работы, поэтому моя жена дает им мои деньги, чтобы поддерживать их. Развод с этой шлюхой стоил бы мне уймы денег и имущества. Я не хочу платить ей за то, чтобы она распутничала. Мне нужно уйти так, чтобы меня никто не нашел, и забрать все деньги, которые я смогу. Она может оставить себе этот чертов дом и выплаты по ипотеке. Я просто хочу уйти.

— Хммм. Я думаю, что смогу помочь, но это займет около недели. Когда ты планируешь уехать?

— Сегодня я позвонил своему боссу и сумел уговорить его разрешить мне работать отсюда еще две недели. Она следит за моей машиной, поэтому я купил дешевый пикап, на котором могу прокрасться домой и захватить некоторые вещи, которые хочу взять с собой. Кое-какие документы, инструменты и еще кое-какая одежда. Когда пройдут две недели, я планирую просто уехать. Завтра я приеду обратно, подам уведомление за две недели, а затем обналичу свою пенсию. Это немного, но будь я проклят, если позволю ей получить хоть что-то из этого. Она изменяет мне с тех пор, как мы начали встречаться.

— Да, ХОРОШО. Ты хочешь отомстить ей и тому, с кем она изменяет? — спросил он.

— Я уже это спланировал. Я не собираюсь причинять им физический вред, но то, что я сделаю, причинит им боль сильнее, чем побои, — ухмыльнулся я.

Мы проговорили еще час и выпили еще пару кружек пива, прежде чем уйти. Я поехал обратно в отель, припарковался, а затем попросил водителя Uber отвезти меня за пикапом.

На следующее утро я встал рано и поехал на своей машине на место работы. Тони подвез меня обратно в отель, чтобы забрать грузовичок. Я еще не сменил удостоверение личности, и Тони сказал мне, что я должен подождать несколько дней. Прежде чем выйти из машины, он сделал пару снимков моего лица на свой мобильный телефон. Я вышел, завел грузовик и поехал в город, в котором жил.

Мой босс был не слишком доволен тем, что я увольняюсь, но согласился с этим, когда я вкратце изложил ему суть проблемы. Я сказал ему, что мне нужно уйти ото всех. Я не сказал ему, что Бри трахала всю мою семью, только то, что они помогали ей изменять мне. Я пошел в отдел кадров и договорился о том, чтобы обналичить мою пенсию, и мой последний чек со всеми моими неиспользованными отпусками и отпусками по болезни был переведен непосредственно на новый счет. Я должен был позвонить и дал им информацию о счете после того, как я его получу и настрою к нему доступ.

Закончив работу в офисе, я поехал на своем грузовике к себе домой. Я припарковался дальше по улице и наблюдал. Я включил свой мобильный телефон в точку доступа, чтобы получить выход в Интернет, затем включил ноутбук, чтобы проверить шпионские камеры и посмотреть, что происходит внутри дома. Я наблюдал, как Бри одевалась, чтобы идти на работу. Она будет на работе в течение следующих 9 часов (у нее будет часовой перерыв на обед), затем она пойдет в спортзал на пару часов. Большего мне и не нужно. Я наблюдал, как она схватила свою спортивную сумку, а затем вышла в гараж. Я проверил все остальные камеры, чтобы убедиться, что в доме больше никого нет. Через пять минут после того, как она ушла, я заехал в гараж и закрыл дверь.

Я быстро отправился в кабинет и захватил важные документы. Паспорт, свидетельство о рождении, диплом инженера-строителя и мою лицензию PE. Там были и некоторые финансовые документы, которые я тоже забрал. Поскольку сейф уже был открыт, я вытряхнул из него всю наличность. Бросив все это в кабину пикапа, я побежал наверх и схватил два чемодана. Я даже не потрудился быть осторожным; я просто вывалил ящики в чемоданы, затем схватил целую охапку одежды, вешалки и все остальное, и бросил их туда. Складки можно было разгладить и позже. Я тщательно закрыл все ящики и захлопнул дверцу шкафа. Бри залезала только в шкаф и комод, чтобы убрать белье, но у меня не было грязного белья, которое она могла бы постирать. То же самое с моими ящиками. Я позаботился обо всем этом перед уходом

Взяв из дома все, что мне было нужно, я загрузил все свои инструменты в кузов грузовика. Хотя у меня было довольно приличное количество инструментов, Бри, вероятно, не заметила бы, что они исчезли. Ее никогда не интересовало ничего, что хотя бы отдаленно напоминало механику. Единственный интерес, который она когда-либо проявляла к моим инструментам, был просто для того, чтобы пожаловаться на то, что я трачу на них слишком много денег. Закончив с этим, я открыл дверь гаража, выехал задним ходом и уехал. Да, я закрыл дверь гаража перед отъездом. Я надеялся, что она никогда не заметит, что я был там. 20 минут спустя я был на автостраде, а в зеркале виднелся город. Мой план состоял в том, чтобы никогда туда не возвращаться.

Прошла остальная часть недели. Я оставил грузовик на стройплощадке и поехал на своей машине, как обычно. Я знал, что она меня проверяет, поэтому сделал все как обычно, чтобы она ничего не заподозрила. Я продолжал наблюдать и записывать групповухи, происходящие в доме. Одна вещь, которая меня удивила, заключалась в том, что они начали устраивать секс-фестивали днем, когда у женщин был выходной. Очевидно, Джош и Боб остались без работы, потому что строительный проект, над которым они работали, был завершен, и другого проекта для них не было. Поскольку Донна и Ким зарабатывали лишь немного больше минимальной заработной платы, они испытывали финансовые трудности. Я был расстроен, когда Бри выписала им чек на тысячу долларов каждому. У меня возникло искушение закрыть счет на следующий день, но я решил, что это вызовет подозрения. Я просто списал это на «Дурацкий налог», в первую очередь за то, что женился на ней.

В пятницу утром Тони подошел ко мне и протянул конверт. Он сказал мне, что это был новый оффшорный счет на мое имя, который его друг открыл для меня. Он посоветовал мне сменить пароль для доступа к учетной записи, прежде чем переводить на него какие-либо деньги. Я поблагодарил его и спросил, сколько я ему должен.

— Тебе нужно будет заплатить мне 10 000 долларов перед отъездом, но это может подождать до следующей недели. К тому времени у меня будут еще кое-какие документы, которые я должен тебе передать, — ответил он. Такую сумму я мог себе это позволить.

Час спустя я позвонил в отдел кадров и дал им банковскую информацию для внесения моей пенсии и последней проверки. Я вошел в систему и сменил пароль. Я провел остаток дня и выходные, пытаясь закончить кое-какую работу, которую я сделал перед отъездом. Были также обязательные телефонные звонки от Бри. Вести себя нормально по телефону становилось все труднее с каждым звонком.

Во вторник Тони протянул мне еще один пакет. Я заглянул внутрь и нашел новый паспорт, водительские права и карточку социального страхования. Я сказал ему, что передам ему деньги на следующий вечер. Я каждый день снимал 500 долларов наличными в банкомате со своего сберегательного счета — максимальное ежедневное снятие наличных. В тот день за обедом я зашел в местный банк и снял 4500 долларов. Это соответствовало требованиям федеральной отчетности. На следующий день я сделал то же самое. В тот вечер я встретил Тони в баре и сунул ему конверт, набитый наличными.

Вернувшись в отель, я вышел в Интернет и купил билет на Каймановы острова под своим именем. Это был билет в один конец. Я использовал свой обычный расчетный счет, так что его было бы легко найти. Теперь все было готово. В среду я пошел в управление дорожного движения и зарегистрировал грузовик под новым удостоверением личности, которое Тони получил для меня. Да, эти слухи о Тони были правдой. Его семья была замешана во множестве сомнительных предприятий. Я уже упоминал, что Тони итальянец? А еще мы были довольно хорошими друзьями. Пару лет назад произошел один инцидент. Имя Тони упоминалось повсюду в качестве возможного подозреваемого. К счастью, я смог подтвердить его алиби, и он был оправдан. После этого мы стали приятелями и всегда умудрялись собраться вместе, чтобы выпить несколько кружек пива, когда я был поблизости.

Четверг был потрачен на закрытие всех моих инвестиционных счетов и перевод средств на мой сберегательный счет. Это был риск, но Бри никогда особо не интересовалась нашими финансами. Тем не менее, у нее был бы почти целый день, чтобы наткнуться на тот факт, что на сберегательный счет теперь добавилось несколько миллионов долларов. Наступило утро пятницы. Я позвонил Бри и сказал ей, что мне нужно провести несколько заключительных проверок на объекте в субботу и в следующий понедельник. Я сказал ей, что вернусь во вторник. Она не казалась слишком недовольной. Я встретил Тони на стройплощадке рано утром. С ним были еще двое парней. Я передал грузовик и ключи от своей машины одному из парней, и мы с Тони сели в его грузовик. Все, что у меня было с собой, когда он высадил меня в аэропорту, это спортивная сумка и мой ноутбук. Я оставил свой мобильный телефон в гостиничном номере. Я куплю еще один позже. Телефон и машина должны были показывать, что я все еще на объекте. Ребята Тони гоняли мою машину туда и обратно с места работы в отель, как если бы я работал нормально.

Был ранний полдень, когда я сошел с самолета. Я поймал такси и поехал в банк. Прежде чем войти, я рассчитался со всеми кредитными картами и аннулировал их, затем перевел все свои чековые и сберегательные счета на свой новый оффшорный счет. Получив подтверждение о том, что перевод прошел, я вошел в банк. Проверка документов заняла некоторое время, но в конце концов я вышел из банка с кассовым чеком. Моя последняя зарплата была внесена в то утро, так что мне больше не нужно было держать счет открытым. Я взял другое такси и поехал в другой банк. Используя свою новую личность, я объяснил, что переезжаю на острова, и открыл новую учетную запись. Опять же, потребовалось некоторое время, чтобы проверить документы, но парень Тони проделал действительно хорошую работу. Сделав это, я поселился в отеле на выходные.

В тот вечер я купил билет на самолет в город, расположенный в паре сотен миль от того места, откуда я уехал, используя свою новую личность. Мой грузовик будет ждать меня на долгосрочной стоянке. Оттуда я бы поехал на своем грузовике в свой новый дом. В понедельник я вылетел обратно в Штаты, сел в свой грузовик и поехал. Мне потребуется пара дней, чтобы добраться до места назначения. Во вторник ближе к вечеру я остановился в городе у «Старбакса», выпил кофе и подключился к бесплатному Wi-Fi с помощью своего нового ноутбука. Допив кофе и поработав за компьютером, я вышел и продолжил свой путь с широкой улыбкой на лице.

Бри

Черт, это были потрясающие две недели без Тима. Его семья каждый день выебывала меня до чертиков. У меня всё так болело, что мне пришлось сказать им, что они не смогут приехать в воскресенье и понедельник, чтобы я могла прийти в себя достаточно, чтобы поприветствовать своего мужа дома. Был уже ранний вечер вторника, и я ожидала, что он уже будет здесь. Я была удивлена, когда проверила GPS на его машине и обнаружила, что она все еще находится в городе, в который он уехал. Приглядевшись повнимательнее, я поняла, что это было не в отеле и не на стройплощадке. Поискав адрес, где это было, я выяснила, что это было перед стрип-клубом. Какого черта? Он должен был вернуться домой. Что он делал в стрип-клубе? Позвонив на его мобильный, я получила только голосовую почту. Я пыталась дюжину раз подряд, но ответа не было.

Мой телефон зазвонил прежде, чем я смогла позвонить ему снова. Посмотрев на идентификатор вызывающего абонента, я увидела, что это Донна.

— Эй, Сладкие Сиськи, как дела? — поздоровалась я.

— Святое дерьмо! Тим еще там?

— Нет, это не так. Я только что проверила GPS-монитор на его машине, и похоже, что он все еще в каком-то вонючем стриптиз-клубе в городе.

— Черт! Ты проверяла сегодня свою электронную почту?

— Нет. Ещё нет. Почему?

— Черт! Это катастрофа! Проверь ее.

— Хорошо. Оставайся на линии.

Я села за компьютер и вошла в свою электронную почту, там было электронное письмо от Тима. Какого черта? Открыв его, я увидела на нем ссылку. В сообщении говорилось:

Моя любящая жена Бри Дэвис и моя семья.

Затем в нем были перечислены все наши имена, адреса, адреса электронной почты и номера телефонов. Быстрый взгляд наверх показал, что оно, по-видимому, было отправлено всем нашим друзьям, семье, коллегам и начальникам. Это выглядело не очень хорошо. Я нажала на ссылку и увидела, что это порнуха с десятками видео. Похоже, они были сделаны по крайней мере за последние две недели. Мой мир рухнул, когда я открыла случайное видео. Конечно же, это было видео одной из наших групповух — в высоком разрешении и живом цвете.

— О черт! — сказала я. И тут меня кое-что осенило. Я присмотрелась к видео повнимательнее. На самом деле я смотрела не на действие, а на угол, под которым было сделано это видео. — Ублюдок! — крикнула я, оглядываясь по сторонам. Бросившись к книжной полке, я начал срывать книги со стены, пока не нашла ее.

ОН УСТАНОВИЛ ШПИОНСКИЕ КАМЕРЫ ПО ВСЕМУ ГРЕБАНОМУ ДОМУ!!!

— О черт. Мы мертвы. Все, кого мы знаем, увидят это. К завтрашнему утру весь город будет знать об этом! — заскулила Донна.

— Но зачем ему это публиковать?…. О ЧЕРТ! — закричала я.

— Что? Что случилось? — спросила она в панике.

— Минутку, дай я проверю…… НННННЕЕЕЕЕЕТТТТТТТТ!

— Что такое? — снова спросила Донна.

— Счета. Он опустошил наши банковские счета! У нас не осталось денег, — заплакала я.

Я попросила Донну позвонить всем, чтобы они пришли. Пока я ждала, я проверила кредитные карты и все инвестиционные счета, которые смогла найти. Конечно же, карты были аннулированы, а инвестиции закрыты. Это была катастрофа эпических масштабов. Я была уверена, что меня уволят, когда мои боссы увидят это электронное письмо. Мы стали бы изгоями в этом городе. Мы не могли здесь оставаться, но у нас действительно не было денег, чтобы уехать. Единственный шанс, который у нас был, это добраться до Тима и умолять его о помощи. К счастью, я знала, где его найти.

Когда отец Тима подъехал на своем внедорожнике, я просто запрыгнула внутрь и начала показывать ему, куда ехать. Это было чуть больше 200 миль, но мы не потратили много времени. Я продолжала проверять местоположение GPS, и оно так и не сдвинулось от стрип-клуба. Мы добрались туда примерно за два с половиной часа. Его машины на стоянке не было, но GPS показывал, что она там. Не имея другого выбора, мы вышли из машины и вошли внутрь. Это было так же мерзко, как я себе и представляла. Там было несколько посетителей, и взгляды, брошенные в нашу сторону четырьмя женщинами, были неприятными. Мы огляделись, но Тима не увидели. Наконец довольно крупный мужчина итальянского происхождения помахал нам рукой, чтобы мы подошли к нему. Неохотно, но не имея других вариантов, мы подошли к его столику.

— Вы Бри Дэвис? — он спросил.

— Да. Я ищу своего мужа. Его GPS говорит, что его машина здесь, но мы ее не видели.

— Что ж, удачи в его поисках, — сказал он, потянувшись к сумке, которая лежала рядом с ним. — Вот блок GPS. Какие-то парни сняли его и бросили на землю, прежде чем угнать машину. Скорее всего, она наполовину разобрана где-нибудь в мастерской. В любом случае, может быть, ты сможешь продать это за немного наличных. Если вы, дамы, ищете какую-нибудь работу, я думаю, что здешний владелец ищет еще несколько талантов. — Затем он начал смеяться.

— Ты знаешь, где Тим? — спросила я.

— Честно говоря, нет. Все, что я могу вам сказать, это то, что он вылетел на Каймановы острова в пятницу утром. Удачи вам в ваших поисках.

Удрученные, мы вернулись домой. На следующий день Донну, Ким и меня уволили. После месяца поисков никто из нас не смог найти работу. О, Донне, Ким и мне, всем нам, предлагали работу — в качестве шлюх компании, — но ничего такого, что мы даже отдаленно рассматривали. Конечно, я потеряла дом, потому что не смогла произвести платежи. Джоша и Ким выселили из их дома по той же причине. Нам всем пришлось переехать в дом родителей Тима. Нам приходилось ходить за продуктами поздно вечером, как раз перед их закрытием, потому что другие покупатели плевали на нас и называли всем, что только можно придумать. Нам приходилось мириться с неприязненными взглядами кассиров, когда мы оплачивали наши покупки. По необходимости мы стали отшельниками, покидая дом только в случае крайней необходимости. Все наши друзья бросили нас, а остальные члены семьи прекратили с нами всякую связь. Мы пропускали семейные встречи, свадьбы, дни рождения и все другие важные мероприятия. Через два года я наконец решилась и развелась с Тимом из-за того, что он меня бросил. Конечно, я не получила ничего, поскольку не было никаких активов.

Секс? Ну, да. Мы все еще занимались им, но на самом деле все было не так, как раньше. Это все еще было приятно, но большая часть волнения исчезла. В основном это было связано с депрессией, в которой мы находились из-за наших обстоятельств. Мы выживали на социальное обеспечение и небольшую пенсию, которая была у родителей Тима, а также на продовольственные талоны и государственную помощь. У нас уже давно закончилась страховка по безработице. Поскольку никто из нас не мог позволить себе продолжать принимать противозачаточные средства, парням приходилось полагаться на презервативы. Конечно, они всегда покупали самые дешевые, и случались несчастные случаи. В конце концов, дети достаточно подросли, так что нам пришлось немного сократить нашу деятельность. Как только они пойдут в школу, мы сможем использовать это время, чтобы пошалить.

В конце концов, дети узнали, что произошло. Это маленький городок, и подобные истории никогда по-настоящему не умирают. Это было тяжело для них. Было несколько драк и небольшое преследование. Мальчики стали жесткими, и в конце концов хулиганы научились оставлять их в покое. Девочки рано поняли, что репутация кое-что значит. Они выросли в прекрасных юных леди. Да, мальчики начали приглашать их на свидания, полагая, что с ними будет легко. Несколько раздавленных половых желез и пара побоев со стороны их братьев вылечили это. Они ясно дали понять, что они не их родители, и к ним следует относиться с уважением.

Они также поняли, что есть только один способ выбраться из этого города, и это через образование. Конечно, у нас не было денег, но они занялись спортом и усердно учились. Стипендии были единственным выбором, который у них был. Вот тогда они по-настоящему начали заводить друзей. Они были хорошими товарищами по команде и хорошо учились в школе. Они начали получать уважение от своих сверстников, и их больше не осуждали родители другие.

Прошло уже 25 лет с тех пор, как исчез Тим. Тэмми, моя младшая, звонит по телефону и плачет навзрыд. Ее парень, которого она привела домой из колледжа, чтобы встретиться с нами в прошлые выходные, только что расстался с ней. Я не понимала в чем дело, потому что он был таким милым мальчиком. В нем было что-то такое, что просто заставляло его мне нравиться. Помимо того, что он был вежливым, уважительным и всегда предлагал помощь, что-то просто притягивало меня к нему.

— Тэмми, он назвал тебе какую-нибудь причину?

— Нет. [ВСХЛИП] О-о-он просто сказал, что это никогда не сработает.

— Может быть, тебе стоит попросить своего брата поговорить с ним. Я не имею в виду физически, но он должен дать вам более вескую причину, чем эта. Он был таким милым и уважительным мальчиком, что я не могу представить, чтобы он просто бросил тебя без причины.

— Я уже сделала это. Тимми (да, я назвала своего старшего сына в честь моего бывшего мужа) пошел, чтобы поговорить с ним. Они состоят в одном братстве.

— Хорошо. Дай мне знать, что произойдет.

— Хорошо, мам. Подожди, Тимми только что вошел. Я включу для вас громкую связь. Тимми, что сказал Джефф?

— Ну, я действительно не должен был тебе говорить. На самом деле это его отец сказал ему, что ему нужно порвать с тобой. Как только он позвонил своим родителям после прошлых выходных и рассказал им о своем визите, его отец сказал ему, что он не может продолжать встречаться с тобой. Он все еще может быть другом, но с тобой не может быть никаких романтических отношений.

— Что? — закричала я. — Какого хрена? Почему бы и нет?

— Ну, это и есть самая странная часть, — объяснил Тимми. — Он сказал что-то о том, что секс между двоюродными братьями и сестрами является незаконным.

— Двоюродные братья и сестры? Какого хрена? Единственные двоюродные братья, которые у тебя есть, — это дети твоей тети Донны и дяди Джоша! Это……….. О БОЖЕ!!!!! ТИМ!!!!

Мое следующее воспоминание, это то, как я открыла глаза, когда лежала на диване. Я слышала, как Донна говорила по телефону.

— Откуда родом Джефф? Где живут его родители? Давай, дай нам немного информации…….. Да, мы говорим о моем брате и твоем дяде………. Джефф упоминал, как зовут его отца?……… Блядь. Это три дня езды отсюда………… Дерьмо. Мы с этим разберемся……. Есть ли хоть какой-то шанс, что Джефф поможет?….. Ну, по крайней мере, попытайся узнать адрес……. ОК. Отлично. — Затем она повесила трубку.

— Хорошо. Итак, вот информация. Тим все еще жив, но теперь у него новая личность. Он живет в нескольких штатах отсюда, женат, и у него трое детей. Тимми собирается попытаться узнать адрес у Джеффа. Даже без этого у нас не должно возникнуть особых проблем с поиском того, где он живет. Теперь вопрос в том, хочешь ли ты его увидеть?

— Конечно, хочу. Почему бы мне не захотеть его увидеть?

— Ну, прошло уже 25 лет. Вы двое были в разводе 23 года. У него новая жизнь и совсем другая семья. Он ни разу не связался с нами, так что, скорее всего, не хочет нас видеть. И еще вся эта история с бегством со всеми деньгами и разрушением наших жизней.

— Мне все еще нужно его увидеть. Давайте посмотрим, что мы можем собрать вместе, насколько нам хватит денег, чтобы доехать туда. Кто знает, может быть, мы сможем просто переехать туда и попытаться наладить какую-нибудь жизнь там, где нас никто не знает.

Майк (ранее Тим)

Я не могу сказать, что это было неожиданно, наверняка нежелательно, но не неожиданно. Единственный реальный вопрос заключался в том, когда это произойдет. Я прикинул, что это займет минимум неделю. После этого я дал ему трехдневное окно. Я готовился к этому, но я чертовски уверен, что не ждал этого с нетерпением.

Мой старший сын познакомился с девушкой в колледже. Его действительно влекло к ней, и она, по-видимому, была влюблена в него. Он отправил нам с женой пару фотографий, но еще не привел ее домой, чтобы встретиться с нами. В ней было что-то знакомое, глядя на ее фотографии, но я не мог понять, что именно. Сначала они собирались пойти к ее маме, чтобы его представили ее семье.

После того уик-энда Джефф позвонил домой, чтобы рассказать нам все об этом. У меня появилось очень плохое предчувствие, когда первое, что он нам сказал, было место, где жила ее семья. Это ноющее чувство в затылке усилилось, когда до меня начало доходить, почему ее фотография показалась мне знакомой. Мой ужас усилился, когда он упомянул, что ее мама жила со своей матерью и тестем, а также со своей невесткой и зятем и их семьями. Затем он назвал нам их имена.

— О ЧЕРТ! — закричал я. — Серьёзно? Каковы были гребаные шансы на это!

— Папа, что случилось? — спросил мой сын по телефону.

— Она сейчас там с тобой? — в ответ спросил я.

— Нет. Я в доме братства. О, кстати, ее старший брат Тимми тоже состоит в моем братстве. На самом деле, именно так я с ними и познакомился.

— Джефф. Мне нужно, чтобы ты выслушал меня очень внимательно. Мне неприятно так поступать с тобой, но мне нужно, чтобы ты выслушал и сделал то, что я тебе скажу.

— Уууууммм, конечно, папа. Ты же знаешь, что я всегда буду прислушиваться к тому, что ты говоришь.

— Хорошо, сынок. Мне нужно, чтобы ты сделал пару вещей. Они будут трудными, но чрезвычайно важно, чтобы ты их выполнил. Во-первых, тебе нужно порвать с этой девушкой.

— Что? Папа, она мне действительно нравится, и под этим я подразумеваю, что она мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нравится. Я действительно мог представить, как я женюсь на ней.

— Нет, Джефф. Это абсолютно НЕ вариант. Этого просто не может быть.

— Но почему, папа? В чем проблема?

— Послушай, этого просто не может быть. Кроме того, ты не можешь раскрывать мое имя или где мы живем ни ей, ни ее брату. Тебе нужно убедиться, что у них нет никакой информации о нас. Делай то, что тебе нужно, но порви с ней, пока это не зашло дальше.

— Папа, ты не можешь без всякой причины просто заставить меня расстаться с замечательной девушкой, в которую я почти уверен, что влюблен. Ты должен сказать мне, почему. Кроме того, Тимми — один из моих лучших друзей здесь, и он уже знает, как тебя зовут и где мы живем.

— Черт. Это нехорошо.

— В чем дело? — спросил сын.

— Джефф, ты спал с ней?

— Ну, да. Мы встречаемся уже несколько месяцев.

— Черт. Тебе нужно остановиться. Порви с ней и, ради Бога, никогда больше не занимайся с ней сексом.

— Папа, что, черт возьми, происходит?

— Она твоя гребаная двоюродная сестра! Заниматься с ней сексом — инцест. Жениться на ней незаконно.

— КАКОГО ХРЕНА? Я НЕ ДУМАЛ, ЧТО У НАС ЕСТЬ РОДСТВЕННИКИ С ТВОЕЙ СТОРОНЫ! ТЫ СКАЗАЛ, ЧТО ВСЕ ТВОИ РОДСТВЕННИКИ УМЕРЛИ!

— В некотором роде так оно и было. Они все были мертвы для меня.

— Что случилось? Зачем ты нам это сказал?

— Я не могу сделать это по телефону. Приезжай домой в эти выходные, и я расскажу всем вам всю историю. И, ради Бога, НЕ ПРИВОДИ ЕЕ С СОБОЙ!

Что ж, хуже и быть не могло. Это было в понедельник. Я обзвонил всех детей и сказал им, чтобы они были дома в субботу днем. Моя жена Кэти знала эту историю, но это потому, что я встретил ее примерно через шесть месяцев после того, как приехал в этот город. Нам пришлось ждать почти два года, прежде чем мы смогли пожениться, потому что шлюха ждала целую вечность, прежде чем окончательно развестись со мной. Я каждый день проверял юридические объявления в газетах нашего родного города, следя за этим, и, наконец-то я увидел долгожданное объявление о нашем разводе.

Когда в субботу все собрались в гостиной, я рассказал им всю свою историю.

Изменение моей личности означало, что я больше не мог использовать свою инженерную лицензию или получить новую. Моя новая личность была только на бумаге, и меня бы обнаружили, если бы я попытался использовать свои отчеты, предыдущую работу или что-то еще с моей старой личностью. У меня было достаточно денег, чтобы прожить несколько лет, поэтому я поступил в общественный колледж и начал посещать компьютерные курсы. Затем я смог перевестись в местный университет и получить степень в области компьютерных наук. Используя это, я открыл свой собственный бизнес, который стал очень успешным. Никто не заглядывал слишком глубоко в мое прошлое, так что я смог хорошо прожить последние 25 лет. Я также сделал довольно много действительно хороших инвестиций. Теперь, похоже, все вот-вот развалится на части.

— Папа! Кто-то стоит у ворот! — крикнула Брианна, моя младшая дочь. Нет, я не назвал ее в честь шлюхи. Мне просто всегда нравилось это имя. Отвалите.

Одна неделя и два дня. Как я и предполагал, прямо посередине окна. Я посмотрел на монитор службы безопасности и увидел не один, а два внедорожника, стоявших у ворот. Черт! Они привезли все свое племя. Как упоминалось ранее, когда я уходил, у меня была куча дерьмовых денег, и теперь у меня был очень успешный консалтинговый бизнес и еще 25 лет инвестиций. Мой дом располагался примерно на 5 акрах земли. Сам дом занимал площадь чуть более 6000 квадратных футов. Собственность была окружена каменной стеной, а поперек подъездной дорожки стояли электронные ворота.

— Ну, нет смысла продлевать это, — пробормотал я себе под нос. Нажав на кнопку, я открыл ворота. Мне не нужно было спрашивать, кто это был; я мог видеть их лица в камере.

— Бри, лучше скажи своей маме, что компания, которую мы ожидали, здесь. — сказал я, направляясь к входной двери.

Я наблюдал в окно, как машины въезжают на кольцевую подъездную дорожку. Я наблюдал, как пассажиры высадились и на мгновение прижались друг к другу. Да, я заметил, что Тэмми была с ними. Должно быть, она взяла отгул в школе. Джефф упомянул, что Тимми сказал ему, что она уехала домой вскоре после их разрыва. Отношения между Джеффом и Тимми сейчас были немного напряженными, поэтому они почти не разговаривали. Наконец они расцепились и направились к входной двери.

— Ну, я думаю, что вы можете войти. Давайте пройдем в гостиную, и я прикажу принести кофе и чай, — сказала я, открыв для них дверь. Кэти и Брианна уже сидели там, когда мы вошли. Жасмин, наша… ну, горничная кажется немного уничижительной, но она была больше, чем просто домработницей (не то, что, вы, извращенцы) — пошла варить кофе и чай.

Первоначально Жасмин была нанята в качестве няни, но в конце концов она начала делать нечто большее. Когда детям больше не нужна была няня, мы просто не могли ее отпустить. Она стала экономкой, горничной, поваром, шофером и многим другим. Теперь она была чем-то вроде члена семьи. Мы по-прежнему платили ей хорошую зарплату, но она много делала для поддержания дома в рабочем состоянии. Может быть, Супер-Горничная?

Как бы то ни было, она пошла на кухню, чтобы приготовить кофе и чай.

— Ну, к черту все это,  – сказал я. — Для этого мне нужно что-то большее, чем кофе.

Была середина дня, так что я не чувствовал себя плохо из-за этого. Кэти встала так же, как и я, и подошла вместе со мной к бару. Она подошла к холодильнику с вином, а я достал с полки бутылку медового бурбона «Джим Бим». Я как раз потянулся за стаканами, когда вернулась Жасмин с подносом, на котором стояли стаканы, бокалы для вина и ведерко со льдом.

— Я подумала, что кофе будет недостаточно крепким для этого разговора,  — ухмыльнулась она.

Напитки были налиты, мы сидели и смотрели друг на друга несколько минут, не разговаривая. Как оказалось, все парни пили бурбон, в то время как женщины пили вино — типично. Единственным исключением было то, что Тэмми выбрала бурбон вместо вина. Наверное, потому, что она была более эмоциональной, чем все остальные.

— Тим… — начала Бри.

— Теперь я Майк. — Я поправил.

— Хорошо, МАЙК, — снова начала она. — Поскольку ты знаешь большинство из нас, возможно, ты мог бы представить нас своей семье.

Я испустил тяжелый вздох. — Отлично. Это моя жена, Кэти. Моя младшая дочь Брианна. — Я увидел, как при этом загорелись глаза моей бывшей жены. — Нет, я не назвал ее в твою честь. Мне просто всегда нравилось имя Брианна. Это не имеет к тебе никакого отношения. Жасмин — наша экономка/няня/горничная. Джефф, ты уже его знаешь, и его здесь нет. У меня есть еще одна дочь по имени Фейт, которая тоже учится в колледже.

— Спасибо, — ответила Бри. — Вы знаете большинство из нас, но это моя младшая дочь, Тэмми. Ее старший брат все еще учится в школе. Его зовут Тимми. Да, я назвала его в твою честь. Вон там старшая дочь Донны. Ее зовут Лидия. Рядом с ней Томас, названный в честь твоего отца, и ее младший, Тиммонс, также названный в твою честь. — Затем она указала на двух идентичных близнецов. — Близнецы — дочери Джоша и Ким. Та, что слева, — Мэйси, а та, что справа, — Марси.

Я увидела гнев на лицах девочек. — Тетя Бри, я МАРСИ! — поправила та, что слева.

— Черт. Можно подумать, что после 19 лет я все же смогу вас различать. Извините. — Она извинилась, затем продолжила. — А это их младший брат Деннис. — заключила она.

Я огляделся и увидел, что одного человека не хватает. — Где Том? Я бы подумал, что он должен был быть здесь, чтобы. — спросил я. Моя бывшая мама Линда была здесь.

— Твой отец умер 4 года назад,  – всхлипнула Донна. — Мы искали тебя на протяжении всех похорон, но ты так и не появился. Он был твоим отцом! Ты мог бы, по крайней мере, собраться с духом, чтобы присутствовать на его похоронах и засвидетельствовать свое почтение!

— Во-первых, я не могу выразить ему никакого почтения. После того, что вы все сделали со мной, вы потеряли хоть каплю уважения, которое я питал к вам. Во-вторых, я понятия не имел, что он умер. После того, как я наконец увидел уведомление о том, что моя бывшая жена-шлюха наконец развелась со мной, я перестал думать о вас всех, поэтому я перестал проверять, что происходит в вашей жизни.

— Ты все еще так сильно ненавидишь нас? — спросила Донна.

— Честно говоря, нет. Я ненавидел вас долгое время, но в конце концов решил, что моя ненависть негативно влияет на меня. Теперь мне просто все равно. Я совершенно равнодушен ко всем вам. Что бы с вами ни случилось, это влияет на меня так же сильно, как когда я читаю новости о каком-то случайном человеке, о котором я понятия не имею, в стране на другом конце планеты.

Я думаю, что это действительно сильно ударило по ним. Если бы существовала ненависть, это показало бы некоторую эмоциональную связь, с которой можно было бы работать. Противоположность любви — это не ненависть. Ненависть — это маленький шаг через тонкую грань от любви. Консультанты по браку работают с этим постоянно. Пока существует ненависть, есть шанс переступить эту черту и спасти брак. Противоположностью любви на самом деле является безразличие. Когда есть истинное безразличие, нет абсолютно никаких шансов. Конечно, я снова был женат. Я не думаю, что они на самом деле думали, что у нас с Бри есть еще один шанс снова быть вместе, но они думали, что все еще есть шанс восстановить их семейные отношения со мной. Когда они узнали, что я просто не испытываю к ним никаких чувств, до них наконец дошло, что у нас больше никогда не будет никаких отношений. Для меня они были не более чем старыми знакомыми.

— Значит, у нас вообще нет никаких шансов на примирение? — спросила Донна.

— Ни за что. — Я ответил. — Вы все предавали меня с тех пор, как я впервые начал встречаться с Бри. Ты продолжала трахаться даже после того, как я сделал тебе предложение, и все то время, пока мы были женаты. Я слушал, как вы разговаривали, когда трахались в гостиной. Все, чем я был для всех вас, это просто талон на питание. Вы никогда не заботились обо мне. Я любил Бри всем, что у меня было, но вы все трахали ее за моей спиной. Что еще хуже, ты познакомила меня с ней просто потому, что хотела, чтобы я женился на ней и заставила ее отдавать тебе мои деньги, чтобы поддерживать ваши никчемные задницы. Как это работало для вас последние 25 лет?

— Это не так. — ответил Боб. — Ты разрушил наши жизни, когда опубликовал эти видео и разослал ссылки всем желающим. Нас всех уволили, и с тех пор мы не смогли найти достойную работу. Если хочешь знать, мы потратили каждый пенни, который смогли раздобыть, на то, чтобы прийти сюда и просить у тебя прощения. Одному Богу известно, что мы теперь будем делать. Мы совершенно разорены. В наших автомобилях почти закончился бензин, и у нас нет денег, чтобы купить еду. Все, что у нас есть, это пара палаток, которые мы можем поставить в парке, чтобы переночевать. Если ты хотел уничтожить нас, то тебе это удалось.

— Итак, как вы собираетесь добраться домой? — спросила Кэти.

— Мы не вернемся,  — ответила Донна. — Там для нас ничего не осталось. Мы не можем устроиться на работу из-за нашей репутации. Мы снимали дом и жили на государственную помощь. Мы проделали весь этот путь сюда, чтобы посмотреть, сможем ли мы помириться, но, несмотря на результат, мы решили остаться здесь, где о нас никто не знает, и попытаться начать новую жизнь для себя.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо, дерьмо! Я знал выражение лиц Кэти и Брианны. Черт!

— Майкл… — начала Кэти.

Я откинул голову назад, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Я знал, чего она хотела. Черт! Наконец я снова опустил голову и посмотрел на свою бывшую семью.

— Прекрасно! — Я выдохнул. — Идите в «Холидей Инн». Я пришлю адрес эсэмэской. Я попрошу своего папу забронировать вам пять комнат на неделю. После этого я смогу найти вам дом, чтобы снять его для всех вас. Я знаю нескольких людей, у которых есть доступная работа, которую вы можете получить. Вы обманули меня в своей цели приезда, и вы понятия не имеете, как сильно пожалеете об этом.

— Майк! Деннис и Тиммонс действительно хорошо разбираются в компьютерах. Они оба хотят поступить в колледж, и им не помешала бы работа на неполный рабочий день. Как ты думаешь….

— Да, да. — Здесь я сильно проигрывал. Взгляд Кэти сказал мне все, что я должен был знать о том, что мне нужно делать, если я хочу снова получить секс в течение следующих шести месяцев. — Будьте завтра утром в офисе в 8:00.

— Ты знаешь, Майкл. — Она использовала мое полное имя только тогда, когда мне это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не нравилось, но она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела, чтобы я это сделал. Два НА САМОМ ДЕЛЕ бьют по одному НА САМОМ ДЕЛЕ каждый раз. Я уже снова проиграл. Я дал понять, что сдаюсь, допив остатки своего второго бурбона. — Сегодня действительно хороший день, и мы не готовили барбекю уже пару недель. Как насчет того, если я пошлю Жасмин на рынок и попрошу ее купить тебе несколько хороших стейков и кукурузы в початках для барбекю? Я приготовлю свой знаменитый картофельный салат, а Жасмин может приготовить свой замечательный салат из шпината. Они ехали три дня. Я уверен, что они голодны, и, похоже, им действительно не помешала бы хорошая еда.

К тому времени моя голова была опущена в знак поражения. Я просто посмотрел на Жасмин, кивнул головой, а затем потряс перед ней своим пустым стаканом. Она улыбнулась, снова наполнила мой бокал и сказала, что скоро вернется. Да, я разжег гриль. Жасмин принесла стейки из Т-кости. Они наслаждались бассейном, пока я готовил гриль, гадая, что, черт возьми, со мной только что случилось. В конце концов они уехали и пробыли две недели в гостинице «Холидэй Инн», прежде чем я смог переселить их в дом, в который они все поместились — на другом конце города.

Мне также удалось найти для них работу. Удивительно, но они оказались очень хорошими сотрудниками для своих компаний. Деннис и Тиммонс на самом деле были действительно хорошими компьютерными ботаниками. Кэти снова повернула гаечный ключ и заставила меня заплатить за то, что стипендии, которые получали дети, не покрывали их обучение в колледже. Кэти продолжала приглашать их к нам домой на ужин примерно раз в месяц. Я никогда не мог отличить Мэйси от Марси. Я думаю, что они намеренно солгали бы мне о том, кто есть кто, просто чтобы подшутить надо мной. Я также почти уверен, что им доставляло удовольствие пробираться в спальню и несколько раз переодеваться, чтобы снова поиметь мой разум. Суки.

Да, да, да. Я знаю. Мне следовало просто вышвырнуть их обратно в канаву. На самом деле я очень усердно думал о том, чтобы сделать именно это. Но с этим было несколько проблем. Во-первых, дети не виноваты в том, что их родители были обманщиками шлюхами и предателями. Дети были просто невинными свидетелями. Должны ли они платить за грехи своих родителей? Во-вторых, несмотря на то, что я оказал им некоторую помощь, я легко мог себе это позволить. Кроме того, это было НЕБОЛЬШОЕ подспорье. Они никогда не собирались быть богатыми. Третья проблема, о которой вы уже должны знать, — Кэти. Она была очень доброй душой. Она сказала мне, что я достаточно их наказал. Кроме того, оказать им небольшую помощь на самом деле не означало снять их с крючка. Да, моя милая жена знала, как повернуть вагинальный ключ и изменить мое отношение, когда это было необходимо. В этот момент ей действительно даже не нужно было им пользоваться, достаточно было тонкого намека на то, что его можно вынуть из ящика с инструментами. Если эта маленькая вещь для нее сделает ее счастливой, я могу сделать это для нее. Кроме того, прошло уже 25 лет. Ненависть, которая у меня была, была изгнана. Последние 25 лет они провели в бедности и нищете. Я думаю, что это достаточное наказание. Для меня они все еще не семья. Я отказываюсь позволять им называть меня Братом или Сыном. Я не признаю их своей семьей. Для меня они просто знакомые моей жены. Пусть у них будет финансовая стабильность на всю оставшуюся жизнь. Они знают, что я все еще не их семья. Это продолжает причинять им боль. Кэти работает над этим, но мы еще посмотрим, как это у нее получится.

Саймон Уинтерс улыбался, возвращаясь домой. Зная, что он успешно сдал экзамены за семестр. Теперь, когда он торжествующе улыбался, всё, о чем ему нужно было беспокоиться — это рождественские каникулы и последние несколько месяцев в средней школе. Жизнь в тот момент была хороша для Саймона. Хорошая девушка, хорошие оценки и семья, которая любила его. Но Саймон скоро узнает, как судьба может быть такой жестокой.

Голые деревья раскачивались, возвещая о надвигающейся буре. Соль захрустела под ногами, когда он завернул за угол. Радостно напевая, он заметил вдалеке свой дом. Изогнув шоколадно-коричневую бровь, Саймон увидел машину своей сестры. Не то чтобы он не любил ее. Саймону просто не нравилось, как она всегда его приветствовала. Тем не менее, увидев ее машину, он был удивлен.

Саймон полагал, что Эми должна была приехать только на следующей неделе. За ней стояли машина его матери и отца, что показалось ему странным. Известно, что они не прогуливали работу, не говоря уже о том, чтобы уходить пораньше. Прикусив губу, он вспомнил, что Мелоди тоже прогуляла школу. Происходило что-то странное, и Саймон не знал, хочет ли он получить ответы. Идя через боковой двор к задней части дома. Саймон был как громом поражен тем, что увидел сквозь жалюзи. В их гостиной было шесть человек, все с голыми задницами: это были его отец, сестра, мать, его дедушка, дядя и девушка Саймона, Мелоди.

— Ебать как туго, — хрюкал его отец, когда Мелоди скакала на нем, — Я не могу поверить, что мой сын еще не трахнул тебя.

— Я не трахаюсь с мальчиками, только с мужчинами с толстыми хуями, — сказала Мелоди, когда его отец задрал ее ноги, вгоняя в нее свой хер.

— Мне не нравится, как ты говоришь о моем сыне… — начала говорить его мать, прежде чем его дядя наклонился вперед и схватил ее за волосы. — О, бля, Робби! Еби сильнее пизду своей сестры! — закричала она, когда ее брат ударил ее в точку G.

— Извините, миссис Уинтерс, но я сомневаюсь, что у вашего сына есть что-то от вашего мужа, — извиняющимся тоном сказала Мелоди.

— Верно. У Пола действительно толстый хер, — сказала его мать сквозь стоны. — Тем не менее, это не дает тебе право плохо отзываться о моем сыне.

— Расслабься, Памела. Я сомневаюсь, что эта девушка собирается расстаться с ним из-за этого, — сказал Пол, вбивая свой хер в измученную пизду Мелоди.

— О, черт! Я кончаю! — закричала Мелоди.

— Тебе нравится сосать мои сиськи, не так ли, дедушка? — спросила Эми, оседлав их дедушку на другом диване.

Что бы ни говорил его дед, он не мог расслышать. И не то чтобы он этого хотел.

Ярость, отвращение и ощущение полного предательства затопили его разум. Саймон почувствовал, что вот-вот извергнет содержимое своего желудка. Что он и сделал на все любимые розовые кусты своей матери.

Спотыкаясь, выйдя из-за своего дома, Саймон несколько часов бродил по своему родному городу. Пока он не наткнулся на уединенную беседку. Сосульки свисали с ее покрытой снегом крыши. Его почти замерзшие ноги, дрожа от холода, спотыкались о ледяные доски. Обхватив себя руками за грудь, чтобы сохранить хоть какое-то тепло, которое он мог собрать. Саймон тихо плакал. В течение двух лет они встречались с Мелоди, в течение двух лет ему приходилось мириться с ее отношением. Теперь он понимал, почему каждый раз, когда он пытался продвинуть их отношения дальше, она разрушала его надежды на эту мечту.

— Как давно она трахается с моим отцом?! —сердито зарычал Саймон. — Как долго это дерьмо продолжается?! Они что, трахаются целую вечность?! — закричал он в ночь.

И никакого ответа не последовало с этого ясного ночного неба. Во всяком случае, эти мерцающие звезды, казалось, приводили Саймона в ярость.

— Пошли вы! — закричал Саймон, глядя на эти нестареющие горящие газовые шары. Его наполненный яростью, разгоряченный криками поединок с космосом был прерван приглушенными звуками звонка его телефона. Он залез в карман пальто и достал мобильник из внутреннего кармана. Нахмурившись, он посмотрел на него, и увидел, что на экране мигает идентификатор вызывающего абонента — его матери. Саймон провел пальцем влево, чтобы завершить разговор; ему нечего было ей сказать. Ему нужно было подумать. Ему нужно было время. Он громко ругался, когда его телефон зазвонил снова, но на этот раз это был его отец.

— Да пошел ты, придурок! — Саймон сплюнул, прежде чем засунуть телефон обратно в карман. Поглаживая подбородок, он расхаживал по беседке. Пытаясь придумать способ причинить им такой же вред, какой они причинили ему.

— Черт возьми, что! — крикнул Саймон в трубку, не потрудившись посмотреть, кто это был.

— Ну, и тебе привет, братишка, — сказала Эми, когда ее голос раздался на линии. — Уже девять часов, мама беспокоится, Саймон. Они пытались дозвониться до тебя, но, похоже, их звонки попадали прямо на голосовую почту. Ты ведь не изменяешь своей девушке, не так ли?

— Что я делаю и/или не делаю, это мое дело, а не ваше! — злобно зарычал Саймон.

— Что на тебя нашло?! — в шоке воскликнула Эми. Она никогда не слышала, чтобы ее брат говорил так яростно. — Все, что я спрашивала, это когда ты вернешься домой? Чтобы я могла сказать маме.

— Не знаю, — сказал Саймон, цепляясь к сестре. Как ему хотелось швырнуть свой телефон о камень. Просто чтобы он мог получить от этого хоть малейшее удовлетворение. Но его более рациональный разум подавил этот порыв. — Боже, ебаное дерьмо! Чего ты хочешь?!

— Не смей говорить со мной в таком тоне, молодой человек! — На линии послышался голос Памелы. — Я хочу, чтобы ты сейчас же вернулся домой!

— Теперь ты? — спросил Саймон холодным, монотонным голосом.

— Пожалуйста, вернись домой, малыш, — сказала Памела, говоря мягче и нежнее. – Температура падает. Я не хочу, чтобы ты ходил по этим дорогам.

— Хорошо, — ответил Саймон, прежде чем прервать их разговор. Он должен был признать, что тепло его комнаты помогло бы ему больше, чем замерзание в этом темном, унылом парке. К тому времени, когда он добрался до своего дома, тело Саймона почти замерзло. Его ноги казались двумя твердыми глыбами льда. Его руки сильно дрожали, пока он медленно шел по коридору. Его остановил голос матери.

— Итак, ты собираешься мне рассказать, почему ты так поздно вернулся? — спросила Памела, скрестив руки на груди. Ее нога быстро постукивала по покрытому ковром полу.

— Нет, — сказал Саймон, отступая на шаг от своей матери и делая шаг вперед.

— Саймон, что случилось? Ты что, пил? Ты принимаешь наркотики?

— Нет. А ты? — Саймон ответил на вопрос вопросом. Потому что только так он мог бы понять то, чему стал свидетелем сегодня днем.

Ему было трудно не представлять свою мать обнаженной, когда она стояла перед ним. Они молча смотрели друг на друга в течение нескольких минут, прежде чем дверь комнаты его сестры открылась.

— Вот ты где! — радостно воскликнула Эми и обвила его шею руками. Саймон извивался, пытаясь вырваться из ее объятий; этот краткий контакт заставил его почувствовать себя грязным.

— Отпусти меня, — холодно сказал Саймон.

— Если ты не ответишь мне, то можешь ложиться спать без ужина, — строго сказала Памела.

— Хмпф. Неважно, — сказал Саймон, направляясь в свою комнату и захлопывая за собой дверь.

— Что на него нашло? — спросила Эми, глядя на свою мать.

— Хотела бы я знать, — вздохнула Памела.

Саймон швырнул свою сумку с книгами через всю комнату. Нервы болезненно заныли в конечностях, когда его тело стало оттаивать. Раздевшись до нижнего белья, он схватил одеяло, лежавшее в ногах его кровати. Завернувшись в это пушистое одеяло, он сел рядом с вентиляционным отверстием, чтобы привести температуру тела в норму. Со склоненной головой и с одеялом, закрывающим голову, это делало его похожим на бездомного монаха. Саймон так глубоко был погружен в мысли о том, как отомстить своей семье, что не услышал стука в дверь.

— Привет, — сладко сказала Эми. Саймон поднял глаза, заметив ее красные шорты и майку с разрезом, демонстрирующую ее талию. Ее темные волосы были собраны высоко в конский хвост, который ниспадал на правую сторону груди.

— Что? — спросил Саймон, прищурившись на свою старшую сестру.

— Я подумала, что ты, возможно, захочешь горячего шоколада, — сказала Эми, держа дымящуюся чашку в руках.

— Не хочу, — ответил Саймон, плотнее закутываясь в одеяло. Возвращаясь к своим размышлениям, он не обращал внимания на сестру, стоявшую в дверном проеме.

— Хорошо… Тогда я просто оставлю это здесь, на случай, если ты передумаешь, — сказала Эми, ставя кружку на его комод. — Я рада снова видеть тебя, младший брат, — продолжила она, пытаясь заставить его заговорить с ней.

— Угу, — небрежно ответил Саймон.

— Саймон, что с тобой случилось?

— Уходи! — зарычал Саймон. Гнев наполнил его карие глаза, когда он посмотрел на свою сестру.

— Хорошо, я ухожу, — сказала Эми, закрывая его дверь. — Что с тобой случилось? — вздохнула она, вспоминая счастливого брата, который всегда шутил с ней. Беззаботный мальчик, который провожал ее, когда она начала свой первый день в колледже.

— Может быть, это просто подростковые гормоны, — сказала себе Эми.

Саймон сбрасывал с себя одеяло, когда ему становилось слишком жарко. Поглаживая подбородок, он мерил шагами свою комнату. Ему нужно было отомстить не только своей семье. Его будущая бывшая девушка также должна понести такое же наказание. И все же он просто не мог сделать то же самое, что сделал бы со своей семьей, что бы это ни было. Нет. Это должно было быть пагубно. Это должно было быть зловеще. Это должно было оставить след, который никогда не сможет быть удален. Он раздраженно запыхтел, когда у него заурчало в животе.

— К черту это! Я поем, — сказал Саймон вслух.

Он выдвинул ящики комода и достал пару теплых фланелевых пижам. Затем выплеснул содержимое кружки в раковину в ванной. Он не хотел ничего, сделанного её руками. Невозможно было сказать, где они «были». Ему пришлось сдержать подступающую к горлу желчь, когда в его голове вспыхнули картины их обнаженных тел. Отвращение оставило кислый привкус у него во рту от их мерзкого акта кровосмешения. Саймону стало интересно, знают ли его бабушка и тетя, чем занимаются их супруги.

Войдя на кухню, Саймон услышал, как в гостиной работает телевизор. Не то чтобы это имело для него значение. Он, например, никогда больше не собирался заходить в эту комнату. Он сомневался, что там было хоть одно место, которое не ощущало бы прикосновения их обнаженной кожи.

— Что ты делаешь, малыш? — спросил Пол, увидев, что на кухне горит свет.

— На что это похоже, что я делаю, — саркастически сказал Саймон. Когда он вытащил упаковку мяса для ланча и несколько ломтиков сыра, кочан салата и контейнер с нарезанными помидорами.

— Похоже, ты не подчиняешься наказанию своей матери, — строго сказал Пол.

— Похоже, что так, — сказал Саймон как ни в чем не бывало.

— Сынок, — сказал Пол, протягивая руку только для того, чтобы сын стряхнул его руку. Он почувствовал холод, исходящий от его сына, как ледяная буря, до которой оставалось несколько часов.

— Саймон…

Вот тогда-то он и увидел это. Эта необузданная ярость в глазах его сына, когда Саймон посмотрел на него через плечо.

— Я же говорила тебе. Никакого ужина! — строго сказала Памела, входя в кухню следом за мужем.

— Хмпф! — Саймон фыркнул, откусывая от своего сэндвича на глазах у матери, открыто бросая ей вызов, прежде чем выйти в другую дверь. Оставив своих родителей убираться на кухне.

— Эй, можем мы…

Эми оставалось только смотреть. Ее брат прошел мимо нее, не сказав ни слова, от двери в ее комнату до своей комнаты. Она вздрогнула, когда его дверь с громким стуком закрылась за ним.

Саймон знал, что они, вероятно, собираются посадить его под домашний арест. И все же ему было все равно. То, что он видел несколько часов назад. Он никогда больше не собирался слушать ни слова из того, что они говорят.

— Пол, что нашло на нашего сына? — спросила Памела, беспокоясь о своем младшем ребенке.

— Черт возьми, если я знаю, — сказал Пол, закрывая дверцу холодильника после того, как вернул продукты на место.

— Может быть, ему нужен мужчина, с которым можно поговорить, — проворковала Памела, проводя руками по бедрам мужа.

— Я не думаю, что он захочет услышать то, что я должен сказать, — сказал Пол, прижимаясь своим лбом к ее лбу.

— Что ж, иди в постель. Мы разберемся со всем этим завтра, — тихо сказала Памела, целуя мужа.

******

Когда наступило утро, семья Уинтерс столкнулась с ледяным миром, который шторм оставил после себя. Пальцы Саймона быстро бегали по клавиатуре. Ему нужно было закончить это эссе, прежде чем он сможет работать над своим планом. Он решил это, когда закончит школу через пять месяцев. Он не собирался полагаться на их деньги. Нет. Он никогда не собирался этого делать, что оставляло ему два выбора: стипендия или армия. Он покачал головой при мысли о стипендии. Его родители были бы вовлечены в это. И снова нет. Так что только уход в армию, что Саймону показалось правильным решением. Это унесло бы его далеко-далеко от этой вероломной семьи.

— Милый? — Голос Памелы просочился в его комнату, когда она приоткрыла дверь. — О, ты уже встал, — удивленно сказала она. Обычно ей приходилось энергично встряхивать его, чтобы разбудить. — Не хочешь ли позавтракать?

— Нет, — прямо сказал Саймон, указывая на пустую миску на своем столе и краем глаза наблюдая за почти прозрачной ночной рубашкой своей матери. — Я думаю, тебе нужно надеть халат, — сказал Саймон, прежде чем вернуться к своей задаче.

— Почему? — озадаченно спросила Памела. Она не видела ничего плохого в том, что на ней было надето. — Что ты вообще делаешь? — спросила она, заходя дальше в его комнату.

Саймон не потрудился ей ответить. Она собиралась совать свой нос в его дела, независимо от того, скажет он ей или нет. Поэтому он продолжал печатать эссе о том, как тогдашний президент Рейган разрушил СССР с помощью экономических мер.

— Боже… это трудная тема, — сказала Памела, прочитав название его статьи, рассказывающей о последних годах холодной войны. Повернула голову, когда его телефон яростно завибрировал на тумбочке. Приподняв бровь, когда она увидела, что у него было шесть пропущенных звонков и 47 неоткрытых текстовых сообщений от его девушки. — Малыш, есть какая-то причина, по которой ты не отвечаешь своей девушке?

— Как насчет того, чтобы ты не совала нос в мои личные дела, — сказал Саймон, разворачивая свой стул. — А я не буду спрашивать о том, с кем ты спишь, — холодно продолжил он, выхватывая телефон из ее рук. Выдвинув ящик своего стола, он бросил в него телефон, прежде чем грубо захлопнуть его. Памела была слишком ошеломлена, чтобы говорить. Она никогда не слышала, чтобы ее сын говорил так грубо. В то холодное утро звук пощечины разнесся по всему их дому.

— Ты не смеешь говорить со мной в такой манере! Я твоя мать!

— О, с каких это пор? — спросил Саймон, ощупывая языком левую щеку. Он и его стул чуть не опрокинулись из-за силы ее следующей пощечины.

— Ты наказан на месяц! В этом году не жди подарков! — крикнула Памела, прежде чем направиться к двери. — Да, и ты не должен покидать эту комнату до конца зимних каникул, — сказала она, яростно оглядываясь на него.

— Никогда ничего от тебя не ожидал, — холодно сказал Саймон. — А теперь убирайся.

— Этот парень выводит меня из себя! — Памела кипела от злости, топая на кухню.

— Что сделал Саймон?! — спросил Пол с усталым вздохом. Было слишком рано иметь дело с разгневанной женой.

— Хочешь, я пойду и попробую поговорить с ним, мам? — спросила Эми после того, как Памела рассказала об её утреннем визите в комнату сына.

— Если сможешь, — сказала Памела, ущипнув себя за переносицу. — Я бы очень хотела знать, что с ним происходит. Может быть, пока мы будем на работе, он откроется тебе.

— Если нет, я поговорю с ним, когда вернусь домой сегодня вечером, — сказал Пол, хватая свой обед и целуя жену в щеку.

— Может сделаешь это сейчас? — Саймон ухмыльнулся из другого дверного проема.

— Ты должен быть… — начала говорить Памела, пока не заметила блеск в его глазах.

— Как будто я стал бы тебя слушать, — сказал Саймон, закатывая глаза.

— Мальчик! Ты не смеешь так разговаривать со своей матерью! — зарычал Пол.

— О, и как именно я должен разговаривать со шлюхой? — Саймон уклонился от удара отца. Его ответный удар правой пришелся прямо в «стеклянную» челюсть отца. В юности Саймон участвовал во многих драках. Не то чтобы его родители когда-либо слышали об этом. Саймон жестоко улыбнулся своему отцу. Он изо всех сил пытался стряхнуть с себя оцепенение, когда Пол застонал, лежа на полу.

— Как раз там место такому скользкому ублюдку, как ты, — с отвращением усмехнулся Саймон и увидел шок в глазах своего отца, когда он это сказал.

— Что, черт возьми, с тобой не так?! — Памела взвизгнула.

— Со мной? Ничего. Я совершенно нормален. А как насчет тебя? — спросил Саймон, с ненавистью глядя на свою мать.

— Нет, это не так! Ни один нормальный сын не стал бы бить собственного отца, — прорычала Памела.

— Ну, — сказал Саймон, глядя, прищурившись, глядя на свою мать. — Это зависит от того, действительно ли он мой отец, — зловеще сказал он.

— Что! Конечно, так оно и есть. Как ты можешь говорить такие вещи! — ошеломленно спросила Памела. Саймон только ухмыльнулся, прежде чем повернуться на пятках. Он проигнорировал тот факт, что его рука пульсировала как сумасшедшая, когда он шел обратно в свою комнату.

— Пол! Пол! — отчаянно воскликнула Памела, легонько шлепая мужа по щеке.

— Черт! Где этот мальчишка научился махать кулаками? — застонал Пол, потирая больную челюсть.

— От хулиганов, которые постоянно преследовали его, — сказала Эми, прислонившись к стойке, расстроенная действиями своего брата.

— Хулиганов?! Каких хулиганов? — спросила Памела.

— Он никогда не говорил тебе. Я достаточно отмывала его, чтобы знать, что он давал сдачу так же хорошо, как и получал, — сказала Эми как ни в чем не бывало.

— Почему ты никогда не говорила мне? — спросила Памела, поднимаясь на ноги и подставив руку под локоть мужа, помогая ему подняться на ноги. — Эй! Я думаю, что мне следует отвезти тебя сегодня на работу, — воскликнула она, когда Пол пошатнулся на ногах.

— Я тоже так думаю, — сказал Пол, держась за голову.

— Я не говорила тебе, мам, потому что ты бы разозлилась на него, как наседка, — сказала Эми, протягивая отцу его обед. — А теперь предоставь Саймона мне. Я дам ему немного остыть, а потом попробую понять, почему он такой.

— Хорошо. Позвони мне, как только это сделаешь, хорошо?

— Конечно, мам, — кивнула Эми.

Она смотрела, как ее родители уезжали. Десять минут спустя, осторожно идя по коридору, она остановилась, когда услышала, как он принимает душ. Эми, прикусив губу, медленно открыла его дверь. Она всегда хотела увидеть своего брата голым. Она услышала скрип ручек подачи воды, когда душ отключился. Быстро открыв дверь ванной, Эми была в восторге от открывшегося перед ней зрелища.

— О… Боже мой! — Эми запнулась от изумления.

Судя по ее собственному опыту общения с отцом, член у Саймона был всего на полдюйма меньше, чем у отца. Но ее поразило не это. Нет, дело было в его обхвате. У её брата, должно быть, член был около шести дюймов в обхвате. Эми уже чувствовала, как ее щелка становится влажной при мысли о том, как ЭТО растянет ее до предела.

— Что за черт! Убирайся! — крикнул Саймон, быстро потянувшись за полотенцем, чтобы прикрыться.

— Саймон… Я могу позаботиться об ЭТОМ, для тебя, — жадно сказала Эми.

— Ты с ума сошла?! Убирайся к черту из моей ванной!

— Но, малыш, братик, ты наверняка хотел бы почувствовать, как хорошо нам обоим будет с этим хуищем в моем рту, — сказала Эми, делая шаг вперед только для того, чтобы быть вытолкнутой за дверь. — Саймон, пожалуйста! Ты же знаешь, я бы никогда не причинила тебе вреда, — сказала она, прижимаясь лбом к двери.

— Уходи! Я не увлекаюсь этим дерьмом! — сказал Саймон, чувствуя, как растет его отвращение при мысли о том, что его сестра отсасывает у него.

— Просто подумай о себе, Саймон. Я здесь всего на неделю. Ты никогда не знаешь, чего тебе не хватает, — поддразнила Эми, прежде чем оставить его в покое.

— Ад замерзнет раньше, чем я это сделаю, — выплюнул Саймон. Он быстро оделся, не собираясь оставаться в этом доме со своей возбужденной сестрой. Он не собирался опускаться до их разврата. Затем он услышал стук во входную дверь своего дома.

— Привет, Эми.

Саймон услышал голос своей подруги, приветствующей его сестру.

— Могу я войти?

— Конечно, — сказала Эми, жестом приглашая Мелоди войти в дом.

— Блядь! — Саймон тихо выругался, завязывая шнурки на ботинках. Он знал это, если бы увидел ее, то мог бы случайно проговориться о своих планах. Это было не то, что он мог себе позволить в данный момент. Подняв окно и бесшумно выскользнув в холодное утро, Саймон снова опустил стекло. Он не собирался попадаться им на глаза, по крайней мере, пока.

— Он только что был здесь?!

Саймон услышал растерянный голос своей сестры.

— Может быть, он на кухне или где-то еще.

Как только он услышал, что их шаги затихают вдали, Саймон бросился к центру города.

— Так почему ты здесь? — спросила Эми, опускаясь на диван после того, как они нигде не смогли найти ее брата.

— Ну… — Мелоди поежилась под пристальным взглядом Эми — Саймон не отвечает на мои звонки или сообщения. Я надеялась, что мы могли бы поболтать.

— О чем? — спросила Эми, опираясь на руку, лежавшую на подлокотнике дивана. Ей не слишком нравилась девушка тем, как она обращалась с ее братом. Особенно то, что она вчера сказала о нем. — Мы обе знаем, что ты используешь его только для того, чтобы трахнуться с моим отцом.

— Я не такая! Я люблю Саймона, — взволнованно сказала Мелоди.

— Действительно? Так вот почему ты отдала свою пизду моему отцу, а не Саймону? — спросила Эми, прищурив глаза.

— Хорошо… Мне нравятся большие хуи, — сказала Мелоди, отводя взгляд.

— Ну, я думаю, это хорошо, что ты никогда с ним этого не делала, потому что ты никогда не испытаешь того, что я только что увидела, — сказала Эми со зловещей ухмылкой.

— И что это такое? — спросила Мелоди, раздраженная отношением Эми к ней.

— У него один из самых толстых хуев, которые я когда-либо видела.

— Ты, верно, издеваешься надо мной. У Саймона не может быть таким большим! Я бы заметила, — скептически сказала Мелоди.

— Когда ты могла увидеть? Когда ты стояла на коленях и сосала хуй моего отца, или когда мой дядя ебал тебя в жопу? Из того, что я знаю, ты всегда убегала, когда Саймон пытался завести с тобой разговор о развитии ваших отношений в сторону секса. Так почему бы тебе не избавить его от душевной боли от осознания того, что его давней девушке было на него наплевать; и позволить кому-то — а именно мне — позаботиться о моем милом брате, — холодно сказала Эми.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ушла? И рассказала все грязные маленькие секреты, которые я знаю об этой семье? — спросила Мелоди с лукавой улыбкой.

— Конечно, этому высококлассному университету не понравилось бы знать, что одна из их студенток вовлечен в кровосмесительные отношения, — угрожающе сказала Мелоди, наслаждаясь выражением ненависти на лице Эми.

— Ну, я думаю, я пойду, раз Саймона здесь нет, — самодовольно сказала она.

— Скажи моему парню, — сказала Мелоди, растягивая слово, просто чтобы позлить Эми. — Что я приходила и попросила его позвонить мне. Нам с ним нужно кое-что обсудить, — сказала она, задрав нос кверху и глядя на Эми. — О, и в следующий раз, когда мы увидимся, — сказала Мелоди, глядя на Эми. — Хуй Саймона будет принадлежать мне.

— Ты так считаешь, — ответила Эми, — Ты увидишь Саймона только тогда, когда он этого захочет. Я же, напротив, живу здесь, — сказала она со свойственным ей самодовольством.

— Хмпф! — Мелоди фыркнула и быстро вышла из дома.

Как только входная дверь закрылась, Эми бросилась к домашнему телефону. Ее пальцы порхали по клавиатуре, когда она набирала номер мобильного телефона своего брата. Ее ноги дико болтались в воздухе, когда она слушала, как звонит линия. Затем она услышала с другой стороны дома приглушенный звонок его мобильного телефона. Эми торопливо прошла по коридору, открыла ящик его стола и ее взгляд упал на мигающий экран. Она быстро отключила вызов. Грязная, порочная мысль мелькнула у нее в голове. Схватив его телефон из ящика стола, Эми бросилась в свою комнату. Разделась, быстро открыла приложение для камеры своего брата и стала перед зеркалом позировать обнаженной в полный рост. Сделала снимок своего обнаженного тела, затем наклонилась, следя за тем, чтобы ее упругая попка была в центре кадра. Еще одна фотография ее розовых набухших, пухлых половых губ и еще одна — пальцев, раздвигающих ее влажные половые губы. И все это для того, чтобы Саймон мог увидеть ее манящую женственность. Бросив его телефон на кровать, она распахнула дверцу своего шкафа и стала рыться в хламе, который она собирала всю свою жизнь в поисках старой селфи-палки, которую она бросила туда перед отъездом в колледж.

Установив фотографии, которые она только что сделала, в виде движущихся обоев в качестве фона на экране его телефона, Эми улыбнулась, надеясь, что это привлечет тот титанический член, который она увидела у брата ранее днем. Если это не сработает, она знала, что то, что она собиралась сделать, определенно сработает. Она снова включила камеру, настраивая ее на запись.

— Привет, Саймон, — мило сказала Эми в камеру. -Я очень надеюсь, что ты найдешь это видео, и я надеюсь, что тебе понравится то, что ты сейчас увидишь. Это только для тебя, братишка. Так что, пожалуйста, не показывай это никому, хорошо? — сказала она, прежде чем провести фаллоимитатором по губам.

******

Над головой зазвенел медный колокольчик, когда Саймон вошел в единственный шпионский магазин в городе. Он уже знал, чего хочет. Саймон просмотрел веб-сайт магазина, чтобы убедиться, что у них есть нужные ему шпионские камеры. Он знал, что ему нужно по крайней мере девять камер: две для гостиной, одна для комнаты его сестры и родителей, две для их соответствующих ванных комнат, одна для кухни, одна в кабинете и запасная на случай, если одна из них сломается. Кроме того, ему нужны были модернизированные аккумуляторы. Он не думал, что беготня по дому каждый день, если нужно будет постоянно заряжать их, закончится хорошо. Саймон просто надеялся, что качество изображения было таким же хорошим, как утверждал их веб-сайт. Он знал, что на это уйдет каждый пенни, который у него был, но с тем, что он собирался сделать с отснятым материалом, он знал, что сможет возместить все потерянные деньги.

— Да? Чем я могу вам помочь? — спросил мужчина средних лет, стоявший за прилавком этого маленького магазинчика.

— Да, мне нужны девять видеорегистраторов PalmVID и модернизированные аккумуляторы к ним и радиаторы, а также SD-карты, которые идут в комплекте с ними, — сказал Саймон как ни в чем не бывало.

— Вы не планируете ничего плохого с этими камерами, не так ли? — спросил мужчина, укладывая упакованные камеры на прилавок.

— Нет. Конечно нет. Мой босс только что послал меня сюда за этим. Хотя я понятия не имею, зачем, — солгал Саймон.

— Хорошо. Это составит 479, 38 доллара. Итак, это будет наличными или по карте? — спросил мужчина.

Саймон ничего не сказал, только протянул мужчине 480 долларов.

— Вот ваша квитанция; на эти камеры предоставляется шестидесятидневная гарантия, если какая-либо из них сломается. Если вы принесете ее обратно, я либо починю ее бесплатно, либо дам Вам новую. Еще раз спасибо за покупки в Spyworks, — сказал мужчина, тепло улыбаясь Саймону.

— Спасибо. Я передам это своему боссу, — ответил Саймон, помахав мужчине перед выходом из магазина.

Саймон не хотел, чтобы в семье знали, чем он занимался, но он не заметил, что машина его матери была припаркована на их подъездной дорожке, поскольку в его голове крутились мысли о фиксировании того, чем они занимаются. Войдя в переднюю дверь дома, он обнаружил, что там слишком тихо.

— Саймон Данте Уинтерс! Где, черт возьми, ты был?! — закричала Памела, когда входная дверь закрылась.

— Отвали, — прямо сказал Саймон.

— Я сыта по горло твоим отношением, — сказала Памела, подходя к нему и прижимаясь носом к его носу.

— Ты прямо сейчас скажешь мне, где ты был в то время, когда ты знаешь, что был наказан. Я пришла домой на обед и узнаю, что тебя не было дома с восьми часов утра, — кипела она, тыча Саймона в грудь.

— Трахал библиотекаршу в подсобке.

Саймон пошатнулся от силы материнской пощечины. Он почувствовал, как теплая соленая жидкость с порезанной губы покрыла его язык.

— Почему тебе не нравится то, что я кого-то трахнул? — Саймон угрожающе усмехнулся, но тут же получил еще одну пощечину.

— Да, пожалуйста! Но мы все знаем, что эта женщина — лесбиянка.

— Хм. Может быть, для других парней, но ей нравится мой хуй, — мрачно сказал Саймон, проверяя порез языком.

Эми стояла в дверях, не желая вмешиваться. Она понятия не имела, почему ее брат так себя вел. Но она все же надеялась, что он одумается. Как же ей хотелось испытать его «жезл». Если бы только он прекратил эти свои закидоны.

— Реально. Ну, хорошо, — тихо прорычала Памела, — Покажи-ка мне этот хер, который может превратить лесбиянку в натурала, — сказала она, скрестив руки на груди.

– Ну же, поторопись. У меня нет времени заниматься этим весь чертов день. Если, конечно, ты не врал, — самодовольно сказала Памела.

— Какая нормальная мать захочет увидеть хозяйство своего собственного взрослого сына? — спросил Саймон, качая головой.

— Та, которая знает, когда ее сукин сын лжет ей.

— Ты хочешь это увидеть. Хорошо, — холодно сказал Саймон, — я тебе покажу, — продолжил он, расстегивая ремень и спуская штаны и нижнее белье на пол. — Это то, что ты хотела увидеть…

Его мать преодолела расстояние между ними прежде, чем он успел закончить.

— Может быть, — прошептала Памела, проводя пальцами по всей длине твердого члена своего сына. — Ты ведешь себя так грубо, маленький засранец, потому что тебе нужен кто-то, кто позаботится об этом, — сказала она, скрывая свое удивление, когда обхватила рукой его стальной стержень. Она наклонилась вперед, ее щека коснулась его щеки, ее нос коснулся его волос. — Если хочешь, малыш. Мама более чем готова позволить тебе трахнуть ее этим хером. Может быть, тогда ты «вернешься» и станешь тем сыном, которого я знаю.

— Черт возьми, нет! — сказал Саймон, отталкивая мать. — Накажи меня или поцелуй мою белую жопу, — сказал он, ковыляя в свою комнату.

— Я говорила тебе, что это не сработает, мам.

— Так и есть, — сказала Памела, глядя на свою руку. Она хранила в памяти ощущения от члена сына. — Я имею в виду, ну какой настоящий мужик откажется, когда женщина держит руку на его хере?! — спросила она, пораженная тем, что ее сын просто ушел от нее.

— Это я! — Саймон крикнул из своей комнаты для того, чтобы заглушить звук шуршания пластикового пакета. Он спрятал его в глубине шкафа, до тех пор, пока не установит камеры. Быстро и бесшумно закрыв дверь шкафа, он услышал звук приближающихся шагов матери. Едва он добрался до своей кровати, как она появилась. Она сняла туфли рядом с его дверью. Ничего хорошего не будет, если они зацепятся каблуками за покрывало. Мать жестом попросила дочь подождать в стороне, если Саймон не клюнет на ее приманку.

— Нам с тобой нужно немного поговорить, молодой человек, — медленно сказала Памела, намеренно снимая пиджак, чтобы подчеркнуть свою грудь. Так или иначе, она собиралась почувствовать член своего сына глубоко внутри себя.

— Угу, — сказал Саймон, переворачивая страницу книги, которую он читал в надежде, что его мать отвлечется.

— Ты будешь смотреть на меня, когда я с тобой разговариваю, — строго сказала Памела, вырывая книгу у него из рук. — Я не принимала тебя за человека, которому нравится «Война и мир», — сказала она, прочитав корешок книги.

— Я думаю, тогда ты не очень хорошо знаешь своего сына, — сказал Саймон, слегка раздраженный тем, что она все еще не ушла.

— Милый, — проворковала Памела, ставя колено на его кровать. — Почему мы должны ссориться? Я не знаю, что на тебя нашло в последнее время, но ты знаешь, что я всегда буду здесь, чтобы помочь тебе, — чувственно сказала она, проводя рукой вверх и вниз по его ноге.

— Что ты делаешь? — спросил Саймон, скептически относясь к мотивам своей матери.

— Почему я должна что-то затевать, чтобы поговорить со своим сыном? — спросила Памела, притворяясь обиженной. — Я просто хочу поговорить с моим милым мальчиком, — похотливо сказала она.

— Для этого тебе не требуется ползать по моей кровати, — сказал Саймон, пытаясь отстраниться от матери.

И все же его мать перекинула ногу через его колени, пригвоздив его к месту. Его взгляд упал на верх ее черных шелковых чулок до бедер.

— О, но это так, Саймон, — жадно промурлыкала Памела.

Ее руки пробежались по его груди. Ее непокрытый холмик так идеально лег на его мягкий член, когда она наклонилась вперед.

— Малыш, — ее язык нежно подразнил кончик его носа, — скажи маме, что случилось? Это потому, что никто не позволял тебе так намокнуть? —спросила она. Ее правая рука пробежала по его груди, прежде чем скользнуть в штаны сына. Ее глаза похотливо загорелись, когда она схватила его мягкий фаллос.

— Что за…

— Тссс! — Памела зашипела, приложив палец к его губам. — Больше никаких разговоров с тобой; ты будешь лежать и наслаждаться надрачиванием твоего хуя от своей матери, — сказала она, медленно начиная поглаживать «инструмент» своего сына.

— Нет! — горячо сказал Саймон.

— Да, Саймон! — прорычала Памела, прижав его руки над головой.

Она расстегнула пуговицу на его джинсах и грубо стянула трусы, обнажив его мужское достоинство. Она почувствовала, как напряглось тело сына, когда она продолжала медленно дразнить его фаллос.

— Да, малыш, просто поддайся, — шептала она, гладя его по шее. — Ты чувствуешь это, милый? — спросила Памела, проводя своим обнаженным лобком по его твердому стволу. — Держу пари, ты никогда раньше не чувствовал пизду своим хуем. Как насчет того, чтобы просто вставить его, а?

— Нет! Нет! Нет! — сказал Саймон, сбрасывая с себя мать.

Он вскочил с кровати, убирая свое хозяйство, прежде чем она смогла снова напасть на него.

— Ну, — фыркнула Памела, слегка удивленная тем, что ее сын так неприступен.

— Эми! — позвала она.

Она не хотела этого делать, но Саймон не оставил ей выбора.

— Да, — отозвалась Эми, зная, что это был сигнал ей.

— Заколоти его окна! — приказала Памела, поправляя свою одежду.

— Ты не можешь этого сделать! — крикнул Саймон.

— Ты, похоже, думаешь, что это твой дом, малыш. Это мой ебаный дом, и я буду делать с ним все, что захочу! — прорычала Памела.

Ее немного возмутило, что сын отверг ее приставания, но это только усилило её желание заполучить Саймона.

— Ну, теперь ты не сможешь сбежать. О, и Саймон, когда я вернусь домой сегодня вечером, надеюсь, что ты хорошо подумаешь о том, что здесь произошло, потому что если ты хочешь удалить эти гвозди, то ты трахнешь свою мать. Если нет, то привыкай торчать в этой комнате до тех пор, пока не захочешь этого, — злобно сказала Памела, когда дверь закрылась.

******

Неделю спустя…

Рождество. Саймон, через прокси-сервер, чтобы его родители не могли отслеживать его перемещения, вошел на сайт, которым он теперь управлял. На данный момент на его сайте в даркнете было размещено десять видеороликов. На некоторых были его отец и сестра посреди ночи или его мать и сестра. Однако большая часть его видео была посвящена той же группе людей, которых он видел в тот судьбоносный день. Саймон размыл на изображениях лица своей сестры и матери. Лицо Мелоди он не трогал. Он был жесток, но он не был монстром. Он не хотел, чтобы какой-то извращенец приставал к его сестре. Хотя это не помешало ему зарабатывать деньги на их грехах. Плата составляла пять долларов за десять минут видео или двадцать долларов за полный доступ. Он позаботился о том, чтобы видео никогда не могли быть скачаны с сайта, кроме как им самим. Саймон хотел сохранить полный контроль над этой компрометирующей уликой. И он был весьма доволен собой. На данный момент сайт принес ему чуть больше двух тысяч зелени. Он и не подозревал, что так много людей увлекается реальным инцестом. Однако он не собирался осуждать своих клиентов. Он быстро вышел из системы, когда услышал приближающиеся к его двери шаги.

— Саймон? — прошептала Эми, открывая его дверь.

— Что? — спросил Саймон, делая вид, что он просто небрежно просматривает сеть.

— Помнишь, о чем мы говорили? — спросила Эми.

Он знал, что она имела в виду. Это было то чертово видео, которое она установила на его телефоне вместе с обоями, и которые теперь постоянно были его фоном, из-за досадной случайности. Как Саймон ни старался, он не мог исправить ошибку в программном обеспечении. Так что он остался с изображением своей обнаженной сестры на своем телефоне, пока не сможет получить новое. Однако, поскольку он постоянно давал отпор своей матери, то его нахождение во внешнем мире было ограничено.

— Если ты говоришь о своем видео, то я стер его, — солгал Саймон. Хотя это было одним из его самых высокорентабельных видео, принесшее ему хорошие барыши, конечно, с небольшой коррекцией.

— Но почему?! — спросила Эми, проскальзывая в его комнату.

Она закрыла за собой дверь, чтобы родители не подслушали их разговор.

— Почему — что? — озадаченно спросил Саймон.

— Но я сделала это только для тебя, — сказала Эми, обиженная тем, что он так опрометчиво стер «подарок», который она ему сделала. — Ты хотя бы посмотрел его?

— Да, — ответил Саймон.

Он должен был убедиться, что ее лицо оставалось размытым на протяжении всего видео.

— Тебе понравилось? — испытующе спросила Эми.

Она хотела быть той, к кому первой обратиться ее брат. Быть той, кто первой испытает на себе его член-монстр.

— Ммм… — Саймон откинулся на спинку стула.

Шарнир кресла раздраженно скрипнул, когда его сестра уткнулась лицом в его лицо.

— Так Саймон посмотрел? Тебе оно понравилось? — спросила Эми, не принимая отказа.

Ее руки вцепились в подлокотники кресла, не давая брату возможности сбежать.

— Ммм… да, — солгал Саймон, чтобы она оставила его в покое.

— Правда? — спросила Эми, не уверенная в его ответе.

— Да, — сказал Саймон, быстро взглянув вниз и заметив, что на его сестре не было лифчика.

— Ты… — Голос Эми замер, когда раздался звонок во входную дверь.

— Мама! — радостно раздался голос их матери, когда она открыла дверь.

— Мы поговорим об этом позже, — сказала Эми, наклоняясь ближе. — Я рада, что ты посмотрел его. Я надеюсь, что, может быть, — продолжила она, протягивая руку и обхватывая его пах. – ты скоро позволишь мне испытать это.

Эми продемонстрировала ему свою попку, когда уходила поприветствовать своих бабушку и дедушку. Она знала, что ее бабушка ничего не знала о том, чем они занимались. Эми понимала, что это уничтожит ее. Ее тетя была в той же лодке. И все же для Эми ее тетя была слишком заносчивой ханжой. Если бы она удовлетворяла своего мужа, то он бы не трахал их. Эми молилась, чтобы только ее милая бабушка никогда не узнала об этих игрищах.

— Эми! Милая, как дела в колледже? — спросила ее бабушка, когда Эми вошла на кухню.

— Хорошо. Как у тебя дела, бабушка? — спросила Эми, крепко обнимая ее, заметив взгляд, который бросил на нее дедушка.

— Хорошо. Хорошо. Итак, где же твой брат? — спросила она, оглядывая свою внучку.

— В своей комнате, где он и теперь и будет пребывать, — строго сказала Памела.

— Но почему?! Это же Рождество!

— Он был довольно груб и несносен на прошлой неделе, Джуди, — сказал Пол, протягивая Филипу пиво. — Поэтому мы подумали, что для того, чтобы преподать ему урок, лучше отменить Рождество для него.

— Это правда? Кажется, это работает не очень хорошо, — сказал Саймон, напугав их всех.

— Привет, бабушка, — сказал он, тепло обнимая ее.

Саймон проигнорировал своего деда, не видя необходимости здороваться с этим человеком.

— Саймон! — зарычала Памела.

— Да не кипятись ты. Я пришел только попить, — высокомерно сказал Саймон, ухмыляясь своим родителям.

Когда на кухне воцарилась мертвая тишина, он, прежде чем выйти из комнаты, открыл банку содовой. Он чувствовал, как взгляд матери прожигает ему спину, когда он это делал. Саймон краем глаза взглянул на нее, уходя в свою комнату. Сердитое выражение лица его матери было бесценно.

— Ты можешь сегодня не быть маленьким дерьмом? — спросила Памела, сдерживая свой гнев. — Не мог бы ты, по крайней мере, вести себя вежливо, когда твои бабушка и дедушка находятся здесь?

— Я так и сделал, — сказал Саймон, ставя свой стакан на тумбочку, прежде чем плюхнуться на кровать. – Я же не называл тебя шлюхой, не так ли?

Он старался скрыть свою нервозность, когда мать закрыла за ними дверь.

— Ты перестанешь так называть свою мать! — зарычала Памела.

— О, а почему я должен перестать?

— Да, черт возьми! Ты должен проявить ко мне хоть немного уважения!

Саймон только усмехнулся на это заявление. Его уважение к ней закончилось больше недели назад. Когда он услышал, как она умоляла его дядю выебать её в пизду.

— Действительно? После того, как ты потерлась своей пиздой о мой член? — спросил Саймон, выгибая бровь. — Вот, — сказал он, протягивая руку через разрез пижамы и нижнего белья и выуживая свой член. — Давай. Пососи его! — сказал Саймон, насмехаясь над своей матерью и погрозив ей своим придатком.

— Ты отвратителен! — съязвила Памела, но все же не смогла оторвать глаз от твердеющего хера своего сына.

— Думаю, ты сейчас не хочешь, — сказал Саймон, пожимая плечами и засовывая свой член обратно в пижаму.

— Прежде чем ты начнешь называть меня отвратительным, может быть, тебе стоит орать потише, когда Эми трахает тебя, — сказал он, как ни в чем не бывало. Саймон включил телевизор, показав матери, что их разговор окончен.

— Когда твои бабушка, дедушка, тетя и дядя уйдут, мы с тобой закончим этот разговор, — тихо прорычала Памела, и её взгляд упал на впечатляющую твердую выпуклость на штанах Саймона.

— До или после того, как ты отсосешь мой хуй? — Саймон безумно расхохотался, а его мать фыркнула и захлопнула за собой дверь.

— Вот, — сказала Эми, ставя его рождественский обед на компьютерный стол. Она была недовольна тем, что, вместо нее, он предложил их матери пососать его хер.

— Бабушка приготовила это для тебя, — сказала она, ставя тарелку рядом с его стаканом.

Ни один из них и не подозревал, что в соусе было кое-что лишнее, из-за чего его картофельное пюре было «испорчено».

******

По половицам комнаты Саймона поползла тьма, когда холодная зимняя ночь опустилась на семейный дом Уинтерсов. Саймон громко храпел из-за наркотика, который добавили ему в пищу. Его дверь медленно приоткрылась. Мать заперла за собой дверь, так как не хотела, чтобы кто-нибудь прерывал ее. Она была полна решимости заставить своего сына проглотить его слова. Ее семья дремала после ужина в гостиной. Она знала, что если это сработало на них, то сработало и на ее сыне. Памела считала, что раньше он был неискренен. Особенно, учитывая, как он отвергал ее постоянные ухаживания.

— Ну, малыш, похоже, ты не будешь долго оставаться девственником, знаешь ты это или нет, — зло сказала Памела.

Ее пальцы быстро справились с пуговицами рубашки и молнией его брюк. Светло-розовое нижнее белье потемнело в тусклом свете, проникавшем в комнату ее сына. Она думала обо всем этом, пока ждала, когда препарат подействует на других членов ее семьи. Ее возбуждение наполнило воздух, когда трусики отлипли от ее влажных губ. Ее глаза скользнули по экрану его телефона.

Она выгнула бровь, когда увидела свою обнаженную дочь на экране. Похотливый огонек заиграл в ее глазах, трусики выпали из ее рук. Коварная ухмылка украсила ее губы. Ее лифчик упал, нежно «поцеловав» пол. Она отодвинула тарелку в сторону и, широко расставив ноги, села на его стол. Сделала несколько фотографий своего обнаженного тела. Затем то, как она вылизывает свои соки с пальца. Сползла со стола и положила телефон на левую сторону бедра Саймона. Затем, Памела медленно, старательно стянула с него пижамные штаны.

Голодно облизывая губы, она смотрела на мягкий член своего сына. Стоя на коленях у края его кровати, Памела не могла дождаться, когда этот член окажется у нее во рту. Ее рука скользнула по покрывалу, и она потянулась к его телефону. Проведя пальцем по экрану, она нашла приложение камеры и открыла его. Другой рукой она взялась за его мягкий член.

— Так ты думаешь, что твоя мать шлюха, да? — спросила Памела, глядя в камеру, когда мигнул индикатор записи. — Ну, тогда у тебя не будет никаких угрызений совести по поводу того, что эта «шлюха» отсосет твой хуй? — спросила она, медленно поглаживая его член.

Убедившись, что ее лицо находится в центре экрана, ее губы обхватили стержень члена Саймона. Покачивая головой, пока ее язык дразнил головку его напрягшегося пениса. Она застенчиво улыбалась в камеру, когда его член покинул ее губы.

— Не мог бы ты взглянуть на это? — проворковала Памела, демонстрируя блестящий «инструмент» Саймона перед камерой. — Теперь, я думаю, пришло время твоему херу трахнуть твою мать, ты так не думаешь?

Забравшись на кровать, она проверила, не проснулся ли ее сын. Его встретило бы ее улыбающееся, торжествующее лицо. Хотя, учитывая, что она дала Саймону большую дозу наркоты, это было маловероятно.

— Теперь перейдем к основному блюду.

На видео было слышно голос Памелы, когда она навела камеру на кончик члена Саймона, входящего в её любовный канал.

— О, малыш, — простонала Памела, медленно опускаясь на его стержень, — Боже! Какой же у тебя большой!

Ее мышцы задрожали, когда ее половые складочки сжали его мужское достоинство.

— Маме так нравится! Такой большой. Такой толстый! — промурлыкала она небесным голоском.

— Ебать! — приглушенно застонала Памела.

Она не хотела, чтобы кто-нибудь подслушал ее, даже если такая возможность была незначительной.

— Боже, малыш, ты доводишь свою маму до предела, — сказала она, камера задрожала, когда ее бедра стали быстро подниматься и опускаться. — Я собираюсь…

Памела взвизгнула, когда горячий крем её киски залил ее канал, покрывая хер Саймона.

— Ну, малыш, ты больше не девственник. Каково это — знать, что ты только что заставил свою мать кончить? Может, попробуем еще раз? — сказала она самым распутным тоном.

Памела хотела, чтобы все ее внимание было сосредоточено на члене, который в данный момент находился в ее влагалище и, поэтому, она нажала на кнопку паузы и отбросила телефон в сторону. Ее руки пробежали вверх по его груди, когда ее бедра опустились на его «инструмент доведения до оргазма».

— Да, Саймон, еби свою мать! — застонала Памела, когда ее второй оргазм был близок.

— Тебе нравится, когда эта пизда обхватывает твой хуй, не так ли? — спросила она, глядя вниз на своего бессознательного сына.

— Я знаю, что ты хочешь этого. Все в порядке. Мама всегда позволит тебе выебать ее этим твоим хуем, — сказала Памела, тяжело дыша и приходя в себя после оргазма.

Она снова взяла телефон, затем навела его сзади себя, раздвигая ноги. Она смотрела между ног и слушала, как хуй ее сына выходит из ее пизды с тихими звуком и влажным шлепком о его живот. Памела настроила телефон так, чтобы не держать его, пока она наслаждалась хуем своего сына.

— Сейчас, — сказала Памела.

Ее язык пробежался по верхней губе, когда она снова приставила его член к своему входу.

— Я думаю, пришло время вернуть его на место.

Ее влажные половые губы легко приоткрылись, когда этот крепкий стержень скользнул по ее складкам.

— Ммм… эта «шлюха» никогда не устанет от этого хуя, — сказала Памела, наклоняясь вперед и позволяя свету падать на его влажный, намазанный её кремом, твердый член, когда её вагина скользнула вниз по этому шесту.

— Теперь, я думаю, тебе пора испачкать мою дырку своей спермой, — сказала она, больше ничего не говоря, поскольку стремилась, чтобы его горячее семя заполнило её щель.

— Что это? — Памела греховно ухмыльнулась, почувствовав, как его горячая сперма заполняет ее лоно. — Ты только что кончил в свою мать?

— Да, кончил! — поддразнила она его.

Соскочив с члена сына, она вытерла свои соки с экрана, наведя камеру на свою щель.

— Смотри, детка? Посмотри, какая сладкая сперма сочится из манды твоей матери, — сказала Памела, увеличивая изображение белой струи, вытекающей из ее пизды.

******

Саймон проснулся около шести утра. Он не знал, как и почему он проспал так долго. Последнее, что он помнил, это то, как ел свой рождественский обед. Затем он почувствовал странный затхлый запах, витающий в его комнате. Когда он садился, то по груди скользнул вниз его телефон. Саймон увидел две вещи: желтый стикер, прикрепленный к экрану, и тот факт, что его пижамные штаны были спущены и находились вокруг лодыжек.

— Включи меня! — было написано на стикере.

— Нет! — закипел Саймон, когда его мать появилась на экране с его членом во рту.

— Нет! Нет! Нет! — закричал он, когда она вставила его хуй в свою пизду.

— Что-то не так, Саймон? — спросила Памела, прислонившись в халате к дверному косяку. Она надеялась, что однажды он увидит это видео. Надеялась, что он сможет по-настоящему трахнуть ее, когда будет бодрствовать.

— Ты! Изнасиловала меня! Твоего собственного чертова сына! — крикнул Саймон, вскакивая с кровати.

— Изнасилование — никогда! Я ни разу не слышала, чтобы ты говорил «Нет», не так ли? — спросила Памела, изображая невинность.

— К тому же, если ты собираешься кричать на меня, то, я думаю, тебе нужно прикрыться, — сказала она, ухмыляясь и указывая на его пижамные штаны, которые все еще были вокруг его лодыжек.

— Малыш, — сказала она, входя в его комнату.

Она попыталась дотянуться до его члена, но Саймон отбил ее руку.

— Убирайся из моей комнаты!

С Памелы было достаточно! Она знала, что его члену понравилось быть внутри её тела. Почему ее сын этого не видит? Неужели она была такой отталкивающей? Неужели ее желание угодить ему было таким неправильным? Ее рука метнулась вперед; ее пальцы были подобны стальным тискам, когда она схватила его за подбородок.

— Ты собираешься трахнуть меня! О, да, это так и есть! — Памела зарычала; ее свободная рука схватила его мягкий стержень.

— Ты трахнешь свою мать добровольно, или, да поможет мне бог, я превращу твою жизнь в сущий ад, — мрачно сказала она.

— Блядь! Ты! Шлюха! — Саймона отбросило на комод от удара в челюсть.

— Ты думаешь, что можешь отвергнуть мои ухаживания без последствий?! Ты думаешь, что можешь разгуливать здесь с этим толстым хуем и не отдать его мне! —сердито крикнула Памела.

— У меня есть для тебя кое-какие новости, мальчик, — усмехнулась она.

— Твоя подружка, эта блядь, никогда тебя не любила! — сказала Памела, делая все возможное для достижения своей цели, независимо от того, как это повредит ее сыну.

— Она скакала здесь, отдавая свою пизду твоему отцу! Когда я, твоя любящая мать, никогда бы не стала водить тебя за нос, как она, малыш. Я люблю тебя всем своим сердцем. Однако сейчас я не могу смотреть на тебя. Так что уйди. Убирайся из этого дома. Иди и проведи свою последнюю неделю на свободе, в доме своих бабушки и дедушки, — сказала Памела, а потом увидела это.

Неподдельная боль в теплых карих глазах ее сына.

— Просто… убирайся, — вздохнул Саймон.

Памела прислонилась к стене, беззвучно плача от того, что он не хотел ее. И за то, что позволила своему гневу взять над ней верх. Она услышала грохот его комода, когда Саймон в ярости громил свою комнату.

— Мама? — тихо сказала Эми.

Она все слышала. Она понятия не имела, что ее мать зайдет так далеко. Это даже оставило неприятный привкус у нее во рту.

— Почему? Почему ты так поступила с Саймоном? — спросила она, уводя Памелу из комнаты брата.

— Я не знаю. Я просто так сильно хотела его, — сказала Памела, опускаясь на диван.

Когда ее гнев остыл, она поняла, что причинила вред своему сыну не только в одном плане.

— Я просто хотела, чтобы Саймон познакомился с настоящей женщиной, которая любит его, а не с той девчонкой, которая выставляет здесь всем напоказ свою голую жопу.

— Но тебе обязательно было…

Их тела замерли, когда дверь комнаты Саймона хлопнула со всей силы. С его плеча свисала большая спортивная сумка. Его ноги громко затопали по полу, и он ни разу не взглянул на свою семью. Он покончил с ними. Саймону нужно было пережить только последние несколько месяцев, а потом они больше никогда его не увидят.

— Саймон! Подожди. Я отвезу тебя! — воскликнула Эми, быстро вскакивая со своего места.

Только для того, чтобы услышать его раздражение и отвращение, прежде чем он исчез в это заснеженное утро.

— Что я наделала! — громко зарыдала Памела, уткнувшись лицом в ладони.

— Что происходит?! — спросил Пол, сонно протирая глаза.

******

Пять месяцев спустя…

Ручка Саймона быстро постукивала по столу, пока курсор его мыши наводился на кнопку закрытия сайта. Саймон пожевал губу, зная, сколько эти видео принесли ему прибыли. Покачав головой, он решил, что заработал достаточно. Необходимость в сайте отпала. Через несколько часов он уедет из этого города.

После окончания школы Саймон решил уничтожить Мелоди. Он уже подобрал нужных людей. Оставалось только доставить ее туда. Поскольку его отец крепко спал в гостиной, ему не составило труда украсть его телефон. Он сузил глаза, глядя на многочисленные текстовые сообщения, которыми они обменивались друг с другом. Он знал, как его отец трахал её за спиной матери. Но его это уже не волновало. Его некогда теплый дом теперь был не более чем холодной темной дырой, из которой он жаждал выбраться.

— Скоро, — сказал себе Саймон, набирая текстовое сообщение для Мелоди и используя для этого манеру переписываться своего отца.

Он сказал ей, что она нужна ему прямо сейчас, что ему нужно выебать её маленькую тугую пизденку. Саймон злобно ухмыльнулся, когда Мелоди мгновенно ответила. Он написал ей, чтобы она через час встретилась с ним в мотеле «Лунный свет» в нескольких милях к востоку от его дома и дважды постучала в дверь номера 204. Когда он писал сообщения, он не задумывался, трахнут они её или нет. Все, что его волновало — это месть. Незаметно вернув телефон отцу, он выскользнул из дома. Двигатель его ржавой машины взревел, когда он помчался в сторону мотеля.

Прошло около часа, и Саймон услышал два быстрых стука в дверь. Приложив палец к губам, чтобы заставить людей, которых он нанял, молчать, пока они стояли за стеной маленькой комнаты, отделявшей ванную от спальни. Оставаясь за дверью, пока она медленно открывалась.

— Пол?! Почему здесь так темно? Ты снова ведешь себя извращенно? — спросила Мелоди, подпрыгнув, когда Саймон с силой хлопнул дверью и включил верхний свет.

— Саймон! — удивленно пискнула она.

— А ты ожидала увидеть моего отца? — с ненавистью спросил Саймон.

— Боже, ты не представляешь, как трудно было не выйти из себя и не назвать тебя двуличной шлюхой, какой ты и являешься, — с отвращением усмехнулся он.

— Пожалуйста, Саймон! Мы можем поговорить об этом!

— Не прикасайся ко мне, черт возьми! Никто не знает, что ты там подцепила, — сказал Саймон, вскидывая руки, когда Мелоди потянулась к нему.

— Джентльмены! — позвал людей он, которых нанял.

— Саймон?! Что происходит? — спросила Мелоди, испытав страх при виде четырех мускулистых мужчин, которые вошли в комнату.

Саймон злобно улыбнулся, увидев этот страх в ее глазах.

— А, это? — произнес Саймон, помахав рукой четверым мужчинам.

Он был не из тех, кто затевает изнасилование, но Мелоди не нужно было об этом знать. Они все были геями. Ему просто нужно было, чтобы они сыграли свою роль. Саймона не волновало, что будет после его ухода.

— Поскольку ты не трахаешь мальчиков, а только мужчин с толстыми хуями, — сказал Саймон, повторяя ее слова с того разоблачительного дня.

— Так они здесь, чтобы составить тебе компанию, — сказал он, открывая дверь.

— И, да! Мелоди, мы с тобой закончили! — Саймон рассмеялся, видя её ошеломленный испуганный взгляд.

*****

— Мама! Папа! Саймон! — позвала Эми, вернувшись домой из колледжа.

— Твоего брата весь день не было дома, а твоему отцу пришлось куда-то спешить, — сказала Памела, выходя из своей спальни.

Она тепло обняла свою дочь, наблюдая, как поворачивается дверная ручка, когда она заглянула через плечо Эми.

— Пол? Все в порядке?

— Да. Очевидно, Саймон заманил Мелоди в сомнительный номер мотеля и оставил ее с четырьмя взрослыми мужиками. Когда я добрался туда, они пытались успокоить ее через дверь. Похоже, Саймон знал о нас очень давно, — вздохнул Пол.

— Нас? Объясни, что такое «нас»? — спросила Памела, глядя, прищурившись, на мужа.

— О нас, — сказал Пол, указывая на всех вокруг.

— С каких это пор? — спросила Памела, выгибая бровь.

— Узнал за неделю до Рождества, — сказал Пол, как ни в чем не бывало.

— О боже! — сказала Эми, ее рука метнулась ко рту.

Теперь она поняла, почему он вел себя с ними как маленький грубый засранец. Несомненно, Саймон видел, как его собственный отец трахал его девушку.

Все подпрыгнули, когда в комнате Саймона сработала сигнализация. Войдя в его спальню, они увидели, что его ящики были открыты, в них не было одежды, которая всегда лежала в этих деревянных ящиках, а на его столе стоял одинокий ноутбук со стикером с надписью «Включите меня». Эми осторожно нажала пробел, «разбудив» ноутбук, и нажала на кнопку воспроизведения.

— Привет, моя вероломная кровосмесительная семья. Если вы смотрите это, это значит, что я ушел. Что бы вы ни делали, вы никогда не найдете меня. Вы должны были знать, что рано или поздно я бы узнал о вашем разврате. Вы должны знать, что вы — причина того, что грядет. Что? Вы спрашиваете? Эми, наша бабушка, была убита горем, когда я показал ей, что ты делала с ее мужем и твоей матерью, — усмехнулся на экране Саймон.

— О, как она кричала, когда смотрела, как двое ее потомков трахают себя. А как выла тетя Кэролайн, узнав, что ее муж никогда не был ей верен. Интересно, чувствуете ли вы все какие-нибудь угрызения совести при мысли о том, что ВЫ являетесь причиной всей этой сердечной боли? А ты, придурок, разве тебе было мало того, что ты трахал мою мать и свою дочь, что тебе понадобилась моя девушка! А мама в курсе, что ты трахал её за ее спиной, а?

— Я, блядь, так и знала! — закричала Памела, ударив мужа кулаком по лицу.

— О, это я увидел в его телефоне! Разве ты не хотела бы посмотреть на них, мама? —снова усмехнулся Саймон.

— Да, блядь! — Памела закричала на экран.

— Памела… — сказал Пол, потянувшись к своей жене. — Мальчик не знает, о чем он говорит.

Его сердце забилось где-то в горле, когда запищал телефон Памелы.

— Убирай свою задницу из моего дома прямо сейчас. Прежде, чем Бог поможет мне, я убью твою изменщицкую задницу!

Памела демонически зарычала, когда насытилась всеми его текстовыми сообщениями к Мелоди и от нее.

— Да, прежде чем я уйду, я должен сказать вам еще одну последнюю вещь. Я хочу, чтобы вы все знали, что вы стали интернет-сенсацией. Вы даже не представляете, сколько людей смотрели видео, которые я снял со всеми вами, — маниакально рассмеялся Саймон.

******

Теплый летний ветерок развевал волосы Саймона, когда он оглядывался на свой некогда теплый дом. Двери автобуса заскрипели, открываясь и ожидая, когда эти неопытные новобранцы войдут в него. Он ухмылялся про себя, зная, что к этому времени родственники уже нашли его видео и гадал, какие последствия надвигаются на них. Автобус скрылся за горизонтом, направляясь в аэропорт.

Саймона Данте Уинтерса больше ни разу не видели в этом городе в течение долгих шести лет.

Через 6 лет после того, как Саймон разрушил свою семью…

— Мистер Уинтерс? — на линии раздался незнакомый женский голос.

— Да, это он, могу я спросить, кто звонит, — вежливо сказал Саймон, сидя за кухонным столом и наслаждаясь обильным завтраком в свой выходной день. Его шоколадно-каштановые волосы были коротко подстрижены, что говорило о том, что он служил в армии. Его взгляд остановился на металлической рамке, которую бабушка сделала для него, пока он выздоравливал. Гордость переполняла его грудь, когда он смотрел на серебряную звезду, которую он заработал вместе с пурпурным сердцем и с несколькими другими медалями, которые он заслужил. Его рука потянулась под стол, так как в левой ноге пульсировала боль. Ногу удалось спасти, но иногда он думал, что было бы лучше, если бы этого не сделали. Из-за полевого характера операции пришлось удалить шестьдесят процентов мышечной массы его икры, а жгут не давал ему истечь кровью. Он был готов заплатить эту цену, зная, что спас члена своей команды. Однако врачи не сказали ему о постоянной боли, которую он будет испытывать из-за ее потери. Тем не менее, ему удалось сдерживать нападавших, пока он и его сослуживица ждали подкрепления. Саймон знал, что если они доберутся до нее, то ничто из того, что они сделают с ним, не сравнится с тем, что они сделали бы с ней. Этот храбрый поступок положил конец его карьере в пехоте.

— Меня зовут миссис Лоулесс, и я была нанята вашей бабушкой. Мне жаль сообщать вам, но согласно ее завещанию, она хотела, чтобы после ее смерти вы были проинформированы о ее кончине.

Вилка Саймона выпала из пальцев, вцепившихся в его тарелку. Он старался видеться с ней как можно чаще. Он знал, что за последние несколько месяцев ее здоровье пошатнулось. Но он надеялся, что она сможет побороть это.

— Мистер Уинтерс, согласно ее завещанию, я должна сообщить вам её последнюю волю. Что касается ее имущества, она всё оставила вам. Я знаю, что сейчас для вас трудное время, однако, для того, чтобы её распоряжения были выполнены своевременно, я хотела бы видеть вас в моем офисе, скажем, через три дня в девять часов. Вас это устроит, мистер Уинтерс?

— Да, — сказал Саймон, стараясь, чтобы его голос звучал ровно.

— Увидимся в четверг утром, еще раз примите мои соболезнования в связи с вашей утратой.

Телефон выпал у него из рук. Саймон отодвинул тарелку — он потерял аппетит. Его губы задрожали, горячие слезы навернулись на глаза. Прекрасная улыбка его бабушки вспыхнула перед ним, когда он впервые очнулся в больнице. Ее ободряющие слова, когда она была с ним во время его физиотерапии. Какая-то очень жесткая любовь, именно тогда, когда ему хотелось сдаться. Он потянулся за тростью, встал перед рамкой, которую подарила ему бабушка, когда он закончил реабилитацию, и вытер слезы.

Сняв ее со стены и медленно направляясь в свою спальню, он знал, что может сделать для своей бабушки последнюю вещь. То, о чем она всегда просила его, но он никогда не обещал, из-за связанных с этим воспоминаний.

Осторожно положил рамку на кровать. Морщась от боли, он перенес весь свой вес на левую ногу. Открывая дверцу шкафа и отодвигая в сторону одежду, его карие глаза увидели синюю сумку, в которой лежала его парадная форма. Возможно, это было бы неправильно. Тем не менее, он знал, что это порадовало бы его бабушку. А если это раздражает некоторых ветеранов, то он с этим справится.

Он положил сумку на кровать и, повернувшись к ближайшему шкафу, встал на ноги, не обращая внимания на боль, и потянулся к шляпной коробке, в которой лежала его служебная фуражка. Смахнув пыль, он провел рукой по крышке. С помощью трости он вытащил из шкафа свой вещевой мешок. Саймону нужно было собрать вещи и сообщить начальнику о своем отсутствии. Закрыл крышку багажника, положил сумку с ноутбуком на переднее сиденье машины. Технически, ему не нужно было работать в офисе. Будучи техником по кибербезопасности, он мог легко работать через Интернет. Что он и делал, когда у него сильно болела нога, чтобы не преодолевать ступеньки своего жилого комплекса. Открыв дверь со стороны заднего пассажира, он расстегнул молнию на сумке, висевшей на крючке. Понюхал ткань, чтобы проверить, не заплесневела ли она за годы хранения. Нахмурился, когда закрыл сумку. Что ж, он знал, где химчистка в своем старом родном городе, если она еще существовала.

Открыв пузырек с обезболивающим, Саймон проглотил две таблетки, чтобы выдержать восьмичасовую поездку. Вздохнул, когда последние четыре таблетки загремели во флаконе. Достав свой телефон, он позвонил своему ветеранскому врачу (ВА), чтобы узнать, могут ли они назначить ему встречу с одним из врачей программы Choice в его родном городе для пополнения запасов лекарств. Саймон не собирался ехать лишние два часа в больницу только для того, чтобы получить обезболивающее. Он сидел в машине, достав ручку и бумагу, и ждал, когда ему перезвонит врач с информацией, куда ему надо будет обратиться. После двадцати минут постукивания пальцами по рулю, он записал имя, время и адрес кабинета врача. Как ни странно, Саймон знал, где находится это место. Раньше там был его семейный врач, когда у него действительно была семья, прежде чем она предала его. Заводя машину, Саймон гадал, по-прежнему ли там заправляет старый док Ховард.

Саймон въехал на парковку местного мотеля номер шесть. Заглушив двигатель, он посмотрел на часы. Он надеялся, что сможет снять номер в 10:30 вечера. Когда дверь его машины распахнулась, он потянулся за тростью. На него всегда смотрели, когда он выходил на улицу. Люди не ожидали увидеть энергичного двадцатичетырехлетнего мужчину, идущего с тростью. Не то чтобы он мог их винить за это. Он и сам не ожидал, что будет ходить с тростью. Вестибюль мотеля был похож на любой другой вестибюль сетевой гостиницы. В этом унылом бежевом цвете он был таким же «приветливым». Саймон спросил, есть ли свободные номера на первом этаже. Администратор кивнула, что есть, и он протянул ей свою карточку, оплачивая номер на неделю. Он не знал, останется ли он здесь надолго или нет. Он должен будет решить это после встречи с адвокатом своей бабушки.

*****

Прихрамывая, Саймон вошел в юридическую контору «Паттерсон и Паттерсон» в 8:50 утра в четверг. Химчистка будет сделана к тому времени, когда он покинет адвокатскую контору своей бабушки. Затем ему нужно было обратиться к врачу за обезболивающими. Он направлялся к стульям, когда секретарша сообщила миссис Лоулесс о его прибытии. Его руки покоились на набалдашнике трости. Саймон не слышал, как открылась дверь в конце коридора, и не слышал, как к нему подошла женщина.

— Мистер Уинтерс? — спросила златовласая блондинка с веснушками и каплевидным лицом, разглядывая трость из темного ореха.

Ее очки в проволочной оправе высоко сидели на носу. Темный костюмный пиджак был застегнут на одну верхнюю пуговицу. Кремовая шелковая блузка подчеркивала ее алебастровую кожу, демонстрируя полудюймовое декольте груди. Соответствующая юбка плотно облегала ее бедра, туфли на каблуках подчеркивали ее формы, приподнимая ее грушевидную попку. Саймон пробежался глазами по бледно-белым колготкам, гадая, настоящие ли это колготки или чулки? Не обращая внимания на боль, он использовал правую руку, чтобы оттолкнуться от сиденья.

— Да, — сказал Саймон, скрывая боль, которая распространялась по его ноге, от его лица.

— Спасибо, что пришли, — сказала миссис Лоулесс, протягивая руку.

Пожимая его руку, она заметила две вещи: во-первых, рукопожатие было твердым и сильным, во-вторых, она чувствовала легкую дрожь.

— Почему бы нам не пройти в мой кабинет, — сказала она, жестом приглашая Саймона следовать за ней.

— Могу я вам что-нибудь предложить? — спросила она, заметив, как он потирает левую ногу, как будто она у него ужасно болит, когда он сидел в кресле перед ее столом.

— У вас не найдется аспирина?

— Конечно, — сказала она, выдвигая ящик своего стола, взяв таблетки и доставая из мини-холодильника маленькую бутылочку воды. — Вот, я надеюсь, это поможет.

— Спасибо.

— Нет проблем. А теперь, — сказала миссис Лоулесс, опускаясь в кресло, — Ваша бабушка составила для вас видео-завещание. Не хотели бы вы посмотреть его?

— Да, — мрачно кивнул Саймон.

Миссис Лоулесс нажала кнопку включения пульта дистанционного управления, направляя его через плечо.

— Хорошо, бабушка, этого должно хватить. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я осталась?

Из-за камеры был слышен голос Эми.

— Я совершенно уверена, — сказала Джуди, коротко кивнув.

Саймон наблюдал за удаляющейся тенью, которая двигалась вдоль дивана. Кислородные баллоны стояли в стороне, прозрачный пластиковый шланг тянулся вдоль дивана, прежде чем попасть ей на грудь и там, закрепленный за ушами, был прикреплен к носу.

— Привет, мой милый мальчик, если ты смотришь это, значит, я мертва. Не грусти, милый. У меня была хорошая жизнь. Я не переоцениваю её… что ж, я действительно сожалею о том, что произошло шесть лет назад. Но я не жалею, что ты открыл мне правду о Филипе. Хотя я была опечалена тем, что он вот так выбросил годы нашего брака на ветер, — вздохнула Джуди. — Все же у меня было время долго и упорно размышлять над этим вопросом. Я видела, как моя семья распалась. Брошенные на ветер, чтобы спасти то, что они могли. Я не виню тебя, Саймон. Они сами навлекли это на себя.

— Но, милый, тебе пора возвращаться домой. Твоя семья очень сильно скучала по тебе. Вот почему я оставила всё одному тебе. При условии, что ты должен прожить в этом самом доме — пять лет. Миссис Лоулесс будет проверять каждый месяц, чтобы убедиться, что ты выполняешь мои пожелания. Каждый месяц, пока ты будешь находиться в этом доме, тебе будет выдаваться чек с процентов от богатства, которое я накопила за свою жизнь. Поверь мне, Саймон, это не то, от чего можно легко отказаться. По истечении пяти лет, и если ты все еще будешь находится в этом доме, ты, мой милый внук, получишь полный доступ к моему состоянию в сто пятьдесят миллионов долларов. Однако, я бы никогда не подтолкнула тебя к этому. Если ты откажешься от моей воли, все мои активы будут переданы на благотворительность. Хотя я надеюсь, что ты, мой храбрый солдат, выполнишь мою последнюю волю, — сказала Джуди, мило улыбнувшись в последний раз своему внуку. — Миссис Лоулесс, будьте добры, передайте моему наследнику запечатанный конверт. И еще, Саймон, мы еще увидимся, никогда в этом не сомневайся.

Саймон был на грани слез, когда экран застыл. Он не видел болезни, которая унесла ее жизнь. Все, что он видел на этом застывшем экране, было улыбающееся лицо его любящей бабушки. Он знал, что должен выполнить ее последнюю просьбу. Это было самое меньшее, что он мог сделать за все, что она для него сделала. Что бы ни случилось дальше, он справится с этим как можно лучше. Он не собирался разочаровывать ее, по крайней мере, в этом.

— Мистер Уинтерс, — миссис Лоулесс протянула ему запечатанный конверт.

Саймон неуверенно взял конверт в руки.

— Вам удобно первое число каждого месяца? Скажем, в восемь часов вечера?

— Э-э-это должно быть прекрасно, — тихо сказал Саймон, его пальцы пробежались по краям прямоугольника коричневого цвета. Он слышал, как ключи звякают о пластик.

— Еще раз мои искренние соболезнования, мисс Этуотер была очень милой леди, — сказала миссис Лоулесс, пожимая руку Саймона, мягко положив свою левую руку на его руку.

— Да.

Саймон помчался через весь город, в химчистке потребовалось больше времени, чем он думал, чтобы найти его форму. Он поспешно заехал на стоянку возле больницы, отчаянно нуждаясь в лекарстве. Аспирин, который он принял ранее, не притупил боль. И в своей спешке он не заметил машину, которую раньше хорошо знал. Когда Саймон подошел к стойке, то увидел как подпрыгивали темные волосы медсестры, вносившей заметки в истории болезни пациентов.

— Да, чем я могу вам помочь? — сказала женщина, обновляя файл, не поднимая глаз на Саймона.

— У меня назначена встреча с доктором Кэмпбеллом. Я участвую в программе Choice, и ВА направил меня в эту клинику, пока я в городе, — вежливо сказал Саймон, посмотрев на часы.

— Могу я, пожалуйста, взглянуть на ваш военный билет и вашу карточку Choice? — спросила она, подняв руку. Саймон достал бумажник из заднего кармана и положил документы ей в руку.

Закрыв папку, она посмотрела на них.

— Саймон! — ахнула Эми.

Ее голова молниеносно взлетела вверх. Глаза распахнулись, когда она посмотрела на своего брата.

— Саймон! — закричала она, вскакивая со своего места.

Потянувшись через стол, она обвила руками его шею и притянула его в сокрушительные объятия.

— Что ты здесь делаешь?!

— Я же говорил тебе, что у меня назначена встреча с врачом, — сказал Саймон как ни в чем не бывало, похлопывая ее по руке и игнорируя боль в ноге от внезапного рывка.

Он давным-давно подавил свою ненависть к ним. Когда ты лежишь на поле боя на волосок от смерти, такие вещи кажутся тривиальными. Хотя это вовсе не означало, что он забыл о том, что они сделали.

— О?! — спросила Эми, заглядывая в записную книжку и видя, что в ней карандашом указано время приема пациента по программе Choice.

— Эми? Солдат, которого сюда направил ВА, уже здесь? — спросила доктор Кэмпбелл, проходя по коридору и наклоняясь над стойкой, чтобы положить свою последнюю карточку пациента в ящик для оплаты.

— Да, доктор. Я как раз записывала его, — сказала Эми, поворачиваясь, чтобы поговорить с доктором.

Глаза Сэмюэля инстинктивно пробежали по спине сестры, заметив, что она практически не изменилась за шесть лет.

— Хорошо. Отведите его в смотровую комнату номер два, пока я проверю его медицинскую карту, — кивнула доктор Кэмпбелл, прежде чем вернуться в свой кабинет.

— Иди за мной, Саймон, — сказала Эми, покраснев.

Было так много вопросов, которые она хотела задать ему. И все же, когда он обогнул пост медсестер, ее глаза выпучились, когда она уставилась на его трость.

— Сай…

— Не надо, — мрачно сказал Саймон.

— Хорошо, — ответила Эми, склонив голову и прижимая к груди новую карту пациента. Это было обязательным для всех новых пациентов, чтобы у них было собственное досье с их собственными наблюдениями, если пациент решит, чтобы они предоставили ему первичную медицинскую помощь.

— Сюда, Саймон, — сказала она, ведя Саймона по коридору, время от времени оглядываясь на него.

Эти его глаза не были такими же, как у мальчика, которого она когда-то знала. По тому, как он держался, она поняла, что он уверен в себе. Если бы не трость, Саймон шел бы с высоко поднятой головой, расправив плечи и выпятив грудь.

— Эми? Не могли бы вы провести обследование? Я должна ответить на звонок, — спросила доктор Кэмпбелл, когда они проходили мимо ее кабинета.

— Не проблема, — сказала Эми, сдерживая улыбку, узнав, что у нее будет больше времени с Саймоном.

— Пожалуйста, если ты не против, — сказала она, отступая в сторону и жестом приглашая Саймона войти.

— Пожалуйста, раздевайся, — сказала Эми.

— Зачем, мне нужно только пополнить запас обезболивающего?

— Саймон, ты ведь умнее, мой младший брат, — сказала Эми, закрывая дверь, прислонившись спиной к двери, когда Саймон повернулся, чтобы посмотреть на нее, перенося вес на трость. — Ты действительно поверил, что мы напишем диагноз, не проведя собственное исследование, только со слов другого врача? — спросила она, качая головой. — А теперь, пожалуйста, разденься и надень халат, — сказала Эми, кладя голубовато-зеленый бумажный халат на смотровой стол. — Тогда мы сможем позаботиться о том, чтобы ты получил необходимые тебе лекарства.

— А ты не собираешься уходить? — спросил Саймон, изогнув бровь.

— Нет! – сказала Эми, широко улыбаясь — Я видела тебя голым, помнишь?

Прикусив губу, она вспомнила, как впервые увидела его твердый, толстый, покрытый прожилками член. По сей день это все еще заставляло её лобковый бугорок дрожать в предвкушении.

— Хорошо, тебе может не понравиться то, что ты увидишь, — сказал Саймон, его беспокойство по поводу раздевания перед людьми быстро закончилось в первый день учебного лагеря. Прислонив трость к смотровому столу и балансируя на правой ноге, он снял рубашку.

— О боже! — Эми пришлось сдержаться, чтобы не застонать вслух, когда ее глаза пробежали по мускулистой, словно скульптурной груди Саймона.

— Не хочешь воспользоваться стулом? — спросила она, увидев, как его левая нога повисла в нескольких дюймах над полом.

— Если ты не возражаешь, — бросил Саймон через плечо, расстегивая ремень.

— Вот, — сказала Эми, похлопав по спинке стула.

— Итак… — сказал Саймон, выдыхая и радуясь, что снял вес с левой ноги, когда опустился на стул. — Почему ты делаешь эту работу, разве это не похоже на работу врача?

— Я — ПМ, Саймон, — сказала Эми, подавляя смешок от его озадаченного взгляда.

— Это расшифровывается как Практикующая медсестра. Я делаю большую часть того, что делает врач, я просто не могу выписывать рецепты, — сказала она, открывая папку, думая, что лучше всего начать с опроса. — Были ли вы за пределами страны в течение последних десяти лет? Если да, то где?

— Ирак, Афганистан, Германия, — сказал Саймон как ни в чем не бывало, снимая ботинок с левой ноги.

— Вы были вакцинированы перед тем, как отправиться туда? — спросила Эми, молясь, чтобы это было не из-за того, что, как она думала, в данный момент крутилось у нее в голове.

— Да.

— Есть аллергия? Судороги? Сотрясение мозга? Психические расстройства?

— Серьезно, сестренка? — спросил Саймон, выгибая бровь и поднимая глаза.

— Я должна спросить, Саймон.

— Нет, нет, мне потребовались недели, чтобы избавиться от звона в ушах, и никаких психических расстройств, — сказал Саймон, бросая свои ботинки на смотровой стол.

Эми наблюдала, как ее брат, вставая со стула, опирался на правую сторону. Она видела боль в его глазах, когда он поднимался. Как ей хотелось протянуть руку и помочь ему. И все же она понимала, что он просто отмахнется от нее.

— Когда было сотрясение мозга? — спросила Эми, ее сердце разрывалось, когда она смотрела, как он хромает к смотровому столу.

— Четыре года назад, — сказал Саймон как ни в чем не бывало.

— Что было причиной?

— Тебе действительно нужно это знать? — спросил Саймон, скептически относясь к такой линии опроса.

— Это есть в бланке, видишь! — сказала Эми, показывая бланк перед ним.

— Это было… — Саймон вздохнул. — Бомба на дороге.

Эми с трудом удержалась, чтобы не ахнуть от ужаса. Ей нужно было быть профессионалом. Ей нужно было заполнить анкету. Быстро записав его информацию, она задалась вопросом, как он ответит на следующий вопрос.

— Вы сексуально активны? — спросила Эми, молясь, чтобы это было не так.

— Этого не может быть в опроснике! — ошеломленно сказал Саймон, когда его рука зависла над пуговицей брюк.

— Смотри сам! — сказала Эми, вставая рядом со своим братом, указывая на вопрос и чувствуя, как тепло его тела впитывается в нее.

— Господи! — сказал Саймон, пощипывая переносицу.

— Ну? — спросила Эми, желая услышать ответ.

— Нет, — тяжело вздохнул Саймон.

— Когда ты был в последний раз был сексуально активен? Это было шесть месяцев назад?

— Нет.

— Год? — Эми сдержала ухмылку, услышав стон своего брата.

— Три с половиной года, хорошо?! — Саймон зарычал, зная, что его сестра получает удовольствие от того, что ставит его в неловкое положение.

— Так долго, да? — сказала Эми, щелкнув языком по зубам.

— Эми!

— Что?! Просто странно, что привлекательный мужчина не сексуально активен, вот и все, — сказала Эми, ставя свою папку позади него. — А теперь, почему бы тебе не снять эти штаны, пока я послушаю твою грудь.

— Как долго ты ждала, чтобы воспользоваться этой фразой? — спросил Саймон, запрыгивая на стол и высовывая правую ногу из брюк. Перекрестив с левой, он задался вопросом, готова ли она стать свидетелем того, что осталось от его ноги.

— О, разве тебе не хотелось бы знать? — прошептала Эми ему на ухо.

— О боже мой! Что с тобой случилось?! — воскликнула она, когда Саймон стянул с себя левую штанину брюк.

Она, бросив свой стетоскоп на папку, переместилась поближе к брату, прислушиваясь к звуку падения его брюк на стол.

— Саймон? Скажи мне, что с тобой случилось? — спросила Эми, ее глаза увлажнились, когда она осматривала то, что осталось от его икры. Она знала, что какой бы врач ни работал над ним, он сделал все возможное, чтобы восстановить некоторые функции нижней части ноги. И все же, когда ее пальцы пробежались по ране, она поняла, что из-за потери мышц Саймон должен испытывать сильную боль.

— Мне повезло. Моему товарищу по команде досталось намного хуже, чем мне, — ответил Саймон, вспышки той перестрелки ревели в глубине его сознания.

— Но как?!

— Бомба на дороге, — сказал Саймон, глядя в глаза своей сестры, давая понять, что это все, что он собирался сказать об этом.

— Хорошо, Саймон, я не буду давить, — сказала Эми, сжимая его руку, — Но, может быть, когда-нибудь ты мне расскажешь, — сказала она сладко. — Теперь давай закончим этот осмотр, не так ли, — сказала Эми, борясь с собой, чтобы не заключить Саймона в объятия.

— Мы закончили? — спросила доктор Кэмпбелл, входя в комнату.

— Да, доктор, — сказала Эми, надевая стетоскоп на шею.

— Я вижу, Вы принимаете перкосет 10/325. Это очень большая доза, Вы уверены, что вам нужно ее принимать? — спросила Кэмпбелл, не отрываясь от распечатанной медицинской карты.

— Она шутит со мной, верно? — спросил Саймон, глядя на свою сестру.

Бумажный халат шуршал при его движении.

— Нет, мистер Уинтерс, я… — сказала доктор, наконец подняв глаза от папки.

Когда она прочитала, что большая часть икроножной мышцы была удалена, она подумала, что военные перетягивают ее на свою сторону. Колеса заскрипели, когда доктор Кэмпбелл направилась к нему.

— Вы можете повернуть ногу для меня? — спросила она, положив пятку его ноги на ладонь.

Ее глаза следили за движением того, что осталось от его мышц. Она видела, как связки двигаются под кожей.

— Можете пошевелить пальцами ног? — спросила она, наблюдая за движением этих пяти маленьких «поросят».

— Итак, мистер Уинтерс — родственник нашей медсестры? — спросила она, чтобы занять его мысли, пока она более внимательно осматривала его ногу.

— Он мой младший брат, — тихо сказала Эми.

Она не могла поверить, что ее брат живет с этим. Так много боли. Почему он никогда не связывался с нами по этому поводу? Почему он должен был так долго отсутствовать? — спросила она себя.

— О?! Значит, вы, должно быть, гордитесь им? Должно быть, приятно, когда твой брат рядом?

— Я не знаю, это первый раз, когда я вижу его за последние шесть лет, — сказала Эми с многозначительным взглядом.

— Это нехорошо, Вы не должны отдаляться от своей собственной семьи, — сказала доктор тихим голосом, — Особенно с Вашей ногой в таком состоянии. Вам, должно быть, тяжело стоять на этой ноге.

— Да, — кивнулт Саймон, — иногда я чувствую, как подергивается моя икра, но потом я вспоминаю, что у меня ее больше нет, — мрачно усмехнулся он.

— Я понимаю, — сказала доктор.

Подняв взгляд, Саймон болезненно поморщился, когда ее пальцы скользнули по обнаженному скоплению нервов.

— Простите. Сколько перкоцета Вы принимаете в день?

— Шесть, иногда восемь, исходя из болевых ощущений, — сказал Саймон, чувствуя на себе взгляд сестры.

— Хм… Я собираюсь написать Вам сценарий для блокатора нервов. Надеюсь, это уменьшит вашу потребность в перкоцете и поможет облегчить боль, когда действие обезболивающего закончится, — сказала доктор Кэмпбелл, доставая блокнот с рецептами из пакета и просматривая его досье, чтобы убедиться, что она выбрала ему правильную дозировку. — Метокарбамол является миорелаксантом, но в то же время очень хорошо действует как нервоблокатор. Строго следуйте инструкциям, от него очень легко получить передозировку, хорошо? — сказала она, вырывая два рецепта из блокнота. — Эми, будь так добра, отнеси это в аптеку по соседству.

— Конечно, — кивнула Эми. Она оглядывалась на своего брата, когда выходила из комнаты.

— Что ж, мистер Уинтерс, если метокарбамол не поможет, или если у вас возникнут какие-либо побочные эффекты, пожалуйста, не стесняйтесь приходить. Просто позвоните мне в любое время, и я позабочусь о том, чтобы Вас осмотрели как можно быстрее, — сказала доктор Кэмпбелл, похлопав его по руке. — Я оставлю Вас в покое, пока Вы одеваетесь.

— Саймон? — сказала Эми, просунув голову в комнату и глядя, как его футболка каскадом стекает по спине, прежде чем он потянулся за тростью.

— Да?

— Тут у меня твои лекарства, — сказала Эми, подходя к нему сзади и ставя сумку перед ним. — Ты здесь на похороны бабушки?

— Да, — мрачно сказал Саймон. Его тело замерло, мышцы напряглись, когда руки сестры обвились вокруг него.

— Пожалуйста, просто позволь мне обнять тебя немного, — прошептала Эми, уткнувшись лицом в его спину.

Его разум пребывал в состоянии смятения и переменчивости. Он не мог решиться на то, чтобы молча оплакивать потерю своей бабушки или пускать слюни, когда ее руки лежали на его твердых мышцах.

— Ты будешь на поминках или только на похоронах?

— И там, и тут, — сказал Саймон, похлопывая ее по руке.

Глаза Эми метались по сторонам, узнав, что Саймон не уедет из города на неделю. Она задавалась вопросом, сможет ли она уговорить его остаться навсегда, чтобы попытаться наладить их отношения. Если бы она могла уговорить, то, возможно, смогла бы достучаться до него, чтобы он увидел ее в новом свете.

— Хорошо, если хочешь, я могу забрать тебя и отвезти туда? Я действительно не хочу, чтобы ты садился за руль на этих таблетках, — сказала Эми, крепко обнимая его.

— Хорошо, — ответил Саймон, отправляя в рот две таблетки. Он знал, что может вести машину на чистом перкоцете, но с новым препаратом ему придется подождать и посмотреть, как они взаимодействуют.

— Хорошо. Теперь, когда у меня осталось несколько часов до конца работы, как насчет того, чтобы пригласить тебя куда-нибудь поужинать? Это, когда я закончу, — сказала Эми, ее руки легко скользнули по его плечам.

— Я приму это как «Да», — хихикнула она, когда у него заурчало в животе.

— Я провожу тебя до твоей машины, — сказала Эми, не принимая отказа в качестве ответа.

— Саймон, что это? — спросила Эми, поднимая коричневый конверт, лежавший на пассажирском сиденье.

— Просто кое-что, что мне дала бабушкин адвокат, — небрежно сказал Саймон.

— Но почему?

— Ммм… — сказал Саймон, почесывая подбородок, — Бабушка, сказала ей отдать это мне в конце ее видео-завещания.

Он не знал, как они воспримут известие о том, что она оставила все ему. Он не был таким уж садистом.

— Что?! — спросила Эми, садясь в его машину. — Когда это было?! Почему нас не проинформировали?

Громко вздохнув, он потер лоб.

— Я не знаю, почему тебя не проинформировали о завещании, Эми. Все, что я знаю, это то, что три дня назад мне позвонили по поводу смерти бабушки, а сегодня утром я встретился с ее адвокатом.

— И как давно ты в городе? — спросила Эми, испытывая искушение открыть конверт.

— С вечера понедельника.

— Что?! — Голова Эми резко повернулась к нему.

— Ты хочешь сказать мне, — сказала она, глубоко вздохнув, — что ты в городе целых два дня и не удосужился зайти и поздороваться?

Эми швырнула конверт ему в лицо, когда он кивнул, закрывая дверцу своей машины.

— Ты ебаный мудак! — закричала она на него, топая ко входу в клинику. — Два ебаных дня и ни звука! Пошел ты нахер, Саймон!

Саймон посмотрел на конверт, лежащий у него на коленях. Сломал печать, наклонил его и высыпал содержимое себе на ладонь. Саймон выгнул бровь, увидев пару ключей и записываемый DVD. Он знал, для чего нужны ключи, но DVD озадачил его. Глядя в зеркало заднего вида, когда он сидел у въезда на парковку клиники. Саймон увидел свою сестру, стоящую за стеклянной дверью и грызущую ноготь. Думая, что будет лучше, если он просто уедет, Саймон помчался по дороге к мотелю. Ему нужно было выписаться и собрать свои вещи. Он не собирался ослушаться желания своей бабушки.

Он въехал на подъездную дорожку к дому своей бабушки… его новому дому. Саймону придется привыкнуть называть его так. Он собирался проводить много времени в этом доме. Колонны в стиле ар-деко были покрыты новым свежим слоем белой краски. Серовато-черная асфальтовая черепица выглядела новой, когда он посмотрел на крышу и обертку вокруг крыши крыльца. Ветерок донес аромат бабушкиного цветника, когда Саймон взошел на крыльцо. Грустная улыбка украсила его губы, видя, что ничего не изменилось с тех пор, как он был там в последний раз.

Входная дверь мягко закрылась за ним. Его трость стучала по деревянному полу, пока он осматривал гостиную. Аптечный пакет ударился о его ногу, когда он шел на кухню. Его рука пробежала по дверцам шкафа, вспоминая свою молодость. Как он бежит по дому, преследуемый своей старшей сестрой, и выбегает из него. Голос его бабушки, кричащей им, чтобы они не бегали по ее дому. Вечеринки по случаю дня рождения, которые они все когда-то устраивали вместе. Рождественские ужины, на которые все приходили к ней домой. Затем он услышал тихий плач в конце коридора.

— Эми, это ты? — Саймон замер на месте при звуке голоса своей матери.

— Детка, я знаю, ты волнуешься, но я в порядке…

Рот Памелы открылся, глаза распахнулись, салфетка выпала из ее руки, когда она встала в дверях кухни.

— Саймон?! — недоверчиво спросила она, не уверенная, играет ли ее разум с ней злую шутку или нет.

— Малыш?! Это действительно ты стоишь там? — спросила Памела дрожащим голосом, ее губы дрожали, когда она смотрела на мужчину, который стоял на кухне ее матери.

— Да, — сказал Саймон, кладя аптечный пакет и конверт на прилавок.

Его мать неуверенно сделала шаг, затем другой, ее левая рука пробежала по прилавку, в то время как правая протянулась вперед, несколько раз ткнув его в руку.

— О, Саймон! — воскликнула Памела, заключая сына в объятия. — О, мой милый мальчик, наконец-то ты дома, — сказала она, счастливо плача и гладя его по волосам.

— Привет, мама, — сказал Саймон, похлопывая ее по спине.

— Дай мне взглянуть на тебя, — сказала Памела, вытирая слезы с глаз. Ее руки пробежались по его лицу, она всегда знала, что он будет красивым мужчиной. К его плечам, отмечая силу, которой он налился. Вниз по его рукам, чувствуя отточенные мышцы под ее руками.

— Сынок, зачем тебе трость? — Памела повернула голову, услышав, как из гостиной зазвонил ее телефон. — Не смей никуда уходить! Я хочу знать все, просто позволь мне ответить на этот звонок.

— Мама! Ты не поверишь, кто был сегодня в клинике!

— Дай угадаю… Саймон, — сказала Памела, наблюдая, как ее сын направляется к двери.

— Как ты узнала?

— Потому что я сейчас смотрю на твоего брата, — сказала Памела, наблюдая, как Саймон хромает к своей машине.

— Что?! Где ты?

— В доме твоей бабушки, — прямо сказала Памела.

— Хорошо, оставь его там, нам нужно поговорить с ним о бабушкином завещании.

— Что? Я думала, у нее его нет!

— По-видимому, она написала его, и Саймон был единственным, кто присутствовал на чтении и сказал мне об этом.

— Хорошо, — сказала Памела, наблюдая, как ее сын балансирует на одной ноге.

— Я буду там через пятнадцать минут.

— Саймон, — позвала Памела, стоя на ступеньках крыльца, — тебе нужна помощь?

— Я бы не отказался от помощи, — сказал Саймон, ставя спортивную сумку на подъездную дорожку. Положил на нее шляпную коробку, затем надел на голову ремешок от чехла для ноутбука.

— Тогда я возьму это, — сказала Памела, наклоняясь, беря в руку шляпную коробку и хватаясь за лямки сумки. — Саймон, хотя я рада, что ты здесь, почему ты не остановишься у нас? Ты же знаешь, у нас есть место. Я не меняла твою комнату с тех пор, как ты ушел. Я… всегда думала, что ты вернешься, — сказала она, сдерживая рыдания.

— Бабушка оставила мне свой дом, — сказал Саймон, позвякивая ключами. — Как, по-твоему, я попал внутрь?

— Она этого не сделала! — ахнула Памела, ее мать знала, как сильно она любила этот дом.

Даже Роберт хотел получить его для себя, если или когда их родители уйдут из жизни.

— Что еще оставила тебе моя мать?! — спросила Памела с горечью в голосе.

Зажав нос, Саймон понял, что, в конце концов, ему придется ответить на этот вопрос.

— Ты действительно хочешь знать?

— Да, но позже, прямо сейчас я хочу знать, почему ты хромаешь на левую ногу, — сказала Памела, ее глаза округлились, когда Саймон полез в машину, вытаскивая свою форму. — Саймон, ты этого не сделал?!

— Я так и сделал.

— Но почему?! Почему военный! — Памела сказала, что обеспокоена тем, насколько самодостаточным стал ее сын.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ответил на это? — спросил Саймон, вздыхая про себя, когда почувствовал, что наркотики наконец-то подействовали.

— Нет. Нет, я думаю, что нет, — сказала Памела, ее щеки покраснели. — Ты не возражаешь, если я останусь в маминой комнате до похорон?

— Нет, — ответил Саймон, направляясь к двери.

— Спасибо, Саймон, — сказала Памела, следуя за ним.

— Она была твоей мамой, мама. Даже я не настолько бессердечен, — сказал Саймон, вешая свою форму на спинку дивана. Он положил свой ноутбук на подушку. — Здесь есть интернет?

— Ты шутишь, да? Мы говорим о твоей бабушке, — усмехнулась Памела.

— Верно, — сказал Саймон, выдавив улыбку.

— У тебя всегда была красивая улыбка, Саймон, — сладко сказала Памела, но ее глаза не отрывались от его ноги.

— Я полагаю, у нее и кабельного тоже нет? — спросил Саймон, просматривая в телефоне сеть в поисках лучших пакетов кабельного и Интернета. Ему нужны были высокие скорости в гигабайтах для работы и немного для развлечений.

— Нет, — сказала Памела, прикусив губу и посмотрев на часы.

— Здравствуйте, — сказал Саймон, позвонив в одну из местных кабельных компаний.

— Да, мне здесь нужно кабельное телевидение и интернет. Да, ваша самая высокая скорость передачи данных, — сказал он, идя по коридору и заглядывая в каждую комнату, гадая, какую он собирается использовать.

— Также мне понадобится установить ваш лучший высокоскоростной беспроводной маршрутизатор и пять розеток. Нужен ли мне цифровой кабель? Хм, конечно, почему бы и нет, но только две коробки, — сказал Саймон, решая, какую комнату он будет использовать. Ту, что выходит окнами на цветочный сад его бабушки.

— Да, завтра днем будет хорошо, — сказал он, назвав адрес кабельной компании.

— Значит, уже вносишь изменения в дом? — спросила Памела, стоя в конце коридора.

— Это нужно для работы, — сказал Саймон, убирая телефон в карман.

Войдя в комнату, он проверил постельное белье и, хотя от него слегка пахло плесенью, это его не остановило.

— Саймон? — Памела смотрела, как ее сын болезненно поморщился, опускаясь на кровать.

— Да, — сказал Саймон, потирая ногу, чтобы таблетки подействовали быстрее.

— Ты бы хотел, чтобы мы принесли сюда твой старый телевизор и поставили в этой комнате?

— Да, по крайней мере, пока я не смогу забрать вещи в своей квартире.

— Малыш, — сказала Памела, подходя к кровати и опускаясь на нее рядом с Саймоном.

— Есть ли что-нибудь, что я могу для тебя сделать, — спросила она, накрывая его руку своей. — Я вижу, тебе больно. Должно же быть что-то, что я могу сделать?

— Новый теленок был бы хорош, — пробормотал Саймон.

— Что?!

— Ничего. Я просто жду, когда подействуют лекарства…

Входная дверь скрипнула, открываясь.

— Мама! — сказала Эми, оглядываясь по сторонам. Ее взгляд упал на вещи на диване. Она задалась вопросом, почему они были здесь, а не у них дома, где, по ее мнению, он должен был остановиться.

— Иди сюда, Эми!

— Ты знаешь…

Эми начала говорить, но ее гнев мгновенно растаял, когда она увидела боль в его глазах.

— В чем дело, Эми, — спросил Саймон с усталым вздохом.

— У меня есть мазь, которая поможет, — сказала Эми, держа в глубине своего сознания то, что она действительно собиралась сказать.

— О?

— В ней есть обезболивающее средство. Это немного помогает, пока твои таблетки полностью не подействуют, — сказала Эми, наблюдая, как его рука потирает вверх и вниз по ноге.

— Хорошо, — сказал Саймон, страстно желая чего-нибудь, что могло бы притупить боль, хотя бы на короткое время.

— Дай мне секунду, — сказала Эми, бросаясь обратно в гостиную.

— Ты можешь закатать штанину достаточно высоко, или ты…

Эми ухмыльнулась, когда Саймон быстро закатал штанину. Она оглянулась, когда их мать ахнула от ужаса.

— Не очень приятное зрелище, правда, мам? — спросил Саймон, взглянув на нее.

— О, малыш! — Руки Памелы обвились вокруг его шеи и притянули Саймона лицом к своей груди. Саймон мгновенно осознал, что на его матери не было лифчика.

— Мне все равно! Ты дома! Это все, что сейчас имеет значение, — сказала Памела, гладя его по волосам.

— Ты скоро почувствуешь эффект, — сказала Эми, втирая крем в его кожу.

Улыбнулась ему, увидев его кивок.

— Я оставлю тюбик здесь на случай, если он тебе понадобится, — сказала она, ставя его на тумбочку.

— Итак, ты уже поел? — спросила Памела, наблюдая, как Эми вытирает руки несколькими салфетками.

— Нет.

— Ты же знаешь, что таблетки нужно принимать во время еды, — неодобрительно сказала Эми.

— Ты не остановила меня раньше?

— Это потому, что я думала, ты поел, — сказала Эми, скрестив руки на груди.

— Ну, мы можем это исправить, — сказала Памела, хлопая себя руками по бедрам.

— Эми, давай домой и привези старый телевизор Саймона, DVD-плеер и несколько фильмов. Нам нужно многое наверстать, — сказала она, положив руку на ногу Саймона.

*****

— Итак… как у тебя дела? — спросила Памела, быстро нарезая картофель.

— Хорошо, я думаю, — сказал Саймон, разглядывая свою трость на холодильнике, которую его мать вырвала у него, как только затащила его на кухню.

— Как поживаете, молодой человек? — строго спросила Памела, демонстративно размахивая ножом и поворачиваясь к нему. Она слишком хорошо знала эту фразу.

— Это была тяжелая пара лет, — вздохнул Саймон.

— Почему? — спросила Памела, беря картофель и бросая его в кастрюлю.

— Потребовалось некоторое время, чтобы восстановиться, и время, чтобы найти компанию, которая поняла мои потребности после того, как я закончил техническую школу, — сказал Саймон, вращая свой стакан на столе.

У него не было проблем с тем, чтобы проковылять несколько футов до холодильника, чтобы достать свою трость. Его достала его мать, у которой в руке был очень острый нож.

— Мне жаль это слышать, Саймон. Я очень надеюсь, что ты нашел того, кто понимает твое… состояние, — сказала Памела, выкладывая стейки «хаммер» на сковороду.

— Итак, Саймон, есть ли у тебя девушка, невеста или жена, о которых я должна знать? Если да, то есть ли у меня внук? — спросила она, заметив движение краем глаза.

Она увидела, как Эми прячется за углом.

— Нет, — прямо сказал Саймон.

— Нет что?! Что мне не нужно этого знать, или нет — у тебя нет ничего из вышеперечисленного?

— Второе.

Памеле пришлось сдержаться, чтобы не улыбнуться, когда Эми послала благодарственную молитву.

— Итак, теперь, когда у нас есть время, почему бы тебе не рассказать мне, почему мама оставила тебе этот дом? — спросила Памела, вытирая руки.

— Кроме того, почему ты был единственным, кому сообщили о завещании бабушки? И, что в нем было? — спросила Эми, входя на кухню.

— Откуда мне знать, почему она оставила мне дом, — солгал Саймон.

— Саймон, дорогой. ты очень плохой лжец, — ухмыльнулась Памела. — А теперь, пожалуйста, правду, — сказала она, садясь напротив него.

— Чтобы вернуть меня домой, — сказал Саймон, опустив голову в знак поражения.

— И что было сказано в завещании? — спросила Эми, садясь рядом с матерью.

— Бабушка все оставила мне, — сказал Саймон, стараясь не получать удовольствия от их потрясенных взглядов.

— Всё?! — в шоке спросила Памела, не веря своим ушам.

— Это включает в себя и дом у озера и дом в горах? — переспросила она.

Проведя там много времени во время ее развода, она знала, как это было великолепно. Она просто не могла поверить, что ее мать могла выписать своих собственных детей из собственного завещания.

— Я действительно думаю, что это включает в себя всё, мам, — саркастически сказал Саймон. — Я буду знать наверняка, когда адвокат принесет мне документы и список ее имущества.

— Подожди! Мама, просто не оставила бы все это тебе, если бы у нее не было какого-то плана. Так что же это было?

— Я должен остаться здесь на пять лет, — сказал Саймон, тяжело вздыхая при виде их взволнованных выражений.

Остальное он собирался оставить при себе. Он не хотел, чтобы они знали о деньгах, по крайней мере, пока.

— А как насчет счетов мамы? Конечно, она завещала их своим детям?! — спросила Памела, показав, что ей уже давно известно о богатстве ее матери.

Где и как она его раздобыла, ее мать никогда бы ей не сказала. Только потому, что она заботилась о счетах своей матери, она вообще знала об этом.

— Ммм, — сказал Саймон, почесывая затылок.

— Нет! Она этого не сделала?! — cказала Памела, ее рука метнулась ко рту.

— О, Робби, тебе это совсем не понравится, — сказала она, поднимаясь со своего места.

— Это не моя проблема, — сказал Саймон, пожимая плечами.

— Он все еще сердится на тебя за то, что ты показал его жене то видео, — сказала Памела, переворачивая стейки и помешивая картошку, пока она доваривалась.

— Это его вина, что он был пойман на измене своей жене с собственной сестрой, — сказал Саймон без намека на раскаяние в своих действиях.

— Но тебе обязательно было говорить маме? — спросила Памела, положив вилку, прежде чем повернуться. — Ты знаешь, какой хаос ты вызвал?! Роберту пришлось уехать, чтобы спасти свой брак. Мама и папа никогда уже не были прежними. Даже если они жили в одном доме, на самом деле они больше не были женаты. Ты же знаешь, что весь этот стресс был причиной его сердечного приступа.

— Ну… — сказал Саймон, взглянув на свою мать. — А ты думала, что не будет никаких последствий? У всех вас было достаточно времени, чтобы либо остановиться, либо разгласить все. Вы все решили держать это в секрете. Любой из вас мог бы сказать мне правду о Мелоди. Без того, чтобы я потратил два года на эту сучку.

— Ммм… — сказала Эми, переглянувшись с Памелой.

— Что?! — спросил Саймон с раздраженным вздохом.

— Тебе это не понравится, — сказала Эми, ерзая на своем месте, когда взгляд Саймона метнулся к ней.

— Папа… женился на Мелоди, — прошептала она, склонив голову.

Быстро подняв глаза, Саймон издал раскатистый смешок.

— Ты издеваешься надо мной, да?!

— Нет, — тихо сказала Эми, — она беременна.

— Я не собираюсь называть эту женщину… мамой, — усмехнулся Саймон.

— О, это напомнило мне, что твой отец приедет на похороны, — сказала Памела, выкладывая рулеты на противень. — Пол сказал, что они с Мелоди должны быть здесь к субботе. Роберт и Эмилия должны приехать в воскресенье. Ты не возражаешь, если Робби останется здесь, или мне сказать ему, чтобы он оставался у меня дома?

— В твоем доме. Я думаю, здесь уже многолюдно, — сказал Саймон, его глаза метались между ними двумя.

— Тогда, Саймон, поскольку они остановятся там, ты не будешь возражать, если я останусь здесь? Я действительно не хочу быть рядом с Мелоди, — сказала Эми, она всегда ненавидела ее с того момента, как она вмешалась в их веселье.

— Почему я думал, что вы все как… горошины в стручке?

— Саймон, нет! Боже, нет! — сказала Эми, качая головой.

— То, как она всегда говорила о тебе во время… ну, ты знаешь. Я всегда ненавидела это. Слышать, что она так тупо говорит о тебе. Как бы мы ее ни недолюбливали, мы не смогли бы удержать ее от того, чтобы она не сболтнула лишнего, если бы мы держали ее подальше, — сказала Памела, ставя противень в духовку. — Я благодарна тебе за то, что ты дал мне доказательства, необходимые для развода. У меня всегда было подозрение, что он спит с ней.

— Так я могу остаться? — спросила Эми, ее руки ерзали под столом.

— Конечно, я думаю, — сказал Саймон, надеясь, что он соответствует желаниям своей бабушки. — Только не врывайся в мою комнату, когда здесь будет кабель.

— Ну, вы оба, идите, умойтесь. Ужин будет готов через несколько минут, — сказала Памела, протягивая Саймону его трость.

Когда Эми проскользнула в ванную комнату, Саймон быстро повернул голову в ее сторону. С его подбородка капала вода. Она закрыла дверь, преградив ему путь. Он заметил, что она выскользнула из голубого халата и надела простую белую футболку, сквозь которую виднелся красный бюстгальтер. Ее сине-белые шорты в полоску высоко сидели на бедрах, демонстрируя ее шелковистые гладкие бритые ноги. Саймон оперся на раковину, когда Эми набросилась на него. Его глаза распахнулись, когда ее язык проник в его рот. Ее пальцы запутались в его волосах, когда она притянула Саймона глубже в свой поцелуй.

— Я хотела этого шесть лет, — задыхаясь, сказала Эми, отрываясь от его губ. — Может быть, — чувственно проворковала она, проводя рукой по его груди, — я облажалась, но я не могу не быть привязанной к тебе, Саймон. Возможно, со временем ты почувствуешь то же самое.

Саймон боролся с собой, чтобы снова не пережить те моменты во время своей реабилитации. Где он перешел черту, хотя он и не был агрессором. Но это не означало, что ему это тоже не нравилось. Он боролся с собой, чтобы не испытывать те же эмоции, которые он испытывал в тот день.

— Ужин! — позвала Памела.

— Ну, нам лучше поужинать, или мама придет искать нас, — сказала Эми, прижимаясь задницей к брату.

— Что бы она подумала, увидев нас здесь? — спросила она, ухмыляясь через плечо, открывая дверь и молясь, чтобы Саймон увидел ее упругую попку.

Домашний телефон зазвонил, когда они были на полпути к столовой. Памела фыркнула, когда ее салфетка грубо упала на стол. Кто бы это ни был, лучше бы у него была веская причина прервать ее общение с сыном.

— Алло? О, привет, Пол, — сказала Памела, сдерживая неприязнь в своем голосе.

— О, ты будешь здесь завтра?! Понятно, я сообщу детям. Да, Пол, детям, то есть твоим взрослым детям. Потому что я сейчас ужинаю с нашим сыном, — фыркнула Памела. — Он хочет поговорить с тобой.

— Нет, — сказал Саймон, откусывая от своей булочки.

— Пожалуйста, тебе не нужно долго говорить, просто поздоровайся с ним, — взмолилась Памела, прикрыв ладонью микрофон трубки.

— Хорошо, — вздохнул Саймон, бросая рулет на тарелку.

— Он идет, ему просто нужно немного времени, чтобы встать, — прошептала Памела в трубку.

— Да, в чем дело? — спросил Саймон, прислонившись к стойке, чтобы снять вес со своей ноги.

— Я в полном порядке, а что? Нет, я не болен, — сказал он, постукивая тростью по полу.

— Я слышал. Нет, я не буду ее так называть. Да, да, ты можешь говорить это сколько угодно, но это не значит, что я это сделаю. Ну, ты ее ебёшь! Вот и разбирайся с ней сам! — сказал Саймон, положив трубку.

— Мы вернемся, Саймон, — сказала Эми, придерживая дверь для своей матери.

— Мы просто собираемся сбегать в дом и забрать кое-какую одежду и наши наряды для завтрашних поминок. Это не займет у нас много времени, — сказала она, перекрывая шуршание пластиковой пленки из его химчистки.

— Хорошо, — небрежно сказал Саймон, хромая в свою комнату.

Щелчок молнии его сумки разнесся по всей комнате. Пластиковая крышка полетела в корзину для мусора. Его большой палец пробежался по нашивке с надписью «bomb disposal»(обезвреживание бомб), пальцы скользнули по нашивке на плече с надписью «71-я орденская группа (EOD) [Raptors (Хищники)]». Он ни на секунду не пожалел о том, что служил в армии. Они были его братьями/сестрами, возможно, они не всегда смотрели друг другу в глаза, но он не раздумывая защищал бы их до смерти, если бы понадобилось. Он просто надеялся, что они поняли, почему он собирался надеть свою синюю форму на поминки по бабушке. Он подул на свой основной значок EOD, протер его рубашкой, прежде чем прикрепить к форме над бейджиком с именем. Убедился, что каждый из них был правильно размещен. Он не собирался опозорить свою бабушку или свой старый отряд.

Аккуратно вынул заднюю часть рамки, открутил свои ленты от подложки. Саймон не обращал внимания на боль. Это должно было быть идеально, не могло быть ничего менее совершенного. Поднял застежку левого кармана. Его язык высунулся из уголка рта, когда он прикреплял Серебряную звезду к своей форме. Повторил процесс со своим Пурпурным сердцем и значком стрелка. Кивал сам себе, когда все было так, как должно быть. Снял крышку со шляпной коробки. Осмотрел фуражку на предмет каких-либо повреждений во время хранения. Когда он убедился, что там ничего нет, только тогда он поднес ее к голове. Глядя на свое отражение в рамке картины, он видел солдата, которым когда-то был.

— Саймон! Мы вернулись! — крикнула Эми, входя в дом и отмечая отсутствие его вещей на диване.

— Саймон?! — позвала она, неуверенно идя по коридору.

— Почему ты не ответил? — спросила Эми в замешательстве, когда его пальцы скользнули по верхушке фуражки.

— Что? О, прости, — сказал Саймон, глядя на нее.

— Что у тебя на уме, что ты не мог услышать милый голос своей сестры?

— Просто вспоминаю кое-что, — неопределенно ответил Саймон, сидя на краю кровати и собирая рамку обратно.

— Ты хочешь о чем-нибудь поговорить? — Сказала Эми, войдя в его комнату и посмотрев налево, увидела, что его форма висит на вешалке. Она гадала, насколько красиво он будет выглядеть в нем. — Ты скучаешь по этому?

— В какой части? — спросил Саймон, распаковывая свою сумку.

— Ты скучаешь по войне? — спросила Памела из-за спины дочери.

— Что?! Нет! Конечно, нет! Только дурак может наслаждаться войной, — сказал Саймон, отбрасывая в сторону свои туалетные принадлежности.

— Ты скучаешь по тому, чтобы быть солдатом? — спросила Памела, проскальзывая в комнату.

— Иногда, — признался Саймон.

— Ты бы остался в армии, если бы не был ранен? — спросила Эми, поднимая его штаны.

Подошла к комоду и положила их в средний ящик.

— Целых двадцать лет, наверное, нет. Армейская жизнь тяжела для организма. Хотя я бы, наверное, остался еще лет на шесть, если бы не моя нога, — сказал Саймон, наблюдая, как рубашка его матери распахнулась, демонстрируя ему свою грудь без лифчика, когда она потянулась через кровать. Она взяла его рубашки в свои руки.

— Кем ты был в армии? — спросила Памела, выдвигая верхний ящик, пока Эми собирала его нижнее белье и носки.

— Я был прикреплен к 71-й группе ордонансов. По сути, я обезвреживал бомбы.

— Так вот как ты получил травму? — спросила Памела, взглянув на форму своего сына. Она могла представить, как хорошо ему она подходит.

— Нет, ну вроде того, хотя это была не та бомба, которую мы ехали обезвредить и утилизировать, если ты об этом спрашиваешь, — сказал Саймон, положив рамку в сумку и задвинув ее под кровать. — Это случилось, когда мы были на пути туда.

— Не мог бы ты сказать… — Эми начала что-то говорить, но он остановил ее, покачав головой.

— Малыш, ты не можешь держать это в себе. Мы не хотим совать нос в чужие дела, но не лучше ли тебе снять это с себя, — сказала Памела, накрывая его руку своей, когда села рядом с ним. — Ты же знаешь, мы хотим помочь тебе, если сможем.

— Хорошо, — тихо сказала она, когда Саймон покачал головой.

— Но знай, что мы здесь, если тебе когда-нибудь понадобится поговорить об этом, — сказала Памела, целуя его в макушку.

— Как насчет того, чтобы посмотреть фильм! — взволнованно сказала Эми.

— Держу пари, вы не видели новый ремейк «Полтергейста»? — спросила она, поднимая брата на ноги.

Саймон неловко сел, когда его мать и сестра прижались к нему. Его руки были захвачены их руками по ходу фильма. Их тела теснее прижались к нему, когда паранормальная активность на экране начала усиливаться. Их головы покоились на его плечах, их свободные руки гладили каждую из его ног. Он прекрасно чувствовал, как их женские формы прижимаются к нему.

Саймон вел войну внутри своего сознания, пытаясь не поддаться эмоциям, которые он похоронил четыре года назад. В тот единственный раз, когда он поддался своим желаниям. Он беззвучно ругался про себя, когда в его сознании вспыхивали воспоминания об обвисших грудях. Ощущение ее руки на его члене, когда она гладила его под простыней. Её улыбке, когда она сказала ему, что собирается заботиться о нем, как заботилась всю свою жизнь. Изысканные ощущения наполнили его тело, когда бабушка тогда обхватила губами его член. Ощущение ее складочек, когда она оседлала его на медицинской кровати. Восемь месяцев, пока он выздоравливал, бабушка заботилась о нем. Неужели это сделала она? Потому что она уже знала, что ее время на исходе? А может быть, чтобы почувствовать связь с кем-то, кто искренне любил ее? Он хотел бы знать. Эти вопросы не давали ему покоя, пока он чувствовал, как в его мужское тело возвращается жизнь.

Его глаза нервно забегали по сторонам, когда его член начал твердеть. Это было не то, что он хотел, чтобы кто-то из них увидел. И все же он ничего не мог с собой поделать, когда думал о своей бабушке.

— О, это было здорово! — проворковала Памела, протягивая руки и лукаво поглядывая вниз.

Ее глаза вспыхнули от голода, когда она увидела эту выпуклость. Не было дня, чтобы она не думала об этом члене. То, как он полностью заполнил ее. Вообще, прошло шесть лет с тех пор, как она в последний раз спала с мужчиной. Она уже чувствовала, как увлажняются ее складочки.

— Ммммм, — кивнула Эми, притворно зевая, чтобы посмотреть вниз.

Божечки. Она хотела эту штуку глубоко внутрь себя. Прошло слишком много времени. Слишком много лет только резиновый страпон был внутри нее, когда ее мать вводила этот резиновый фаллос в ее пизду. Ей нужен был настоящий хуй, настоящий мужик, доводящий ее до сладкого блаженства.

— Ну… — сказала Эми, положив левую руку ему на плечо.

— Мне лучше лечь в постель, — горячо дыша ему в ухо.

— Спасибо за фильм, — сказала она, кончиками пальцев проводя по твердому стволу Саймона, когда поднималась.

— Пойдем, проводишь меня в постель, Саймон, — сказала Памела, поднимая Саймона и вручая ему трость.

— Не забудь потом подоткнуть и мне одеялко, — похотливо прошептала Эми ему на ухо.

— Входи, Саймон, — сказала Памела, увлекая сына в бывшую спальню своей матери.

— Скоро это будет твоя спальня, то есть после похорон. Теперь я думаю, что это будет идеальное место для кабельной розетки. Поскольку телевизор уже стоит в идеальном месте в комнате, — сказала она, махнув в сторону комода, который стоял у стены с видом на кровать размера «queen-size».

— Итак… — сказала Памела, снимая серьги и кладя их на тумбочку. — Что ты об этом думаешь?

Что я думаю? Я думаю, мне нужно, чтобы мой хуй отсосали, вот что я думаю! — сказал про себя Саймон, наблюдая, как его мать сбрасывает туфли. Наблюдая, как она подпрыгнула, когда он закрыл дверь своей тростью. Он собирался отплатить ей за то, что она изнасиловала его много лет назад, и Саймон собирался возместить должок.

— Встань на колени, — настойчиво сказал Саймон, присаживаясь на край кровати.

— Что?! — Памела ахнула.

— Ты слышала меня, я сказал, вставай на колени, — сказал Саймон, глядя, прищурившись, на нее.

— Сосать мой хуй должно быть для тебя не так уж странно. С тех пор, как ты изнасиловала меня и все такое. — сказал он, расстегивая ширинку.

— А теперь давай отсоси мне член, или я попрошу Эми это сделать…

Саймон жестоко улыбнулся, когда его мать опустилась на колени между его ног.

— Ты хотела этот хуй, не так ли? — сказал Саймон, прижимая свой член к ее губам.

— Да, — жадно простонала Памела.

— Тогда соси его, как хорошая шлюха-мать, какой ты и являешься, — сказал Саймон, протягивая руку и кладя ее на ее затылок и насаживая на свой член. Как ему нравилось слышать, как она давится его хером.

— Малыш, прекрати! — сказала Памела, кашляя.

— Я понимаю, ты хочешь наказать меня. Я это заслужила. И все же позволь мне показать тебе, как это хорошо, когда ты не засовываешь весь свой хуй мне в глотку, — сказала она, вытирая слюни с подбородка.

— Но, если тебе это нравится. Тогда, во что бы то ни стало, засунь эту штуку обратно мне в глотку, — сказала Памела, облизывая заднюю часть члена своего сына.

Она почувствовала, как его рука отпускает ее волосы. Ее язык кружился вокруг его головки.

Она задавалась вопросом, не было ли это замыслом ее матери. Если это было то, что та имела в виду, то её собственная версия завещания ее матери встретит их, как только они все вернутся домой. Что, если её мать хотела, чтобы Саймон получил полный доступ к ее счетам и в течение года у них от него родился ребенок. Но она никогда не говорила об этом Саймону. Что было странно для нее, учитывая то, что произошло шесть лет назад. Памела задумалась над тем, что же изменило взгляд ее матери на такие вещи.

Ее тело задрожало, когда член ее сына оказался у нее во рту. Боже. Он был таким твердым, таким горячим и таким толстым. Ее голова энергично покачивалась на «шесте» сына. Ее рука двигалась вдоль его ствола. Ее левая рука сжимала правую грудь, пощипывая сосок, пока она наслаждалась каждым дюймом члена своего сына.

— Тебе нравится, как твоя шлюха-мать сосет этот сочный хуй? — замурлыкала Памела, глядя на своего сына.

— Может быть, — равнодушно ответил Саймон. Он не собирался давать ей об этом знать, каким бы блаженным это ни было.

— Тогда ты кончишь мне в глотку? — спросила Памела, ее язык дразнил его головку.

— Тогда почему бы тебе не засунуть его обратно и не выяснить.

— Ммм… с удовольствием, — сказала Памела, не теряя ни секунды.

Она сосала, лизала, слюнявила его стержень. Ей было интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он начнет заполнять ее пизду. Ее глаза широко раскрылись, когда Саймон прижал к себе ее голову. Глаза закатились, когда его сперма брызнула ей в горло. Ей нужно было больше! Она должна была получить больше сладкой спермы своего сына. После столь долгой засухи, это было как найти оазис, чтобы утолить жажду. Ее глаза следили за ним, когда она усердно сосала головку его члена, надеясь получить каждую капельку его спермы из его недр.

— Все чисто! — заявила Памела, — Саймон, я более чем счастлива быть твоим контейнером для спермы, если ты этого хочешь. Если это сделает тебя счастливым в качестве моего наказания, конечно.

— Я думаю, тебе бы это очень понравилось, — сказал Саймон, засовывая свой член обратно в штаны.

— Верно, — признала Памела.

— Тогда это не такое уж большое наказание, не так ли? — спросил Саймон, поднимаясь с кровати.

— Пожалуйста, Саймон?!

Руки Памелы метнулись вперед, схватив его за правую руку.

— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Накажи мой рот, засунув в него свой горячий ствол! Когда бы и где бы то ни было, — ее взгляд опустился ниже, а затем снова поднялся, — я сделаю это!

— Так неужели хуй твоего сына так хорош на вкус?! Неужели моя сперма настолько вкусна, чтобы быть моим мусорным контейнером для спермы, как ты говоришь? — спросил Саймон, глядя на нее сверху вниз.

— Мне нужно показать тебе, какой мокрой я становлюсь от этого? Я так и сделаю, если это успокоит тебя, Саймон. Я проглочу каждый твой выплеск. Высосу тебя досуха, чтобы сделать тебя счастливым, малыш. И да, это возбуждает, Саймон. Это заставляет мою пизду болеть, мое сердце учащенно биться, зная, что я пробую вкус своего сына… его вкусную сперму.

— Я понял, — сказал Саймон, его рука выскользнула из ее руки.

— Я подумаю об этом, — сказал он, выходя из комнаты и покачав головой, когда услышал мягкое восторженное «Да» своей матери.

— Саймон! — крикнула Эми, когда он проходил мимо ее двери. — Разве ты не собираешься пойти и убаюкать меня? Пожалуйста!

— Не старовата ли ты для этого? — спросил Саймон, стараясь не смотреть на ее обнаженную грудь.

Ее груди были такими же упругими, как на том видео, которое она сняла для него. Он почувствовал, как растет его «придаток», когда вспомнил, как выглядели ее розовые половые губки.

— Нет, — застенчиво ответила Эми.

Ее указательный палец рисовал случайные фигуры на кровати. Глаза соблазнительно поднялись, приглашая брата войти, когда она лежала на боку.

— Пожалуйста, Саймон, — сказала она, поднимаясь со своего места.

Покрывало соскользнуло с ее груди, растекаясь по бедрам. Она знала, как хорошо выглядит ее тело. То, как мужчины стекались к ней в надежде, что она отдаст им в распоряжение свою дырочку. Так было всегда, еще со школьных лет.

— Мне не нужно читать тебе сказку на ночь, не так ли? — саркастически спросил Саймон, входя в комнату, не уверенный, было ли это мудрым решением.

То, что он сделал со своей матерью, было связано с удовлетворением потребности. То, как Эми смотрела на него, то, как ее тело возбуждало его, Саймон не знал, может ли он доверять самому себе, находясь рядом с ней. Если она все еще чувствовала то же самое, что и в то рождественское утро так давно.

— Нет, — сказала Эми.

Ее язык щелкал по зубам, когда она оперлась на правую руку, слегка выпячивая свое соблазнительное декольте.

— Однако, если хочешь, я могу рассказать тебе одну историю.

Ее глаза следили за тем, как он двигался по комнате, когда Саймон приблизился к кровати.

— Ты знаешь, я думаю, что должна, — промурлыкала она, постукивая пальцем по подбородку.

— Ха-ха, — сказал Саймон, потянувшись к краю одеяла, но был остановлен, когда Эми схватила его за лицо.

— Шесть лет назад одна девушка была по уши влюблена в этого парня, — сказала Эми, крепко обхватив его лицо руками, чтобы Саймон не мог отвести взгляд.

Встав на колени, она приблизилась к краю кровати. Она хотела, чтобы он увидел ее обнаженное тело во плоти, а не то видео, которое она сняла много лет назад.

— И все же этот мальчик был с кем-то, кто ему совсем не подходил. Она не могла ничего сказать, не выдав своего секрета. Поэтому она сняла себя на видео. Надеясь, что если он увидит это, то поймет ее желание по отношению к нему. Но этому не суждено было случиться, — сказала она, с любовью глядя ему в глаза, пока ее пальцы скользили по его щекам.

— Того немногого времени, что она видела его, ей никогда не было достаточно. Ее сердце учащенно билось всякий раз, когда он был рядом. Ее щеки вспыхивали всякий раз, когда они оставались наедине. Ее тело покалывало, когда он приближался. Как она хотела овладеть им. Чтобы показать ему то, что другие мальчики умоляли ее сделать с ними. Позволить ему исследовать ее тело, почувствовать любовь, которую она испытывает к нему, — говорила Эми, ее глаза увлажнились, когда она провела большим пальцем по его нижней губе.

— И все же что-то произошло с ним во время ее отсутствия. Сначала она думала, что это что-то, что она сделала. Проходили дни, и наконец она что-то приготовила для него, — сказала Эми, ее левая рука провела по его груди.

— Наступило рождественское утро, и она молилась, чтобы мальчик посмотрел это, — ее рука взялась за его правое запястье; знойными глазами она смотрела, как он проводит рукой по ее левой груди.

—… надеясь, что его тело ответит на её ласку, которые она вложила в это видео. Однако их время было оборвано злым поступком, — продолжала она, озорно ухмыляясь, когда его рука провела по ее животу.

— У меня были подозрения, которые росли с каждым днем, но не было никаких веских доказательств того, что мальчик узнал их секрет. Но мое время было прервано, и я больше не видела его в течение шести долгих одиноких лет, — прошептала Эми, слегка касаясь его губ. Она вздохнула, когда ее пальцы провели его по глубинам ее женского естества.

— Да, Саймон, почувствуй девушку, которая влюбилась в тебя, — прошептала она, расстегивая другой рукой молнию на его брюках.

— Боже, Саймон, ты не представляешь, как долго я хотела прикоснуться к этому, — простонала Эми, когда ее пальцы обхватили его «инструмент».

— Разве тебе не нравится, как ощущается моя вульва, когда ты исследуешь ее? — спросила она, нежно целуя его губы и работая с членом своего брата, чтобы убедиться, что они оба кончат одновременно.

Саймон не ожидал, что вагина его сестры будет такой тугой; и он также не ожидал, что ему действительно понравится её ощущать. Он наблюдал за блаженством в ее глазах, когда его пальцы глубже погрузились в нее.

— Разве это не великолепно, Саймон? Нравится ли тебе дырочка твоей старшей сестры? Она всегда будет готова принять твои пальцы, а может быть, и еще что-то? — спросила Эми, оставив последний вопрос открытым для своего брата.

— Да, Саймон, я уже близка к этому. Ты не хочешь кончить вместе со мной? — спросила она, тихо постанывая.

— Разве ты не хочешь искупать свою распутную сестру в своей сперме?

Она почувствовала, как его хер дернулся и набух, и поняла, что это будет скоро.

— О, да, Саймон, я кончаю! Раскрась мое тело своей спермой!

Эми чувствовала, как каждая струйка горячей спермы ударяет ее в грудь.

— Боже, только посмотри на меня, я вся грязная, мне лучше привести себя в порядок. Однако сначала… — быстро сказала она, наклоняясь.

Она знала, что ее мать отсосала ему хуй. Гладкость его члена сказала ей об этом. Это не имело значения, она знала, что ее мать уже попробовала ее брата шесть лет назад. И все же это был первый раз, когда она сама попробует хуй своего брата. Когда ее губы обхватили этот размягчающийся член, ее разум, тело, душа мгновенно стали зависимыми от него. Она знала, что ни один другой член никогда не сравнится с долгим ожиданием этого.

— А теперь иди спать, — сказала Эми, страстно целуя Саймона.

— Да, Саймон? — она окликнула его, когда он приблизился к двери.

Она смотрела через плечо, представляя ему свою попку, и убедившись, что весь свет комнаты сосредоточен на ее бугорке.

— Я не могу не хотеть, чтобы ты попробовал это, — сказала Эми, проведя двумя пальцами по половым губам, прежде чем раздвинуть их.

И все это для того, чтобы Саймон смог видеть ее тугую дырочку.

— Я также не могу дождаться, когда ты будешь засовывать, заталкивать, загонять свой хуй в мою влажную, горячую, сочную пизду, — проворковала она, просовывая эти два пальца внутрь себя.

******

— Саймон, пора! Ты готов идти?! — позвала Памела, когда они с Эми ждали у двери.

Обе были одеты во все лучшее, чтобы поприветствовать друзей и скорбящих на поминках.

— Одну минуту! — крикнул Саймон в ответ, поправляя галстук перед зеркалом и убедившись, что его медали были именно такими, какими он хотел их видеть, его плечевой ремень был в порядке, что его значок EOD идеально сидел над его именной биркой. Схватив свою фуражку, он выключил свет.

— Хорошо, я готов, — сказал он, поворачивая за угол.

— Что?! — спросил Саймон, выгибая бровь, глядя на их потрясенные лица.

— Я не думала, что ты будешь выглядеть так…

Эми заикалась, чувствуя, как горят ее щеки, когда ее глаза пробежались по телу брата.

— Как? — вздохнул Саймон.

— Мы просто не думали, что ты будешь выглядеть так красиво в этой форме, — сказала Памела.

Ее глаза наслаждались открывшимся перед ней зрелищем. Она видела, как Эми кивает в знак согласия.

— О… Ммм… спасибо… Наверное, — сказал Саймон, хромая на кухню и открыв шкаф достал пузырек с таблетками, который он там спрятал.

— Саймон? Если хочешь, я могу положить это в свою сумочку, — сказала Эми, когда он проглотил две таблетки, запив их глотком воды.

— Спасибо, — небрежно сказал Саймон, ставя стакан в раковину.

— Я тоже счастлива, — сказала Эми, кладя болеутоляющие таблетки в свою сумку.

Она наклонилась к нему, касаясь губами его уха.

— Боже, Саймон, видя тебя в этой форме, моя киска начинает болеть. Я бы хотела, чтобы ты почувствовал, какая я влажная, — чувственно прошептала она ему на ухо.

— У нас все готово? — спросила Памела, стоя в дверях кухни.

— Тогда нам лучше поторопиться, иначе мы опоздаем, — сказала она, ее глаза были направлены прямо на Эми.

Закусив губу, она наблюдала, как Саймон инстинктивно одним быстрым движением надел свою фуражку, когда они выходили из дома. У нее всегда была слабость к мужчинам в форме. Памела просто не думала, что ее собственный сын будет одним из них, не то чтобы она жаловалась, отнюдь нет. Она просто хотела, чтобы он знал, что ей потребовалась вся ее выдержка, чтобы не затащить его обратно в дом и не толкнуть на диван. Оседлать его бедра, вытащить его хер и медленно, очень медленно опускаться на этот твердый, толстый ствол.

— Саймон! — крикнул Пол, когда его сын вышел из машины.

Его глаза вылупились от шока, когда он наблюдал, как Эми помогает ему встать на ноги. Пол отметил, как покачиваются медали на его груди. Как его сын поправил свою фуражку.

— О боже! — проворковала Мелоди, пробегая глазами по своему «пасынку».

Ее руки скользнули по животу. Интересно, что скрывалось под этой формой.

— Привет, папа, — тепло сказала Эми, обнимая своего отца.

Бросив на Мелоди кислый взгляд за то, как она смотрела на её брата.

— Привет, милая, — сказал Пол.

— Эта киска все такая же тугая, какой я ее помню? —тихо прошептал он ей на ухо.

— Возможно, — сказала Эми, отступая от отца.

— Привет, Пол, — сказала Памела холодным монотонным голосом.

— Пойдем, Саймон, давай отведем тебя внутрь, — сказала она, потирая его плечо.

— Саймон?! — сказал Пол, шагнув вперед, когда они начали поворачивать к похоронному бюро.

— Что? — холодно сказал Саймон.

— Как дела, сынок? — спросил Пол, когда его глаза взглянули на него.

Он пытался отвлечь свое внимание от того, как Саймон перенес свой вес на трость, а не на ногу.

— Нормально, — ответил Саймон.

— Просто… — сказал Пол, его взгляд скользнул вниз.

— О, это… — сказал Саймон, постукивая указательным пальцем левой руки по своей трости. Тебе не о чем беспокоиться, — сказал он, прежде чем уйти.

— Ты сделал это, — вздохнула Памела.

— Что?! Что я сделал?! — озадаченно спросил Пол. — Что такого плохого было в том, что я спрашивал о благополучии моего собственного сына?

— Ничего, папа. Но ты взял ее с собой, — сказала Эми, кивнув в сторону Мелоди.

— В то время как мы могли бы сделать все хорошо… ты знаешь. Однако вы двое — те, кто причинил ему боль больше всего. Неужели ты думал, что он когда-нибудь забудет это? А теперь ты женился на ней, родишь от нее ребенка и привел ее на поминки по бабушке. Как, по-твоему, отреагирует Саймон, папа. Если ты не заметил, он через многое прошел.

— А ты, — сказала Эми, глядя на Мелоди, — Держись подальше от моего брата.

— Я могу видеть своего пасынка, когда захочу, не так ли, дорогой? — Мелоди сладко заворковала с Полом.

Злобно ухмыляясь Эми, она обвилась вокруг левой руки Пола. Еще шесть лет назад она знала, что Эми хочет своего брата. Мелоди задалась вопросом, сможет ли она испортить ее мечту.

— Да, это верно, — сказал Пол, похлопывая ее по руке, — он мой сын, я имею полное право видеть его.

— Не говори, что мы тебя не предупреждали, — зловеще сказала Памела. — Ну, давай, Эми, мы не должны заставлять Саймона ждать.

Пианино издавало жуткую мелодию, когда пальцы Саймона перебирали клавиши из слоновой кости. Лунная соната Бетховена наполнила дом его бабушки. Слезы застилали ему глаза при звуках каждой ноты. Аргентинские лучи луны ползли по половицам, пока он вливал в свои движения все эмоции. Он давно научился играть эту песню для своей бабушки. Ее улыбка мелькнула в его памяти, когда его пальцы ударили по клавишам. Стук ее пальцев эхом отдавался в его ушах, когда она держала ритм, а струны гудели. Безмятежность на ее лице, когда она погружалась в поток мелодии. Соленые капли, бьющие по клавишам, когда он изливал свое горе в музыку.

Эми стояла в тени и смотрела, как играет ее брат. Прошли годы с тех пор, как она слышала его игру. Эми вытирала слезы, ее нижняя губа дрожала, когда его руки двигались по клавиатуре. Рука матери обхватила ее плечо и, притянув ее к себе, нежно поцеловала в висок. Ни одна из них не осмелилась прервать Саймона. Они знали, как ему это нужно. Они видели это в его глазах на похоронах вчера.

В голове Саймона промелькнули ее слова, когда он с трудом ходил. Ее поддержка, когда его тело окрепло. Ночи на его больничной койке, где они оба отдавали дань своим нуждам. Он знал, как повел себя, когда узнал о своей семье. Он чувствовал себя лицемером. Но, по прошествии дней, он не мог сказать, что это было неправильно. В ее глазах он нашел то, что не мог и подумать найти. Она помогла ему восстановиться не только после ранения, но и после той тьмы, куда он попал после того боя с ожесточенным огнем, который показался ему вечностью. Каждая секунда казалась часами, минуты — днями, а каждая пуля вылетала из ствола в замедленной съемке. Как Саймон молился, чтобы она услышала это, где бы она ни была. Он тяжело вздохнул, когда стихли последние ноты. Вытерев слезы, он вдохнул, собираясь начать новую песню. Небольшая улыбка появилась на его губах, когда зазвучали первые ноты «Vide Cor Meum» («В сердце»). Саймон знал, что она любила эту песню.

— Саймон? — Памела спросила тихо, чтобы не отвлекать его. — Что это за песня?

— Это песня под названием » Vide Cor Meum». Она основана на первом сонете Данте «La Vita Nuova»(«Новая жизнь»), — сказал Саймон, слыша в голове латинские слова.

— Она прекрасна, — сказала Эми, подойдя к нему и нежно положив руку на его левое плечо.

— Я знаю, — кивнул Саймон.

— Но почему ты ее играешь? — спросила Памела, садясь рядом с ним и положив голову на его плечо. Она не могла не согласиться со своей дочерью, это была прекрасная песня.

— Это то, что всегда играла бабушка, — ответил Саймон, опустив тот факт, что обычно это следовало после их нежных совокуплений.

— Я никогда не слышала, чтобы она играла ее раньше, – сказала Памела, недоуменно улыбаясь Саймону.

— Она сказала мне, что это… только для особых случаев.

— Что ж, — сказала Эми, опускаясь рядом с ним, — сыграешь ли ты ее еще раз… для… меня? — спросила она, проводя указательным пальцем по краю его уха.

— Хорошо, — ответил Саймон, доставая свой телефон, открывая YouTube и вводя наименование в строку поиска.

— Я думаю, вы хотели бы знать, о чем эта песня, — сказал он, положив телефон на музыкальный стол, чтобы они могли видеть английский перевод текста.

— И мама играла это… для тебя? — спросила Памела, глядя на своего сына.

Ей было интересно, почему ее мать играла что-то очень личное, интимное для ее сына.

— Да, — сказал Саймон, закрывая крышку над клавиатурой.

— Почему? Саймон, почему мама играла это для тебя? — спросила Памела, когда Саймон потянулся за своей тростью.

— Может быть, я отвечу на этот вопрос… когда-нибудь, только не сегодня, — ответил Саймон, сползая со скамейки.

— Саймон? — с напором сказала Памела, поднимаясь.

Но когда он повернулся, она увидела в его глазах обиду, потерю, печаль. Это была скорбь не по члену семьи, а по очень близкому человеку.

— Прости, я не буду лезть не в свое дело, — сказала она, глядя, как Саймон идет к своей спальне.

— Ну, мне пора в постель, — сказала Эми, отметив время и задаваясь вопросом, что происходит в его голове.

— Мне тоже, но я не хочу оставлять Саймона здесь одного, — сказала Памела, ненавидя тот факт, что ее выходной закончился. Она не хотела оставлять своего сына одного в том душевном состоянии, в котором он находился.

— Я заеду в свой обеденный перерыв и проверю, как он, — сказала Эми, кивнув матери.

*****

— Саймон, — сладко прошептала Эми, когда свет нового рассвета проник в окна.

— Хм? — пробормотал Саймон в полусонном состоянии.

— Я приготовила для тебя французские тосты, яйца и бекон, — сказала Эми, присаживаясь на край кровати и проводя пальцами по его волосам. — Он в духовке и будет готов, когда ты встанешь, — продолжила она, думая, как ей заставить его говорить о том, что было у него на уме прошлой ночью. — Я надеюсь, что смогу зайти и пообедать с тобой?

— Хорошо, — зевнул Саймон.

Эми боролась, пытаясь не улыбнуться.

— «Burner Boy» все еще открыт, я знаю, как тебе понравилось их барбекю. Хочешь, я принесу немного домой? — спросила Эми, проведя рукой по его голой руке.

Она ничего не могла с собой поделать, ей нравилось ощущать его кожу своими прикосновениями.

— Конечно, — сказал Саймон, чмокнув губами в своем полусонном трансе. — Не забудь про соус, — пробормотал он, перекатываясь на спину.

— Не забуду, — сказала Эми, и в уголке ее глаза что-то мелькнуло. — Тебе не стоит беспокоиться, Саймон, — сказала она, наклоняясь вперед, — я собираюсь…

Ее губы мягко прижались к его губам, ее рука двинулась вниз по его груди. и нежно обхватила твердый стержень, который она надеялась однажды почувствовать глубоко внутри себя.

— Всегда заботиться о своем братике, — прошептала Эми, отстраняясь. Оглянувшись в последний раз, она закрыла дверь его спальни.

В голове Эми промелькнуло воспоминание о том, когда Саймону было четырнадцать лет. В тот день, когда к ней приставали мальчики из ее школы. Как он толкал и отпихивал их от нее, когда они прижимали ее спиной к шкафчикам. Как он противостоял мальчикам, которые были старше, выше и сильнее его. Но это не остановило Саймона, нет, он набил им морды и сказал, что он о них думает. Конечно, его били, но это его не останавливало. Она знала, что большинство драк, в которые он попадал, происходили из-за нее. Как он завоевал ее сердце в тот день. Он всегда улыбался ей, несмотря на то, как болезненны, должно быть, были те синяки. Эми надеялась, что он сможет это понять. Что все эти годы она любила его. Тогда, возможно, они смогут стать ближе, как и должно было быть все эти годы.

*****

Саймон сидел за кухонным столом и жевал завтрак, который приготовила его сестра. Он должен был признать, что она умеет готовить. Французский тост с корицей был особенно хорош. Он собирался спросить Эми, как она это делает. Пока что любой другой французский тост не мог сравниться с ним.

Спасибо за завтрак, сестренка. — Саймон набрал и отправил сообщение, надкусывая бекон.

Не за что, Саймон, надеюсь, это было вкусно. — Отправила ответ Эми.

Как ты умудрилась добавить корицу в тост?!

Я добавила ее в яичную смесь *хи-хи* глупый.

О… это имеет больше смысла, чем то, о чем я думал, — признался Саймон, вытирая рот и откладывая вилку.

Значит… ты не будешь возражать, если я буду готовить для тебя?

Ты же знаешь, что не обязана, верно?

Я знаю, но я хочу, Саймон. Я хочу заботиться о тебе.

Я никак не могу отговорить тебя от этого, да?

Нет! — Эми написала ответное сообщение с улыбающимся эмодзи. — Мне пора идти, работа зовет. Я рада, что тебе понравился завтрак Саймона. Увидимся за обедом!

Поток эмодзи-поцелуев осыпал его экран. Помыв посуду, он потянулся к шкафу. Открыл пузырек с таблетками, быстро выпил две штуки, чувствуя, что действие нервного блокатора начинает ослабевать. Потянулся за своей тростью, которая висела на краю прилавка, когда раздался звонок в дверь.

— Привет, Саймон.

На пороге стояла его тетя. Ее карие глаза пробежались по телу Саймона. Греховная улыбка украсила ее губы, зная, как он будет наслаждаться тем, что его ждет. Тонкое розовое летнее платье плотно прилегало к ее телу, подчеркивая ее грудь 3-его размера, плоский живот и соблазнительные бедра. Ее гладкие ноги ощущали тепло утреннего солнца, когда его лучи омывали ее открытую кожу. Каждая деталь на ее теле соответствовала ее наряду: розовые туфли, розовый клатч, оправа очков, серьги с розовыми сапфирами, кольца с розовыми опалами, украшавшие ее пальцы. Для Кэролайн ее наряд должен был быть идеальным.

— Здравствуй, тетя Кэролайн, — сказал Саймон, недоумевая, почему она здесь.

Он думал, что они с дядей уехали из города после похорон, но, видимо, он ошибался.

— Могу я войти? — спросила Кэролайн, и на ее розовых губах заиграла теплая улыбка.

Однако Саймон не знал, какой «голод» скрывается за ней.

— Конечно, — сказал Саймон, отступая в сторону, — Итак… что привело тебя сюда? Я думал, вы с дядей уехали после похорон?

— Роберт пытается оспорить завещание. Так что мы пробудем здесь еще несколько дней. Однако, я знаю, что дело не терпит отлагательств. Джуди была умной женщиной в бизнесе и других делах. Она бы не оставила все это тебе, не позаботившись о том, чтобы не было бы никаких недомолвок, — сказала Кэролайн, входя в дом. Ее клатч скользнул по спинке дивана и подпрыгнул на подушке.

— Не то чтобы я не был рад видеть тебя, тетя, но почему ты здесь? — снова спросил Саймон, закрывая дверь.

— Ты знаешь, я пыталась наладить отношения между мной и Робертом, — сказала Кэролайн, игнорируя вопрос Саймона.

— Но после шести лет можно было подумать, что он усвоил урок, — сказала она, ее пальцы прошлись по спинке дивана.

Медленно пробираясь вдоль нее, она гадала, как он отреагирует.

— И все равно этот человек думает, что может мне изменять! Какая наглость с его стороны — думать, что я не замечу сок пизды другой женщины на его хуе! — сердито прошипела Кэролайн.

— Если бы не ты, Саймон, — сказала она, поворачиваясь к нему. — Я бы никогда не узнала, что Роберт был мне неверен, — сказала Джоан, пробежав глазами по его телу и гадая, не повлияла ли травма на его мужское достоинство. — Теперь я покончила с неверностью Роберта!

— Хорошо… — сказал Саймон, немного встревоженный тем, что ее глаза следовали за ним, пока он подходил к стулу. – Но почему ты мне это рассказываешь?

— Почему? Мне интересно… — ответила Кэролайн, ее бедра покачивались, ее глаза блестели, ее рот наполнился влагой, когда она смотрела на Саймона.

Ее руки лежали на подлокотнике кресла, когда она наклонилась вперед, заполняя взгляд Саймона своими грудями.

— Твой хуй все еще работает? — с вожделением прошептала Кэролайн ему на ухо.

Протянув руку, она нежно погладила фаллос Саймона через шорты, призывая его пробудиться от дремоты.

— Кажется, да, — проворковала она, наблюдая, как «жезл» Саймона растет в ее руке.

С ее губ сорвался вздох. Ее глаза расширились, когда его член увеличился в ее руке.

Это невозможно! — Разум Кэролайн был в состоянии шока. Она никогда раньше не чувствовала ничего настолько толстого. — Он должно быть в два раза толще, чем у Роберта!

— Ну, и что же у тебя здесь, племянник? — промурлыкала Кэролайн.

— Эм… это мой хуй у тебя в руке, — ответил Саймон, наклоняя голову.

— Да, да, это он, — сказала Кэролайн, с голодом стягивая с него шорты.

— О боже! Саймон, это… очень толстый хуй! — задыхалась она, глядя, как член Саймона стал раскачиваться взад-вперед после того, как пояс опустился ниже головки его жезла.

— О, ты так думаешь? — сказал Саймон с застенчивой ухмылкой.

— Ммммм, — пробормотала Кэролайн, соблазнительно повернувшись.

— Расстегни мне молнию, Саймон, я хочу быть голой… для тебя, — сказала она, заглядывая через правое плечо.

— Он может стоять достаточно долго, чтобы трахнуть меня? — спросила Кэролайн, когда ее молния расстегнулась.

— Нет, — солгал Саймон.

Ему было интересно, как далеко она собирается зайти.

— Не беспокойся, — сказала Кэролайн, поворачиваясь обратно и прижимая платье к груди.

— Прошло некоторое время с тех пор, как я последний раз скакала на хуе, — сказала она, опустив глаза.

— А у тебя, малыш, действительно, чертовски хороший хуй, — сказала Кэролайн, отпуская платье.

— Теперь скажи мне, племянник, у твоей тетки — сексуальное тело? — спросила она, проводя руками по животику.

— Да… — его глаза пробежались по ее обнаженному телу и он кивнул: — Да.

— Ммм… хорошо, — с ухмылкой сказала Кэролайн, заметив, что член Саймон так и не смягчился.

Если бы перед ней сидел Роберт, его херок уже давно потерял бы свою твердость. Но нет, это был не Роберт, нет, это был хуй, который она так жаждала оседлать.

— Попробуй пизденку своей тети, Саймон, — сказала Кэролайн, поставив правую ногу на подушку сиденья.

Каблук ее туфли вдавился в подушку, когда она раздвинула половые губы. Ее левая рука провела по его волосам, когда Саймон наклонился вперед. Ее тело задрожало, когда она почувствовала, как его губы обхватили ее клитор. Прошло уже два года с тех пор, как она «была» со своим мужем, после того, как в тот последний раз она попробовала вкус какой-то чужой пизды на его хуе. Она знала, что Роберт никогда не будет верен их браку, даже после того, как она дала ему еще один шанс. Но теперь, похоже, ей придется уничтожить его в суде, чтобы показать Роберту ошибки его выбора.

— Да, Саймон, разве это не вкусно? Разве у твоей тети не самый сладкий сочок? — застонала Кэролайн, прижимая его голову к своей пизде.

— Да! Засунь язык в эту дырку!

Тело Кэролайн затряслось, когда его язык проник в ее горячий канал.

— О боже! Саймон! Да, еби языком эту пизду! — завывала она, ее соки текли рекой.

— Уже прошло чертовски много времени с тех пор, как мужской язык был так глубоко в моей пизде! —сладострастно стонала Кэролайн, нанизываясь своим бугорком на его язык.

— О, блядь! Да, Саймон, заставь меня кончить от твоего языка! — воскликнула она, хватаясь за его плечи, чтобы удержаться на ногах.

— Боже! Это было хорошо, — сказала Кэролайн, переводя дыхание. — Я так нуждалась в этом.

Она одарила Саймона довольной улыбкой. Провела языком по своим сокам, которые покрыли его подбородок, прежде чем прильнуть к его губам. Она задалась вопросом, смотрел ли он DVD, который Джуди оставила для него. Может быть, поэтому он не поднимал шума. Не то чтобы она сетовала, она хотела почувствовать этого зверя глубоко внутри себя.

— Теперь я думаю, что должна вернуть тебе долг, не так ли? — ворковала Кэролайн, толкая Саймона спиной на кресло.

Ее тело опустилось на колени, а ее рука пробежала по его груди. Она пробежалась языком по своим губам, а пальцы обвились вокруг ствола члена Саймона. Кэролайн немного опешила, когда Джуди предложила ей свой план. Однако теперь, когда она облизывала нижнюю часть члена своего племянника, ей стало интересно, как Джуди придумала свой маленький заговор.

Когда она заглотила хер Саймона, ей понравилось ощущать его на своем языке. Ощущать, как билось его сердце. Как он растягивает ее рот. Ощущение его предэякулята. Ее рука обрабатывала его ствол, пока голова качалась на его шесте. Ее левая рука обнимала его яйца, массируя их, пока ее сознание не стало пустым. Она задавалась вопросом, знала ли Джуди, что она станет зависимой от хуя своего племянника. Знала ли Джуди, что в тот момент, когда она попробует его на вкус, она будет всегда жаждать его?

— Теперь, я думаю, пришло время для основного блюда, как ты думаешь? — промурлыкала Кэролайн, в последний раз сильно пососав луковку головки.

— Посмотри на неё, Саймон, — сказала она, наклоняясь перед ним.

Саймон увидел ее анус и светло-розовые влажные губки киски.

— Разве она не зовет тебя? — спросила Кэролайн, проводя средним пальцем по половым губам.

— Саймон, эту пизду нужно выебать! Ты ведь позволишь своей тете трахнуться с твоим хером? — спросила она, глядя себе между ног.

— Конечно, — сказал Саймон, похлопывая себя по ногам.

— Отлично! — мурлыкнула Кэролайн.

Она посмотрела на кресло, затем на журнальный столик, понимая, что это идеальная высота.

— Дай мне одну секунду, — сказала она, жестом указывая на него пальцем. Она бросилась к своей сумочке, щелкнула кнопку и достала смартфон. Она хотела ткнуть Роберта мордой. Схватив несколько книг с камина, она положила телефон на корешки книг. Ее задница покачнулась, демонстрируя Саймону шоу, когда она открыла свое приложение для камеры. Убедилась, что камера запечатлевает на экране только ее. Она не хотела, чтобы всё это вернулось к Саймону. Кэролайн побоялась, что если это произойдет, то он не захочет трахать ее снова, если это принесет ему много горя.

— Привет, Роберт, — холодно сказала Кэролайн в микрофон своего телефона, — Так ты думаешь, что можешь продолжать изменять мне, и я ни хрена не узнаю?! Ты думал, что я не почувствую вкус женской пизды на твоем хуе! Ты никогда не задумывался, почему я не прикасалась к тебе два года? Теперь я с тобой закончила! Ты будешь смотреть, как кто-то с настоящим большим хуем трахает меня, как мне пришлось смотреть, как ты ебал свою сестру этой своей мягкой лапшой, которую ты называешь хером! — сказала она, ее болтающиеся груди заполнили камеру, когда она отступила назад.

— Посмотри на это, Роберт! Вот это — ХУЙ! — сказала Кэролайн, дразня его, когда ее половые губы заскользили по члену Саймона.

Ее тело закрывало его лицо, чтобы Роберт не знал, кто будет ее трахать. Ее руки держались за подлокотник, когда она поставила правую ногу, а затем левую на подушку сиденья.

— Малыш, не волнуйся, я хочу, чтобы твоя горячая сперма была глубоко внутри меня. Так что не волнуйся, если ты кончишь слишком быстро. Моя пизда…

Кэролайн задыхалась, медленно опускаясь на жесткий, толстый, крепкий стержень своего племянника.

— О боже! Он такой охуенно большой! — громко стонала она, когда хуй Саймона растягивал ее.

— О… Я так хочу кончить на этот хуй, — пробормотала Кэролайн, проходя половину пути по восхитительному стволу члена своего племянника.

— Тебе нравится эта тугая киска, не так ли, малыш? — спросила она, закатив глаза.

Вдохнув, она приподнялась, чтобы только кончик члена остался внутри ее пизды, а затем снова опустилась на его твердый стержень.

— О-о-о, блядь! Да! Ты никогда не мог трахнуть меня так, Роберт! Нет! Когда ты в последний раз мог сохранить стояк без помощи таблеток? — спросила Кэролайн, теряя себя в экстазе, который заливал ее тело.

— О боже! Я сейчас кончу! — крикнула Кэролайн, запрокидывая голову назад.

Она крепче вцепилась в подлокотник кресла, когда ее горячие белые сливки размазались по члену Саймона.

— Посмотри на это, Роберт! Меньше чем за пять минут этот мужчина заставил меня кончить. Когда в последний раз ты хотя бы пытался довести меня до оргазма? — спросила она, задыхаясь, ее бедра медленно набирали обороты.

— Малыш? Я хочу, чтобы ты выебал меня. Я имею в виду, чтобы ты действительно отодрал меня. Я хочу ощущать это несколько дней…

Ее челюсть отвисла в тихом удивленном стоне, когда Саймон стал вбивать свой хуй в ее пизду. Его руки схватили ее за бедра, чтобы удержать ее на месте.

— О… боже! О да! Вгоняй свой хуй в эту пизду!

Ее голова беспорядочно дергалась, мышцы пульсировали, лицо исказилось, словно одержимое.

— Блядь! Боже! Да! Не останавливайся… еби… меня!

Кэролайн застонала, когда ее лоно взорвалось в самом бурном оргазме, который она когда-либо испытывала. В течение пятнадцати минут Кэролайн выла как баньши, когда Саймон безжалостно долбил ее пизду. Звуки их разнузданного секса раздавались по всему дому громкими влажными шлепками, когда Саймон долбил свою тетю.

— Я чувствую это! — промурлыкала Кэролайн с блаженным выражением лица, когда горячая сперма Саймона залила ее лоно.

Быстро соскочив с его члена, она взяла со стола свой телефон.

— Посмотри на это, Роберт! Посмотри на всю эту горячую богатую сперму, которую мой мужчина залил в мою оттраханную пизду, — сказала она, положив ногу на стол и заполнив экран своими влажными, пульсирующими, удовлетворенными губами, когда сперма Саймона медленно вытекала из ее канала.

— Теперь ты можешь ожидать известий от моих адвокатов, Роберт. Ты должен был попытаться. Ты не должен был нарушать мое доверие. Теперь я заберу все, что у тебя есть. Может быть, тогда ты научишься держать эту вялую штуку, которую ты называешь хером, при себе! А теперь, если ты меня извинишь, мне нужно почистить этот великолепный хуй! — сказала Кэролайн, выключая камеру.

— А теперь… — сказала Кэролайн, поворачиваясь на пятках и бросая телефон на диван.

— На чем я там остановилась… ах да, мне нужно кое-что почистить, — сказала она, облизывая губы.

Ее руки лежали на коленях Саймона, когда она опустилась между его ног.

— Теперь всё чисто, — сказала Кэролайн, когда его член вышел из ее губ.

Она провела языком по своему рту, наслаждаясь вкусом своей пизды и последних капель его спермы. Она почувствовала, как его сперма стекает по ее бедрам, когда она в последний раз облизала его член.

— Застегни мне, Саймон, — сказала Кэролайн, стоя к нему спиной и прижимая платье к груди.

— Спасибо, Саймон, я ненавижу быстро трахаться и убегать, но у меня есть бумаги, которые нужно вручить этому поганцу, — сказала она, проверяя свой макияж в компактном зеркальце и нанося несколько штрихов.

— Но это не означает, что мне не понравилось быть выебанной тобой, племянник, — сказала Кэролайн, снова предоставив его взгляду свои груди.

Улыбнувшись Саймону, она посмотрела ему в глаза, надеясь, что завтра он захочет второго раунда.

— А теперь пойдем, проводишь меня до машины, — сказала она, похлопывая его по руке.

Она начала помогать ему подняться, но Саймон отмахнулся.

— Саймон? — сказала Кэролайн, обхватив правой рукой его левую, пока они шли по дорожке к ее машине.

— Да.

— Ты не будешь возражать, если я снова приду завтра утром, — сказала Кэролайн, наклоняясь к нему.

— Завтра я хочу, чтобы ты оттрахал мою тугую пизденку сзади. Я хочу чувствовать, как эти тугие яйца шлепают по моей щелке, когда ты трахаешь меня, — похотливо прошептала она ему на ухо.

— Конечно, — ответил Саймон с робкой улыбкой. Он должен был признать, хотя бы перед самим собой, что с Кэролайн действительно было превосходно, когда она каталась на его хуе.

— Хорошо, потому что я не собираюсь уезжать из города, — сказала Кэролайн, двигая своим телом перед его телом и зная, что ее машина и живая изгородь закроют их от посторонних глаз.

— Только не после того, как я почувствовала, как эта штука великолепно трахает меня, — промурлыкала она, потирая член Саймона.

— Я очень надеюсь, что ты сможешь быстро восстановиться. У меня нет никакого желания долго не чувствовать его.

Кэролайн сладко прильнула к его губам.

*****

Пробило десять часов, когда Саймон вышел на заднее крыльцо. В руке у него был стакан холодной пепси, а подмышкой — книга. Старое кресло-качалка скрипнуло, когда он опустился на это потертое сиденье.

Саймон не знал, сколько прошло времени, прежде чем он услышал щелчок каблуков по половицам крыльца. Его глаза с ненавистью сузились, когда она появилась в поле зрения.

— Тебе здесь не рады, — прорычал Саймон.

— Не будь таким, Саймон, — надулась Мелоди.

— Я подумала, что мы могли бы помириться, — сказала она, склонив голову, ее волосы рассыпались перед ней каскадом, а носки туфель на высоких каблуках скрежетали по крыльцу.

Черный жилет до середины бедра был единственным, что было на ней надето, кроме черного бюстгальтера и трусиков.

— Этого не случится, так что тебе лучше покинуть мою собственность, — сказал Саймон, возвращаясь к своей книге.

— Пожалуйста, Саймон! — умоляюще сказала Мелоди.

Загородив ему свет, она слегка наклонилась над ним, ее указательный палец уперся в уголок книги, когда она освобождала Саймона от его материала для чтения.

— Я обещаю, тебе понравится то, что я хочу тебе показать, — промурлыкала она.

— Если это твоя голая задница, то я видел ее уже много раз, — раздраженно ответил Саймон.

Он потянулся за своей тростью, но Мелоди выхватила ее у него и швырнула на другую сторону крыльца.

— Ты не сможешь убежать от меня, Саймон. Я твоя мачеха, — зашипела Мелоди, хлопнув руками по подлокотнику кресла. — Ты оценишь меня по достоинству!

— Отсоси! — прорычал Саймон.

Конечно, учитывая выражение ее глаз, это был не лучший выбор слов, чтобы сказать ей.

— С удовольствием, Саймон, видишь, это было не трудно…

Саймон не мог быть более счастлив, когда увидел кого-то в открывшейся задней двери. Зеленый халат был размыт стеклом.

— Какого черта ты здесь делаешь! — закричала Эми, глядя на голую задницу Мелоди, а затем на ее руку, которая сжимала член брата. — Тебе было сказано держаться от него подальше!

— Я могу видеть своего пасынка в любое время, когда захочу, Эми, — усмехнулась Мелоди, поглаживая рукой член Саймона.

— Я могу тебе не нравиться, но этому хую я нравлюсь, — ворковала она, пока член Саймона увеличивался в ее руке.

— Отъебись! — крикнул Саймон, отбиваясь от ее руки.

— О, я отъебусь, Саймон. Не сомневайся в этом, — шипела Мелоди, её лицо было в дюймах от его лица.

— Но… — ее глаза переметнулись на Эми.

— Когда не будет зрителей, которые могут помешать, — сказала она, потянувшись вниз и сжав член Саймона.

— Когда ты увидишь меня снова, тебе лучше быть в более восприимчивом настроении, — прорычала Мелоди.

Ее задница виляла, когда она, задрав нос, прошла мимо.

— Саймон! Она ведь ничего не сделала?! — спросила Эми, бросаясь к нему. — Где твоя трость?!

— Она бросила ее куда-то туда, чтобы я не смог захлопнуть дверь перед ее носом, — сказал Саймон, указывая на крыльцо.

— Вот сука! Не волнуйся, я принесу ее, — сказала Эми, сжимая его руку.

— Вот, — сказала она, покраснев, когда его рука легла на ее руку.

— Спасибо, — сказал Саймон, поднимаясь со стула, его спокойствие было нарушено. — Я очень рад тебя видеть, но не рано ли для обеда?

— Ну, — сказала Эми, проведя рукой по его правой руке, пока ее пальцы не переплелись с его пальцами. — Я ушла на обед пораньше, и я рада, что сделала это.

— Я тоже, иначе я не знаю, что бы я делал, если бы ты не пришла, — сказал Саймон, потянувшись вниз, чтобы забрать свои вещи.

— Я подниму! — немного поспешно сказала Эми. — Ты… просто иди, садись, и мы поедим.

— Хорошо, — ответил Саймон, слегка озадаченный ее тоном.

— У меня есть все твои любимые блюда, Саймон, — сказала Эми, и ее голос на секунду дрогнул, зная, что она и ее брат остались одни. — А еще я купила нам два фунтовых гамбургера, так что ты можешь их поесть.

— Круто, — сказал Саймон, беря две тарелки из шкафа.

Она прикусила губу, когда Саймон, прихрамывая, подошел к столу. Она знала, что даже если она предложит, Саймон заупрямится. И все же каждый вечер она считала его таблетки. Она была рада обнаружить, что он пробует нервоблокатор. Она не хотела, чтобы он так сильно зависел от перкоцета. Хотя она знала, что ему всегда придется его принимать, но она надеялась помочь ему принимать его как можно меньше.

— Саймон? Как нервоблокатор? — спросила Эми, доставая предметы из сумки.

— Нормально. А что?

— Никаких побочных эффектов? Никаких негативных взаимодействий с твоим перкоцетом? — уточнила Эми, проводя руками по его плечам, когда она шла позади него за булочками, двумя вилками и ложкой для соуса.

— Нет, сестренка, — вздохнул Саймо.

— Ты закончила играть в наседку? — спросил он дразняще.

— Еще один вопрос, и мы сможем поесть, — сказала Эми, наливая Саймону напиток.

— Хорошо, какой?

— Ты действительно собираешься позволить этой сучке трахнуть тебя?! — спросила Эми, глядя ему в глаза.

Она не ожидала, что Саймон разразится смехом.

— О, это хороший вопрос, ты ведь пошутила, да? — спросил Саймон, когда смог отдышаться.

— Я не стану трахать эту пизду даже десятифутовым шестом. Я лучше выебу тебя, прежде чем даже подумаю о том, чтобы засунуть туда свой хуй, — сказал он небрежно, потянувшись за своим стаканом, не зная, что Эми смотрит на него.

— Хорошо. Я больше не хочу, чтобы ее когти впивались в тебя, — сказала Эми, поцеловав его в макушку.

На ее губах появилась лукавая улыбка. Она знала, что он сказал это в шутку, но Саймон открыл эту дверь, и она собиралась войти в нее.

— Боже! Я и забыл, как они хороши, — застонал Саймон, когда они заканчивали свой ранний обед.

— Разве там, где ты живешь, нет барбекю? — спросила Эми, вытирая соус с уголка рта.

— Таких, как «Burner Boy», нет, — ответил Саймон, выщипывая в своей тарелки кусочки мяса, «сбежавшие» из булочки. Он не собирался выбрасывать ни одной крошки.

— Я рада, что тебе понравилось, Саймон, — сказала Эми, накрыв его руку своей и слегка сжав ее. Ее взгляд упал на часы, и она вздохнула, понимая, что ей пора уходить. — Мне нужно вернуться. Проводишь меня до двери?

— Конечно, — сказал Саймон, вставая со своего места.

— Саймон? Ты находишь меня красивой? — спросила Эми, заставая Саймона врасплох. — Ты находишь меня сексуальной?

— Ты всегда была красивой, Эми, — ответил Саймон, потирая затылок.

— Тогда, может быть, ты меня поцелуешь? — попросила Эми, проведя руками по его груди.

Она придвинулась ближе к Саймону, когда они стояли перед дверью.

— Это действительно то, чего ты хочешь?

— Да, Саймон. Это то, чего я хотела с шестнадцати лет, — сказала Эми, ее губы были в сантиметрах от его губ.

— Чтобы ты с желанием поцеловал меня. Чтобы почувствовать твою страсть, когда наши губы сомкнутся вместе.

Ее глаза распахнулись, а затем закрылись, когда она погрузилась в их поцелуй. Ее руки пробежали по его спине, прижимая его к себе.

— Ммм… — пробормотала она. когда ее глаза открылись.

Эми вздрогнула в объятиях брата, ее глаза округлились, когда раздался звонок в дверь.

— Что теперь! — заворчал Саймон.

— Я ищу рядового первого класса Уинтерса, — сказал мужчина, читая с планшета в руке, когда дверь открылась.

— Да? Могу я вам помочь…

Слова Саймона застряли в горле, когда мужчина поднял глаза от планшета.

— Саймон?! Это ты — рядовой Уинтерс? — потрясенно произнес он.

Он не думал, что наткнется на мальчика, которого он и его приятели когда-то избивали.

— Когда-то давно меня так называли. А теперь почему ты меня ищешь, Брэд? — спросил Саймон, загораживая обзор сестре.

— О, точно! Прости. Я просто не ожидал, что это будешь ты, Саймон, — сказал Брэд, расправляя плечи. — Члены местного Легиона хотели бы пригласить тебя в наш зал собраний. Мы надеемся, что ты захочешь присоединиться к нам.

— Легион? Где ты служил? — спросил Саймон, выгнув бровь.

— На подводном флоте, в Джорджии, — гордо ответил Брэд.

— О? Ты — бумер? Я не принимал тебя за подводника, Брэд. Держу пари, стальная труба, заполненная парнями, была как раз по твоей части, — ухмыльнулся Саймон.

— Эй, — сказал Брэд, пожимая плечами, — по крайней мере, у меня все еще есть две ноги, — сказал он с добродушной ухмылкой, указывая на его трость.

— А-а, это? — ответил Саймон, постукивая тростью по полу. — Ну, это для того, чтобы я мог поддерживать тот массивный хер, которым я тут размахиваю.

— Точно, — сказал Брэд, закатывая глаза. — Итак… как один из представителей Легиона выражаю наши самые искренние соболезнования по поводу твоей утраты. Мы подумали, что, возможно, твои братья и сестры помогут тебе справиться с этим трагическим периодом твоей жизни.

— Ты должен пойти, Саймон, — прошептала Эми, дергая его за рукав.

Она подумала, что, возможно, присутствие рядом с другими людьми, которые служили, поможет ему разобраться с тем, что происходит у него в голове.

— Конечно, наверное.

— Круто. Я заеду за тобой в 6:30. Так ты сможешь познакомиться со всеми членами клуба, — сказал Брэд, протягивая руку.

— Только бы ты не вел машину, как раньше, — ответил Саймон, пожимая руку Брэда.

— Нет, военный флот научил меня этому, — усмехнулся Брэд, помахав Саймону рукой, когда тот сходил с крыльца.

— Можно мне еще один поцелуй, Саймон? — спросила Эми, стоя в дверях и прикрывая глаза.

Как ее язык наслаждался теплом его рта! Ее глаза распахнулись, когда руки Саймона схватили ее за задницу. Руки, которые она так хотела почувствовать на своем теле. Теперь она ненавидела тот факт, что ей нужно было уходить. Если бы у нее было больше времени, может быть, она смогла бы заставить его прикоснуться к чему-нибудь еще.

*****

— Саймон? — позвала Памела, входя в его дом.

— Что?! — отозвался Саймон из хозяйской спальни.

Большую часть дня он занимался перестановкой в комнате.

— Саймон! — взвизгнула Памела, выхватывая из его рук свое воздушное нижнее белье. — Что ты себе позволяешь?!

Ее грудь вздымалась, когда она прижала белье к груди.

— Что? Это моя комната, мама. На что она похожа? — спросил Саймон, показывая на свою сумку. — Что делает такое нижнее бельё в моем доме?

— Ну… — Щеки Памелы разгорелись, когда сын уставился на нее.

— Да? — спросил Саймон, скрестив руки.

— Разве это плохо, что я хочу чувствовать себя сексуальной и показать тебе, какой сексуальной я могу быть для тебя? – спросила в ответ Памела, делая шаг вперед. — Разве плохо, что ты возбуждаешь мое тело?

— Некоторые сказали бы, это неправильно, что ты так относишься к собственному сыну, не так ли? — сказал Саймон, переложив большую часть своего веса на правую ногу.

— Но разве ты считаешь это неправильным? В конце концов, я — твоё ведро для спермы, — сказала Памела, чувствуя жар своего тела, когда она стояла в нескольких дюймах от своего сына. — А ты, Саймон, считаешь неправильным, что твоя мать хочет чувствовать себя сексуальной для тебя?

— Нет… — ответил Саймон, почесывая щеку, — Думаю, нет.

— Тогда можно мне, пожалуйста, получить твою сперму?

— Я не знаю, мне нужно собираться, — сказал Саймон, посмотрев на часы.

— Пожалуйста! Я заставлю тебя быстро кончить, обещаю! — умоляла Памела.

Ей самой нужна была разрядка. Ей нужно было попробовать сперму своего сына.

— Пожалуйста, малыш! Не заставляй свою маму умолять!

— Ну, поторопись, — сказал Саймон, сбрасывая шорты на пол.

— Да, дорогой, — сказала Памела, бросая нижнее белье на кровать.

Стуча каблуками по полу, она скинула юбку вниз по ногам и быстро расстегнула рубашку, не желая, чтобы его сперма испачкала ее. Не тогда, когда ее кожа хотела почувствовать его семя.

— Ты всегда ходишь на работу в трусиках без промежности? — спросил Саймон, глядя на подстриженную копну брюнетистых волос своей матери в дельте между ногами.

— Только… — Лицо Памелы стало свекольно-красным. — Когда я хочу подрочить себя в офисе.

— О? Даже так? И о ком же ты думаешь?

— О тебе, Саймон, — сказала Памела, прикусив губу и глядя, как напрягся его член.

— Ну тогда, я думаю, мне лучше выгрузить это в определенное место, не так ли? — сказал Саймон с жеманной улыбкой.

— Саймон, что ты имеешь в виду? — спросила Памела, ее сердце трепетало в надежде, что это то, о чем она молилась с тех пор, как он вернулся несколько дней назад.

— Повернись, нагнись и обопрись о комод, — сказал Саймон, выходя из шорт, и его палец сделал медленный круг, направляя ее.

— Правда?! О, Саймон! — воскликнула Памела, ее глаза расширились, она чувствовала, как ее слизь сочиться внутри ее канала.

— Ну, ты же сказала, что быстро меня возбудишь, не так ли? И пизда, которую не трахали уже…

— Шесть лет, — пискнула Памела.

— Интересно, насколько тугой будет эта пизда? — сказал Саймон, приподняв бровь.

— Ну… — ответила Памела, быстро повернувшись и положив руки на край комода.

— Засунь этот хер в свой спермоприемник и узнаешь, — сказала она, виляя задницей перед сыном.

Ее глаза метнулись к зеркалу, когда Саймон ударил своим членом по ее клитору.

— О, Саймон! Я и забыла, какой ты большой!

Памела застонала, когда Саймон ввел свой хуй в ее жаждущую пизду. Ее ногти скребли по отполированной поверхности.

— Блядь! — вскрикнула она, когда Саймон сильно вошел в нее.

— Да, Саймон! Выеби свою мать! — Памела мурлыкала, когда его член начал все быстрее проникать в ее складки. — Ммм… боже! Так хорошо, детка! Вот так, используй эту дырку как свою игрушку!

— Тебе нравится быть моим контейнером для спермы? — спросил Саймон, шлепая ее по заднице.

— Ммммммм, — ворковала Памела, ее груди покачивались при каждом толчке. — Я буду для тебя тем, кем ты захочешь, малыш. Твоей помойкой, твоей шлюхой, твоей матерью-шлюхой, мне все равно, я приму любое наказание, которое ты захочешь мне дать. Лишь бы ты трахал меня этим ебаным хером! — сказала она, прикусив губу, когда ее лоно угрожающе затрепетало.

— Именно мать-шлюха становится такой мокрой, когда ее ебёт ее сын, — сказал Саймон, снова шлепая ее по заднице.

— О боже! Я сейчас кончу! — крикнула Памела, когда ее складки сжались на члене сына.

— Должен сказать, что у тебя тугая пизда, — хмыкнул Саймон, — Хотя и не такая тугая, как у тети Кэролайн, — сказал он с коварной ухмылкой.

— Что! — прорычала Памела. — Ты позволил ей трахнуть тебя!

— О да, и я планирую трахнуть ее снова, — сказал Саймон, засадив своей матери, когда она попыталась оттолкнуть его.

— Саймон! Вынь из меня этот хуй!

— Нет, я трахаю свою шлюху-мать, — сказал Саймон, потянувшись вверх и схватив ее за волосы, чтобы унять ее ярость.

— Черт возьми! Саймон! — прорычала Памела. Она знала, что не должна поддаваться своему гневу или похоти, так как приближался ее оргазм. — Черт! Я… не хочу, чтобы ты трахал ее… больше никогда, — сказала она, тяжело дыша.

— Я не думаю, что ты имеешь право указывать мне, кого я могу или не могу трахать, — сказал Саймон, теряя интерес к траху с ней. Не говоря об этом матери, он кончил в нее.

— Имею, когда ты трахаешь меня, — прорычала Памела, опираясь на комод, чтобы подтянуть ноги.

— Тогда, думаю, это будет в последний раз, — холодно сказал Саймон, направляясь в ванную.

— Что?! — ошарашено сказала Памела.

— Что? Мои слова были слишком трудны для понимания? — спросил Саймон, оглядываясь на нее и хватая полотенце.

— Но… Саймон….

— Ты однажды изнасиловала собственного сына и ожидала, что я буду трахать только тебя, — с отвращением фыркнул Саймон. — Если ты так думаешь, то можешь убираться из моего дома.

— Саймон! Пожалуйста! — Памела бросилась к двери. Ее кулак стучал по ней. — Прости, пожалуйста, не выгоняй меня! — умоляла она, прижимаясь лбом к двери. — Я люблю тебя, милый. Я хочу тебя только для себя, но я понимаю, к чему ты клонишь — сказала Памела, услышав звон душевой занавески, скользящей по перекладине. — Пожалуйста, не позволяй моей ревности к тому, что другая женщина может прикасаться к тебе, оттолкнуть меня.

— Тогда… — сказал Саймон, открывая дверь, — Я буду трахать кого хочу и когда хочу. Ты же — моя помойка для спермы, не больше и не меньше, — сказал он, видя, как дернулся ее глаз.

— Я понимаю, — вздохнула Памела, видя тлеющий гнев в его глазах. — Пожалуйста, Саймон, называй меня мамой, а не помойкой. Я могу быть такой, но ты не можешь использовать это как мой титул.

— Посмотрим, — сказал Саймон, закрывая дверь перед ее носом.

*****

— Мама? Почему ты плачешь? — спросила Эми, закрывая дверь.

— Думаю, что, возможно, я облажалась, — сказала Памела, вытирая слезы.

— Почему? — спросила Эми, оглядываясь вокруг в поисках брата, затем посмотрела на свой телефон.

Она тихо выругалась про себя, зная, что только что упустила его.

— Ты знала, что Кэролайн трахалась с Саймоном? — спросила Памела с нотками горечи.

— Когда? — спросила Эми, слегка раздражаясь на своего брата.

Если он мог трахать свою тетю, то почему не её?

— Я не знаю когда, но он трахал меня и…

— Что?! — крикнула Эми, хлопнув руками по спинке дивана. — Почему я единственная, с кем Саймон не трахается?

— Ну… милая, он сделал это только потому, что торопился. К тому же, я не думаю, что ты захочешь стать тем, кем являюсь я.

— И что же это? — спросила Эми, скрестив руки, ее гнев был очевиден на ее лице.

— Я — его спермоприемник. Это мое наказание за то, что я с ним сделала.

— О… значит, он трахал тебя, а потом что? — спросила Эми, перекатывая свою руку.

— И Саймон сказал, что у Кэролайн была туже, чем у меня. Я потеряла разум. Подумать только, она трахалась с моим сыном. Была той, кто первой почувствовала его хуй. Я как бы… — Памела запнулась, повесив голову от стыда за свои действия.

— Что ты сделала, мама? — спросила Эми с усталым вздохом.

— Я сказала ему, что он больше не должен ее трахать.

— Мама, ты этого не делала! — в шоке сказала Эми.

— Я знаю. Я знаю. Я позволила своей ревности взять верх. Но думать, что он выгонит меня из этого дома… это было просто невыносимо, — снова всхлипывая, сказала Памела.

*****

— Так как ты узнал, где я живу? — спросил Саймон, когда они с Брэдом вошли в зал Легиона.

— Ну, президент нашел твой адрес в документах о твоей выписке, вместе с твоим жильем, — сказал Брэд, одарив Саймона знающей ухмылкой. — Как же ты заработал серебряную звезду?

В некогда шумном баре и конференц-зале наступила смертельная тишина, все ждали объяснений Саймона.

— Поверьте, я не очень-то хотел этого, — сказал Саймон, вздохнув, пока группа военных ждала с укоризненными взглядами. — Мы путешествовали налегке, так как не было необходимости в целом взводе для небольшого количества взрывчатки, которую они нашли. Так что нас было восемь человек, ехавших по этой пыльной дороге, — сказал он, опускаясь на стул, который один из членов группы придержал его для него. — Спасибо, — сказал Саймон через плечо.

— Не за что, — сказал мужчина средних лет, похлопав Саймона по правому плечу.

— Я никогда не знал, как называется эта деревня и есть ли у нее вообще название. Ведущий «Хаммер» был уничтожен выстрелом из РПГ, он перевернулся на крышу и раздавил водителя и пассажира «Хаммера», в котором ехал я. Я не знаю, как это произошло, скорее всего, от толчков взрыва, или кто-то привел его в действие повторно. В десяти футах слева от нас сработало СВУ. Большая часть брони поглотила взрыв, но недостаточно, — сказал Саймон, потирая ногу под столом, — я вытащил своего сержанта, пока она кричала от боли и страха из-за потери ног. Все это время я стрелял во все, что двигалось. После того, как я взял под контроль кровотечение, я обратил внимание на то, что осталось от моей икры. Вытеснив это на задворки сознания, я потащил свое тело обратно к искореженным останкам нашего «Хаммера», молясь, чтобы рация все еще работала. Я не собирался умирать в этой забытой Богом пустыне. Итак, после подтверждения того, что мой сигнал бедствия дошел, я потащился обратно к своей сержанту. В течение десяти минут я слышал только крики, стрельбу, вопли умирающих и мои слова, обращенные к сержанту, чтобы она не спала и не впадала в шок. Именно она внесла мое имя для награждения медалью. Я не считал, что заслужил ее. По мне, я делал только то, чему меня учили, — сражался и выживал. Потом я услышал рев лопастей вертолета и стрельбу из 50-го калибра из ротных «Хаммеров», приехавших к нам на помощь. Слова моего капитана прорвались сквозь туннельное зрение, которое я получил, когда эти десять минут показались мне вечностью. Следующее, что я помню, это то, что я очнулся в госпитале в Германии.

— Черт, — сказал Брэд, махнув официантке за двумя кружками пива. — Так что случилось с твоей сержантом?

— Уволена, как и я, поскольку… — сказал Саймон, постукивая рукояткой своей трости по столу. — Она и ее муж помогают местному филиалу проекта «Раненый воин».

Два пива и полтора часа спустя Саймон почувствовал себя странно, как будто он выпил пятую часть бутылки водки или ящик пива. Его глаза были затуманены, координация нарушена, речь невнятна.

Черт. Надо было посмотреть, как действует нервоблокатор с алкоголем, потому что такого никогда не случалось с прямыми обезболивающими, или это было и то, и другое? — спросил себя Саймон, пытаясь достать телефон из кармана.

Сестренка? — Саймон отправил сообщение, пытаясь сосредоточиться на маленьком экране.

Да, Саймон?

Что-то случилось, не могла бы ты приехать и забрать меня? — Саймон отправил ответное сообщение, пытаясь стряхнуть головокружение с головы.

— Что?! Хорошо! Оставайся там, я буду через десять минут! — ответила Эми.

Саймон поднял голову, когда в зале Легиона раздались свист и кошачьи вопли. Его адамово яблоко дернулось, когда каблуки его сестры цокнули по деревянному полу. Ее черная мини-юбка колыхалась, демонстрируя гладкие ножки. Красная кофточка прилегала к ее груди, подчеркивая каждый аспект ее небесных округлостей.

— Это… — начал говорить Брэд, останавливая себя, когда увидел, как красивая женщина обволакивает плечи Саймона. — Саймон? Ты знаешь эту женщину?

— Я его девушка, — сказала Эми, мило улыбаясь Брэду.

— Скажешь что-нибудь, что противоречит моим словам, и я сообщу всем присутствующим, что ты трахал свою тетю и свою мать, — прошептала она на ухо Саймону.

— Хорошо… — сказал Брэд, прочищая горло и глядя на Саймона в новом свете. — Я понимаю, но ты не можешь просто так войти сюда.

— О, простите! У Саймона проблемы, похоже, его новое лекарство не очень хорошо на него реагирует… — Эми посмотрела вниз на бутылки пива, — На алкоголь в этих бутылках, — сказала она, указывая на пустые бутылки.

— Чувак! Почему ты мне не сказал?! — спросил Брэд, вскочив на ноги.

— О, мой Саймон довольно упрям, — сказала Эми, проводя пальцами по его волосам. — Когда он сказал мне, что ты пришел к нему в дом, то он очень хотел быть рядом с теми, кто похож на него. Неважно, что он чувствовал, он просто не хотел портить тебе вечер, — откровенно солгала она.

— Все равно. Блин, Саймон, это неважно, ты должен был сказать мне, я бы отвез тебя домой, — сказал Брэд, качая головой, — Давай я помогу тебе довести его до машины.

— Спасибо, — сказала Эми, искренне улыбнувшись Брэду.

— Нет проблем, — ответил Брэд, поднимая Саймона со стула.

— Вот, держи, малыш, — сказала Эми, протягивая Саймону его трость, ее глаза дразнили его, чтобы он отверг ее слова.

— Спасибо, — прошелестел голос Саймона.

— Ты же знаешь, я всегда рада помочь тебе, — тепло сказала Эми, поглаживая его по спине, пока они шли к двери.

— У тебя случайно нет сестры? — спросил Брэд со скромной ухмылкой.

— Нет, — ответила Эми, покачав головой. — Зато у меня есть брат, — сказала она, бросив на Саймона лукавый взгляд.

— Жаль, — хмыкнул Брэд, помогая Саймону сесть на пассажирское сиденье.

— Я знаю кое-кого, хотя в последнее время у нее довольно напряженный график. Если ты ищешь девушку на одну ночь… — сказала Эми, глядя на Брэда и доставая свой телефон.

— Что?! Нет! Эти дни давно позади, — сказал Брэд, пораженный этой мыслью.

— Хорошо, — кивнула Эми, — мне бы не хотелось узнать, что ты хотел от нее только одного…

— Нет, мэм. Я бы не стал делать ничего подобного.

— Хорошо. Скажи Стейси, что я — Эми — дала тебе ее имя и номер телефона, — сказала Эми, быстро записывая номер своей подруги на ладони. — Только не сломай мою подругу, — ухмыльнулась она, коварно погладив его по щеке.

— Куда мы едем? — спросил Саймон, глядя вниз, так как пролетающие мимо деревья вызывали головокружение в его опьяненном мозгу.

— Это не дорога к моему дому, — пролепетал он. Интересно, как долго он еще будет себя так чувствовать.

— Куда-нибудь, где мы с тобой сможем поговорить, — сказала Эми, похлопав его по руке, пока ее пальцы не обвились вокруг его руки.

— Наедине, — сказала она, разгоняясь по шоссе.

— Но почему?

— Ты знаешь, почему, Саймон! — прошипела Эми, холодно глядя на Саймона.

— Не думаю, что знаю, — икнул Саймон.

— Сначала ты трахаешь тетю Кэролайн, потом трахаешь маму! Почему ты еще не трахнул меня, Саймон?!

— О!

— О! О! Это все, что ты, блядь, можешь сказать! — прорычала Эми, поспешно сворачивая на съезд к государственному парку.

Где, как она знала, они будут одни. Листья кружились в воздухе, когда ее машина мчалась по дороге, ее шины завизжали, когда она въехала на первую пустынную парковку.

— Теперь Саймон… — сказала Эми, выравнивая дыхание, — Ответь мне. Почему ты еще не трахнул меня? — спросила она, поворачивая его подбородок к себе. — Я недостаточно красива? Я недостаточно хороша? Разве я не была достаточно искренней в своих чувствах к тебе?!

— Эми, за эти шесть лет ты не потеряла той красоты, которая была у тебя, когда ты стояла в дверях нашего дома с чашкой горячего шоколада, — сказал Саймон, слова лились с его губ. Его опьяненный разум не мог остановить их слетание с губ.

Эми поднесла руку ко рту, чтобы спрятать дрожащие губы. Она была рада темноте, так что Саймон не мог видеть блеск ее глаз.

— Тогда почему, Саймон? Почему я не почувствовала твоих прикосновений, как мама и Кэролайн? — ласково спросила Эми.

— Потому что я не хочу влюбиться в тебя только для того, чтобы ты умерла, как бабушка, — сказал Саймон.

Его глаза расширились, когда слова покинули его губы.

— Что?! Саймон, что ты имеешь в виду? — в шоке спросила Эми.

— Она… помогла мне, она показала, что это нормально — чувствовать влечение к члену семьи. Она занималась со мной любовью на моей больничной койке. Я не думал, что секс с моей бабушкой может пробудить что-то. То, что, как я думал, присуще только нормальным отношениям, — сказал Саймон, по его щеке текла слеза.

— Что она показала тебе, Саймон? — спросила Эми, поглаживая рукой его предплечье. Она была шокирована тем, что два человека, которые были так расстроены их действиями шесть лет назад, сделали то, что разрушило их семью.

— Любовь. Я влюбился в нее. Я не знаю, как это произошло. За восемь месяцев моей реабилитации каждый раз, когда я смотрел в ее глаза. Я находил что-то, чего не ожидал найти. Так же, как ты смотришь на меня, — сказал Саймон, вытирая слезу, — Но она хотела, чтобы я вырос сам, а не был привязан к ней.

— Саймон, — сказала Эми, снимая каблуки.

Они только мешали тому, что она планировала.

— Может быть…

Она переползла через консоль, вставая коленями на сиденье, ее рука опустилась вниз и потянула рычаг. Греховная улыбка украсила ее губы, когда Саймон упал спиной на край сиденья. Сиденье почти стало плоским, как кровать, ее руки пробежали по его груди, когда она наклонилась вперед.

—. ..бабушка знала, что есть кто-то, кто может и всегда позаботится о тебе. Может быть, она знала, что ее время коротко, и надеялась, что ты найдешь этого человека. Но Саймон, разве ты не видишь, что я и есть этот человек, — с любовью сказала Эми, ее рука украдкой провела по его груди. Ее зеленые глаза дьявольски сверкнули, когда она посмотрела на своего брата, а ее рука скользнула под пояс его джинсов. — Все эти шесть долгих лет я думала только о тебе, Саймон. Ни о каком другом мужчине… — Эми нахмурилась, почувствовав, как его телефон завибрировал и зазвонил у нее на бедре.

— Как эта сука узнала мой номер! — прорычал Саймон, просматривая сообщение с фотографией, которое ему прислала Мелоди.

— Кто? — спросила Эми, поворачивая его руку. — Я всегда знала, что она гребаная шлюха, — прошипела она, глядя на фото обнаженной Мелоди, позирующей перед камерой. Ее глаза сузились, когда она узнала номер. — Это папин номер, почему он присылает тебе это?!

— Я, блядь, не знаю, ты мне скажи? Ты ведь трахалась с ним?

— Не эти шесть лет, Саймон, это то, что я пыталась тебе сказать, — сказала Эми, отталкивая его телефон, чтобы его внимание было сосредоточено только на ней.

— Нет, парень, — сказала она, взяв его правую руку. Ее левая рука накрыла его руку, когда она поднесла ее к своей левой груди. Ее знойные глаза смотрели на него, она прикусила губу, когда Саймон нежно сжал ее грудь. Он почувствовал, как ее тугой бутончик напрягся под его ладонью.

— Он прикасается ко мне, — ворковала Эми, проводя его рукой по своему животу. Ее мышцы взбугрились, когда он провел рукой по ее прикрытому бугорку.

— Вот! — громко промурлыкала она. Она откинула голову назад, ее глаза затрепетали, когда она почувствовала, как любимый мужчина наконец-то коснулся ее женственности.

— Может, выясним, правда ли это?! — спросил Саймон, не дожидаясь ее ответа. Его пальцы сдвинули в сторону ее трусики.

Глаза Эми расширились, рот застыл. Она почувствовала, как ее пизда жадно принимает пальцы брата.

— О да! Да, Саймон! Прямо здесь! — Эми вскрикнула, когда Саймон погладил ее по шершавому пятну размером с десятицентовую монету. Ее пальцы обхватили его футболку, когда его пальцы скользили по ее пробуждающемуся бугорку. Ее рот застыл в форме буквы «О», когда Саймон провел большим пальцем по ее клитору.

— Да, малыш! Не останавливайся, блядь! — взмолилась Эми, когда ее бедра задвигались сами собой. — О боже! Я всегда… Я молилась, чтобы это… твои пальцы ощущались… так хорошо… глубоко внутри меня, — заикалась она.

— Похоже, ты говорила правду, — сказал Саймон, усиливая толчки в пизду сестры.

— Мммммм, — сладко пробормотала Эми. Она хитро ухмыльнулась брату, расстегивая пуговицы его джинсов. — О, черт! Да, да, дай мне трахнуться на этих пальцах Саймон, — хныкала она, быстро раскачиваясь бедрами на его пальцах.

— Кончай, Эми, я знаю, что ты этого ждала, — дьявольски сказал Саймон, сильно надавливая на ее клитор, потирая пульсирующий розовый бутон.

— О, Саймон! — Эми застонала, когда из ее лона хлынул поток сливок. — Я нуждалась в этом так… долго, — сказала она, задыхаясь.

— Но мне нужно еще больше, — промурлыкала Эми, проводя рукой по твердому члену своего брата. Ее глаз дернулся, когда телефон Саймона зазвонил снова.

Саймон. Я знаю, что тебе нравится мое тело, всегда нравилось. То, что случилось много лет назад, возможно, я не должна была так поступать с тобой, но что было, то было. Теперь я твоя мачеха, и поэтому я требую, чтобы ты трахнул мою пизду. Поверь, моя пизда намного лучше, чем у твоей сестры. Не упусти этот шанс, Саймон, мы здесь всего на два дня, и я хочу почувствовать своего сына между моих ног, прежде чем мы уедем. Когда мы снова увидимся, я хочу, попробовать вкус твоего хуя.

Глаза Эми сузились от ненависти, когда она прочитала сообщение, которое Мелоди отправила брату, с крупным планом ее пизды. Которая, по ее мнению, выглядела как пережаренный сэндвич с ростбифом.

— Я покажу тебе, чья пизда лучше, — прорычала Эми в телефон, оттолкнув его.

Грубо спустив трусы Саймона и отодвинув в сторону свои собственные, Эми посмотрела на брата, приставив головку его члена к своему входу.

— О, Саймон! Я знала, что ты большой… но черт…

Вскрикнув, она быстро поднялась, сделав несколько вдохов, пока ее канал привыкал к его размеру. Ее тело затряслось в блаженстве, когда она опустилась на его твердый, толстый, горячий столб.

— Прикоснись ко мне, как к бабушке, — умоляюще прошептала Эми.

Мурашки побежали по ее коже, когда руки брата легкими движениями прошлись по ее телу. Как его большие пальцы обводили ее ареолы. Как его руки обхватили ее груди, когда ее бедра медленно покачивались на стальном стержне. Его правая рука нежно прижималась к ее шее. Ее сердце заколотилось в предвкушении, когда Саймон дюйм за дюймом приближал ее к своим губам. Ее мышцы дрожали, когда его левая рука танцевала по ее позвоночнику. Стон раздался в глубине ее груди, когда их губы соприкоснулись, а его рука сжала ее попку. Ее глаза расширились, когда толчок Саймона совпал с ее собственным толчком вниз. Он направил твердый инструмент в глубины ее женского естества, которое так долго не чувствовало мужского прикосновения. Эми завизжала ему в рот, оргазмируя на его члене.

— О… черт… да! Заставь меня кончить снова, Саймон! Твоей сестре нужно, чтобы ты заставил ее снова почувствовать себя женщиной, — жалобно стонала Эми.

Тяжело дыша в ее волосы, Саймон быстро вводил свой хер в ее разжижающуюся пизду.

— Боже! Ты так хорошо ощущаешься внутри меня, братишка! — застонала она от радости, что его толчки не ослабевали.

Пот капал с ее носа. Окна покрывал хороший слой тумана, так как их секс наполнял машину своим ароматом. Четыре раза Саймон заставлял ее кончать. Четыре раза он заставлял ее матку покрываться кремом. Четыре раза он заставлял ее выть, как баньши. И все же ей что-то было нужно еще. Ей нужно было что-то, что мог дать ей только Саймон. Эми знала, что находится на пике овуляции. Ее матери было 46 лет, а ее тетя была на несколько лет моложе Памелы. От нее зависело, чтобы именно она выносила ребенка Саймона.

— Саймон, — сказала Эми, от ее кожи исходило мягкое сияние. Ее пальцы провели по его щекам, когда она с любовью посмотрела в его глаза. — Я имела в виду каждое слово. Я действительно хочу заботиться о тебе. Я хочу по-настоящему стать твоей, сейчас и навсегда. Я люблю тебя с шестнадцати лет. Я не могу придумать ничего лучше, чем то, как мы сейчас. Быть вот так, разделяя все, что наши тела могут предложить друг другу, — сказала она, подражая словам, которые ее бабушка говорила на видеозавещании.

— Пожалуйста, малыш, не плачь, ведь бабушка показала тебе, что любить меня — это нормально. Любить свою семью вот таким образом, — сказала Эми, поцеловав его ладонь, прежде чем положить ее на свою грудь. Она знала, что эти слезы были скорее из-за того, что он провел время с бабушкой, чем из-за ее слов. Но ей было все равно. Все, что имело для нее значение, это то, что Саймон был с ней и глубоко внутри нее.

— А теперь кончи внутрь женщины, которая всегда будет твоей!

— Так ты больше не трахаешься с папой?

— Нееет, — заикнулась Эми, качая головой, — Я хочу только тебя, Саймон. О да! Да, Саймон! Наполни мое лоно! — застонала она, ее складки сжали его член, когда его горячее семя вырвалось наружу.

*****

— Похоже, я должен уничтожить эту сучку, раз она не поняла намека шесть лет назад, — сердито сказал Саймон, когда они ехали обратно домой. Его глаза сузились при виде текста и фотографий, которые прислала Мелоди.

— Саймон? Что ты собираешься сделать? — спросила Эми, беспокоясь о том, что творится у него в голове.

— Тебе не кажется странным, что с ними ничего не случилось?! Я, бабушка и тетя Кэролайн были теми, кому вы причинили больше всего боли. А с этими двумя ничего не происходит, они живут вместе, у них есть ребенок и что? Как долго Мелоди изменяла мне, Эми? — спросил Саймон, глядя на нее.

— Около года, Саймон, — прошептала Эми.

— И как она оказалась замешана в том, что я увидел в тот день?

— Она вошла к нам, когда маму жарили с обоих концов дедушка и дядя Роберт, а папа трахал меня, — сказала Эми совершенно серьезно, — Она угрожала нам всем. Сказала нам, что расскажет всему миру о том, что мы делали, и при этом все время смотрела на папин хер, — сказала она, ее рука крепче сжала руль.

— И как и почему ты во все это ввязалась? — спросил Саймон с подозрением.

— Ну… — Эми сказала, глядя в сторону и почесывая щеку. — Однажды ночью, когда ты крепко спал, я застала маму нагишом стоящей в дверях. Она устала от того, как дядя, дедушка и папа обращались с ней. Они всегда использовали ее как шлюху для удовлетворения своих потребностей. Она хотела, чтобы мужчина видел в ней женщину, а не игрушку для ебли. Она думала взять тебя, сделать только своим, показать тебе, что она может предложить тебе; заставить тебя увидеть, что она единственная, кто тебе нужен. Но тебе было шестнадцать, и вскоре мама одумалась. Она поняла, что не может так поступить с тобой, или я так только думала, — сказала она, намекая на то, что произошло шесть лет назад. — Поэтому я предложила ей себя, чтобы защитить тебя, Саймон.

— Защитить меня? — спросил Саймон в замешательстве.

— Да, Саймон, — кивнула Эми, — Я же говорила тебе. Я люблю тебя, и я твоя старшая сестра, это моя работа — присматривать за тобой. Поэтому я взяла ее за руку и отвела в свою комнату, и отдала свое тело маме. Я не хотела, чтобы ты был втянут в то, что мы делали, пока ты не сможешь принять решение сам. Поэтому я позволила им использовать мое тело, чтобы ты — Саймон — был защищен от них, — сказала она, сжимая руку Саймона.

— О?! — сказал Саймон, обдумывая это.

— Что бы ты ни делал, Саймон, помни, что я сделала это для твоей безопасности. Чтобы то, что ты собираешься сделать, не обернулось против нас, потому что я хочу, чтобы мы стали ближе друг к другу, — сказала Эми, молясь, чтобы Саймон прислушался к ее словам.

— Хм… — сказал Саймон, опустив подбородок на руку, когда они выехали на свою улицу.

— Мне нужно подумать об этом, — сказал он, глядя куда-то в угол. Интересно, была ли хоть часть того, что она сказала, правдой.

— Я хочу помочь Саймон. Ты даже не представляешь, как я ненавижу эту женщину. То, что она всегда говорила о тебе, при этом делая для тебя милое лицо, — с ненавистью прорычала Эми.

— Ты ведь знаешь, что я, скорее всего, уничтожу и папу, верно? Поскольку это с его телефона она отправила это дерьмо, — холодно сказал Саймон.

— Я так и думала, Саймон. Ты знаешь, что он имел наглость написать мне во время похорон бабушки. Просил меня пососать его хуй и встретиться с ним в ванной, чтобы он мог меня трахнуть?!

Саймон сдерживал свой гнев, теперь он был уверен. Он собирался заставить своего отца смотреть.

Никто не должен проявлять неуважение к моей бабушке! — сердито прошипел Саймон в своей голове.

*****

— Саймон? — сказала Памела, стоя на коленях на подушке и ожидая их возвращения. Ее глаза были опущены, руки сложены на коленях. Она молилась, она надеялась, что сможет заставить его передумать. — Пожалуйста, не выгоняй меня! — умоляла она со слезами на глазах, глядя на него, когда дверь открылась. — Я сделаю все, что ты захочешь. Я буду всем, что тебе нужно, только, пожалуйста, не выгоняй меня.

— Это правда? — спросил Саймон, когда Эми закрыла дверь.

— Что правда? — спросила Памела в замешательстве.

— Что когда мне было шестнадцать, ты стояла обнаженной в двери в мою комнату. Думала заставить меня увидеть в тебе женщину? — спросил Саймон, глядя вниз на свою мать.

— Эми рассказала тебе? — спросила Памела, глядя на Эми. — Да, Саймон. Хотя я не горжусь тем, какой низкой я была в то время. Но да, я была на волосок от того, чтобы забраться к тебе в постель и заставить тебя увидеть во мне женщину, а не мать.

— Значит, это правда, что они использовали тебя как мусорное ведро?

— Д-да, — сказала Памела, губы задрожали при воспоминании о своей юности, когда отец и брат пользовались ею. — Но! — сказала она, ее руки вырвались и схватили его за штанины. — Я буду им для тебя, малыш! Твоя мать будет всем, что тебе нужно, только, пожалуйста, не оставляй меня!

— Нет, — сказал Саймон, качая головой, — мне больше не нужно ведро для спермы…

— Тогда… — Памела начала говорить, но была остановлена рукой Саймона.

— Дай мне закончить.

— Хорошо, — сказала Памела, ее щеки разгорелись от смущения.

— Что мне сейчас нужно, так это мать-шлюха, — сказал Саймон, наклоняясь, его пальцы провели по ее челюсти, наклоняя ее подбородок вверх. — Разве ты так не думаешь?

— О да! Я буду твоей шлюхой, малыш, — заворковала Памела, потирая руки о его бедра. — Я всегда буду следить за тем, чтобы ты был удовлетворен, Саймон.

— У меня есть вопрос к тебе, моя маленькая шлюшка, — сказал Саймон, хитро ухмыляясь, глядя на свою мать.

— Да, я надеюсь, что я отсосу у тебя, потому что твоя шлюшка голодна, — промурлыкала Памела в ответ на его ухмылку.

— Может быть, позже, — сказал Саймон, проведя пальцем по правой щеке матери.

— Хорошо, тогда в чем дело? — слегка надулась Памела.

— Насколько, — сказал Саймон, его лицо было в нескольких дюймах от ее лица. В шоколадно-карих глазах Саймона вспыхнул злой, жестокий, греховный огонек. – ты хочешь помочь мне уничтожить отца и его маленькую шлюху?

— С превеликим удовольствием!

Бледный свет телевизора освещал обнаженное тело Кэролайн, когда она вставляла DVD в проигрыватель. Она оглянулась назад — Саймон сидел, скрестив ноги, на кровати. Когда на экране появилось меню, она нажала на кнопку воспроизведения. Клавиши из слоновой кости зазвучали, когда молоточки ударили по струнам. Камера была направлена на спину Джуди, когда его бабушка начала играть на пианино. Ноты затронули его сердце, когда началась песня.

— Пой вместе со мной, Саймон. Я знаю, ты знаешь эту песню, — сказала Джуди, лукаво оглядываясь на камеру. — Это песня, которую я пела тебе в ту ночь, — сказала она, одарив камеру понимающей улыбкой.

Я слышал тайный тот аккорд.

Нижняя губа Саймона задрожала, когда сладкий голос его бабушки эхом отозвался в динамиках телевизора.

Играл Давид и слушал Бог,

Но музыка тебя уж не волнует?

Голос Саймона сорвался, когда он запел вместе с ней.

Бывает так,

Тот ритм и такт,

Затих минор, воспрял мажор,

Король творит молитву. Аллилуйя…

Аллилуйя, Аллилуйя,

Аллилуйя, Аллилуйя… — пел Саймон, подпевая в такт бабушке.

Руки Кэролайн пробежали по его плечам, она легонько поцеловала его в шею. Она знала, какую близость они разделяли до ее смерти. Она знала, как тяжело Саймон воспринял ее уход. И все же он должен был смотреть это видео. Джуди поручила ей позаботиться о том, чтобы ее последнее желание было исполнено для любящего внука. Кэролайн тем более была готова помочь своей бывшей свекрови. Она нежно обняла Саймона, прижалась обнаженной грудью к его спине, чувствуя, как его сперма стекает по её любовному каналу, которой он её накачал.

Ты верил крепко,

Но хотел. Увидеть,

С крыши ты смотрел —

Голос Саймона повысился до уровня голоса его бабушки.

Разбила мир твой,

О король.

Джуди лукаво посмотрела на камеру, надеясь, что он помнит ночи, которые они проводили вместе.

Остригла волосы,

Мольбой

Из уст твоих сваяла… Аллилуйя… — пела Джуди, чувственно улыбаясь в камеру и посылая поцелуй внуку.

И может быть, я здесь уж был

Знакома комната, Я жил

Совсем один до встречи той с тобою.

Над аркой видел я твой флаг

Любовь — ведь не победный шаг,

А — холод, и осколки… Аллилуйя… — пропела Джуди, и голос Саймона разнесся по всему дому, взбудоражив тех, кто еще дремал в своих постелях.

Их ноги легко танцевали на полу, пока они крались по коридору. Остановились, когда услышали его голос. Посмотрели друг на друга — они никогда не знали, что Саймон умеет петь. Этот ангельский голос растопил их сердца. Они могли чувствовать печаль его слов, когда он пел.

Ты говорила, есть оно,

Реально, нам судьбой дано,

Теперь скрываешь истину такую

Когда я жил тобой, бывало

Святая тьма нас укрывала,

И каждый вздох наш словно… Аллилуйя…

Памела взяла Эми за руку, услышав слезы сына. Она не понимала, почему смерть матери так сильно повлияла на ее сына. Она посмотрела на дочь, и ей показалось, что та знает причину. Она видела, как Эми хотела броситься в его комнату, чтобы утешить брата. Но они обе знали, что сейчас его кровать занимает кто-то другой.

А всё же есть на свете Бог,

И научила нас любовь

Убей того, кто мир твой нарисует.

Не плач ты слышишь по ночам,

Того, кто свет увидел там,

А — холод, и осколки… Аллилуйя…

— Теперь, малыш, — сказала Джуди, когда ноты стихли, — я знаю тебя. Я знаю твое сердце, Саймон. Ты позволил мне испытать то, что я думала, что никогда больше не узнаю. Любовь. Любовь, которая не знает границ между нами. Я знаю тьму, которая когда-то таилась в тебе. Я молюсь, чтобы ты не упал обратно в эту дыру. Вот почему в свои последние дни я все это затеяла. Чтобы знать, что человек, который занимался со мной любовью восемь месяцев, не погрузится обратно в эту бездну. Чтобы я знала, что о нем позаботятся, раз уж я не смогла. Как ты заставил эту старую женщину почувствовать себя желанной, вожделенной, любимой и окруженной заботой в те месяцы, что мы провели вместе. То, чего, как мне стыдно признаться, никогда не было у твоего деда все те годы, что мы были женаты.

Я не виню тебя, Саймон. Я виню Филипа. Как он мог так поступить со своей собственной дочерью! — Джуди захихикала, качая головой. — Я выгляжу лицемеркой, не так ли? — спросила она, глядя в камеру. — Особенно после того, что мы с тобой сделали, молодой человек. Саймон, ты когда-нибудь вспоминал те ночи? Когда мы исследовали тела друг друга, ты все еще прикасаешься к этой старой женщине, которая занималась с тобой любовью? — спросила Джуди, с любовью глядя в камеру.

Глаза Памелы расширились от шока. Она никогда не думала, что ее собственная мать заберет у нее ее сына. Что ее мать была рядом с сыном, когда ее самой там не было. Что ее мать исцелила ее сына, когда именно она должна была выхаживать Саймона после того, о чем говорила ее мать. Что именно она должна была испытать те восемь месяцев блаженства, которые она слышала в голосе своей матери.

— Ты помнишь ночи, когда ты делил мою постель, когда приезжал в город, чтобы проведать меня?

— Конечно! — голос Саймона эхом разнесся по коридору.

Памела почувствовала, как в ней поднимается ревность к матери. Она вспомнила о многочисленных случаях, когда ее мать вела себя довольно странно. Когда Памела приходила к ней, то в некоторые дни она видела в ее глазах какое-то сияние. В то время она не могла понять причину этого. Но теперь, оглянувшись назад, Памела сложила два и два. Почему она не заметила этого раньше? Почему она не расспросила свою мать? Почему та прятала от нее своего сына?

— Если ты это сделаешь, то, возможно, ты захочешь выслушать мою последнюю просьбу к тебе, Саймон. Ты знаешь, что я люблю тебя, гораздо больше, чем положено бабушке, но я отвлекаюсь. Мне всегда было больно, потому что я никогда не могла дать тебе то, что я действительно хотела принести в этот мир. Я уже слишком стара, чтобы выносить еще одного ребенка. Однако, — сказала Джуди, озорно подняв палец. — Твоя мама, сестра и Кэролайн — нет, так что мой милый солдат подарит твоей дорогой бабушке ребенка, а еще лучше — много детей! — сказала Джуди, хихикая. — Я знаю, что ты можешь опасаться делать это со своей семьей, учитывая то, что твоя мать сделала с тобой. Но Саймон, разве не прошло уже достаточно времени?! Не слишком ли долго твой гнев держал твою семью на расстоянии? Ты знаешь, что я хочу только лучшего для тебя. Так что ты скажешь, а? Не выполнишь ли ты последнюю просьбу своей бабушки? — спросила она, хлопая ресницами в камеру.

— А теперь, мой красивый солдат, — сказала Джуди, когда видео подошло к концу. — живи хорошей жизнью. Будь счастлив, Саймон, что бы ты ни делал, независимо от того, нарушил ли ты мое завещание или нет. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Саймон. Я просто надеюсь, что ты отбросишь свой гнев ради блага этой семьи. Семья — это важно, Саймон. Они понадобятся тебе, если тьма вернется. Они могут дать тебе то, что не смогла дать я. Жизнь. Цель. И если тебе повезет — любовь. А теперь будь хорошим Саймоном. Мы еще увидимся, — сказала Джуди, помахав камере, прежде чем она выключилась.

— Тссс! Все хорошо, Саймон, — тихо прошептала Кэролайн, поглаживая его волосы и прижимая его лицо к своей груди. — Вот так, выпусти все наружу, — сказала она, поглаживая его по спине. — Джуди очень любила тебя, Саймон. Она бы не сказала всего этого и не начала бы все это, если бы не любила тебя по-настоящему, Саймон. Я здесь ради тебя. Я всегда буду рядом с тобой, — сказала Кэролайн, поцеловав его в макушку, и Саймон крепко обнял ее.

— Если мой Саймон в ком-то и нуждается, так это во мне! — прорычала Памела, стоя в дверях спальни Саймона и слыша, как Кэролайн утешает ее сына. Она больше не могла прятаться в тени, когда ее сын нуждался в ней.

— О?! Но кто из нас троих может законно выйти замуж за Саймона? — спросила Кэролайн, делая первый залп по незащищенному флангу Памелы.

— Так! Это не имеет значения, тетя! — почти крикнула Эми, протискиваясь в комнату брата. — Важно то, что единственная, кто нужен Саймону, это я!

— Нет, Эми, — сказала Памела, качая головой, — моему сыну нужна только его мать. Только я знаю, как позаботиться о моем милом мальчике, — сказала она, пробежав глазами по обнаженному телу сына.

— О? Не слишком ли ты стара, чтобы выносить ребенка Саймона, а? — спросила Кэролайн, стоя нос к носу с Памелой.

— А ты? — спросила Эми, присоединяясь к спору.

Саймон сидел на своей кровати. Его голова вращалась, пока они втроем спорили в его комнате. У Саймона на губах играла забавная ухмылка, когда он опирался подбородком на руку. Как он мог предположить, они все были бы отличными гостями на шоу Джерри Спрингера. Наклонившись влево, он пытался разглядеть лобок сестры, так как подол ночнушки, которую она надевала в постель, поднимался над ее задницей.

— Саймон… — начала говорить Эми, но увидела, что его взгляд устремлен на нее, а именно на ее оголенную задницу. — Видишь! Это просто показывает тебе, кого он на самом деле хочет! — сказала Эми, указывая на него пальцем в знак триумфа.

— Нет, не показывает! — Кэролайн надулась, скрестив руки под грудью. — Смотри, — сказала она, прежде чем шлепнуть себя по заднице. Все смотрели, как глаза Саймона следили за гипнотическим покачиванием её ягодиц. — Вот видишь. Так получилось, что твой брат — любитель задниц.

— Нет, это не так, — сказал Саймон, прекращая их спор, — Просто как часто человек испытывает три ра….

— Да?! Продолжай, милый, — заворковала Памела, пробираясь к изножью кровати. — Что ты собирался мне сказать? — спросила она, проводя пальцами по его подбородку, пока опиралась на кровать. Она знала, что ее пижама, которую она надевала в постель, висит низко, распахиваясь. Ее левое колено опиралось на край кровати, демонстрируя сыну ее грудь.

— Мам, я думаю, Саймон имел в виду меня, — сказала Эми, слегка толкнув Памелу и присоединяясь к матери на кровати.

— Очевидно, Саймон говорил обо мне, о женщине, которую он только что великолепно оттрахал на этой самой кровати, — сказала Кэролайн, в ее глазах вспыхнул хищный огонек, когда она вцепилась в него когтями.

— Ну… скажи Саймон? Что ты собирался сказать? — спросила Памела, подушечками пальцев проводя по его подбородку, поднимая его вверх и притягивая Саймона к себе. Ее большой палец провел по его верхней губе, смахнув затянувшуюся слезу. — Малыш, ты, должно быть, очень любил мою маму. Мне жаль, что ее больше нет. Такая любовь — редкая вещь, но я здесь, Саймон. Ты поступаешь эгоистично, скрывая от нас того человека, который смог заставить мою мать влюбиться в него. Разве ты не покажешь мне этого человека? Я хочу знать тебя настоящего, малыш, — сказала Памела, чувственно целуя сына.

— Я думаю — и я думаю, они понимают — это может занять время, — сказала Эми, заползая к нему на колени, — Однако я никуда не уйду от Саймона, — сказала она, тяжело дыша ему в ухо, пока ее пальчики легкими прикосновениями танцевали вдоль его мягкого члена. — Чем бы ни была эта… тьма, я буду рядом с тобой и помогу тебе преодолеть ее, — прошептала Эми, ее мягкие, но упругие груди слегка прижались к его груди, а ее бархатистые губы коснулись его уха. — Так покажи своей сестре этого мужчину, в которого влюбилась наша бабушка, — сказала она, медленно покачивая бедрами.

— И что же это было? — мурлыкнула Кэролайн, потираясь щекой о его щеку и ухмыляясь Памеле.

Глубокий вздох вырвался из его губ:

— Просто, как часто человек видит трех довольно красивых женщин, стоящих в его спальне?

— О?! Саймон, это правда? Ты считаешь свою мать красивой? — Памела проворковала, заглядывая глубоко в его глаза и видя боль утраты в глубине его шоколадно-карих глаз. Как ей хотелось обнять его, приласкать, позаботиться о сыне так, как может только мать.

— Да, — прохрипел Саймон, когда они крепко обнялись.

— Ты покажешь нам мужчину, которым ты когда-то был с бабушкой? — спросила Эми, уткнувшись носом в его шею. Она сузила глаза, заметив время. — Мы поговорим об этом, когда я вернусь домой, хорошо?

— Хорошо.

— Саймон? — сказала Эми, чувствуя, как ее соки начинают покрывать его обнаженное бедро.

— Хм?

— Когда я вернусь домой, я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. Я хочу испытать все то, что получала бабушка. Тебе не кажется несправедливым, что ты показываешь нам только одну свою сторону, в то время как бабушка видела тебя целиком? — спросила Эми, ненавидя то, что ей придется оставить его и этот пробуждающийся под ее рукой член.

— Возможно, — сказал Саймон. Он не знал, сможет ли он снова так открыться. Он не знал, смогут ли они справиться с ужасом, терзавшим его разум, который подарила ему война. Он не знал, смогут ли они справиться с этим, как его бабушка. Но когда он посмотрел в глаза матери и сестры. Саймон увидел их решимость, их правдивость, их убежденность.

— Да, разве ты не думаешь, что женщины в твоей жизни заслуживают того, чтобы узнать эту сторону тебя, — мурлыкала Кэролайн, проводя руками по его груди, — чтобы мы могли испытать ту радость, то блаженство, которое я видела в глазах Джуди, когда помогала ей снимать это видео. Ты знаешь, что она назвала тебя своей самой большой любовью. Я хочу этого Саймона. Я тоже хочу быть желанной, вожделенной и любимой, как я видела это в Джуди.

— Ну, малыш, похоже, в ближайшее время мы никуда не собираемся уезжать, — с любовью сказала Памела, — Так что подумай об этом, доверься нам, чтобы знать, что мы не убежим и никогда тебя не бросим, — мягко сказала она, нежно приглаживая рукой его волосы. — Я всегда буду здесь, чтобы заботиться о тебе.

— Мне пора идти, — прошептала Кэролайн ему на ухо, — надеюсь, ты, мой сексуальный племянник, не возражаешь, если я присоединюсь к тебе за ужином?

— Нет.

— Мы можем заказать курицу кордон блю? — спросила Кэролайн, покусывая мочку его уха.

— Конечно.

— Хорошо, — проворковала она, вдыхая его запах, желая снова овладеть им. — Я привезу ужин для всех нас, — сказала Кэролайн, убедившись, что его голова проходит по долине ее груди, когда она поднималась на колени. — Не могу дождаться, чтобы разбудить тебя утром, — сказала она, подмигивая ему, прежде чем скатиться с кровати.

— Теперь, когда мы наконец-то остались одни, — сказала Памела, закрывая дверь после того, как ее дочь и старая подруга детства покинули комнату сына. Ее пальцы повернули замок на дверной ручке. — Скажи мне, малыш, почему? — спросила она, подходя к его кровати.

— Почему, что? — спросил Саймон, наклонив голову набок.

— Почему ты разрешил моей матери, — сказала Памела, наклоняясь вперед. Вес ее рук придавил матрас, когда она подняла колено. — Быть единственной?

— Кем единственной? — спросил Саймон, дразня свою мать.

— Ты знаешь кем! — зарычала Памела, подползая к Саймону. — Почему ты выбрал мою маму? Когда ты знал, как сильно я хочу быть той самой?! Той, которая привела тебя в этот мир, той, которая хотела быть той, которая приведет тебя в мир семейной любви? — спросила она, поднимаясь на колени. Она толкнула Саймона на спину. — Скажи мне, малыш, была ли моя мать хорошей любовницей? — спросила Памела. Хотя она и ревновала, но она была рада, что у ее матери был кто-то, кого она любила в последние дни жизни.

— Да, была, — сказал Саймон, чувствуя, как рука матери пробежала по его бедру, когда она нависла над ним.

— Тогда, пожалуйста, малыш, покажи мне мужчину, который занимался любовью с моей матерью. Дай своей матери почувствовать то блаженство, которое я слышала в голосе моей матери, — умоляла Памела, — Дай мне испытать ту радость, которую я слышала, когда она говорила со своим любовником, — сказала она, с тоской глядя ему в глаза. — Я знаю, что никто и никогда не сможет заменить ее, — сказала Памела, положив руку на сердце Саймона. — Но позволь мне попытаться стать женщиной, которая тебе нужна, — мягко проговорила она, — Так как насчет этого, Саймон? Не покажешь ли ты своей любящей матери этого мужчину, в которого влюбилась моя собственная мать… — Памела удивленно вскрикнула, когда Саймон перевернул ее на спину.

— Ты этого хочешь? — спросил Саймон, изучая ее глаза в поисках любого намека на обман.

— О да! Саймон, займись со мной любовью, как тогда, когда ты был с моей мамой, — сказала Памела, держа его лицо в своих руках. По ее телу пробежали мурашки, когда рука Саймона провела по ее левому бедру. Памела застыла, пытаясь удержать мышцы от дрожи, когда рука Саймона пробежала по ее животу. Ее спина выгнулась дугой, когда Саймон сжал ее левую грудь. Ее тело задрожало, когда сын стал дразнить ее сосок. — Ох, малыш! Ты не представляешь, как долго я ждала, когда ты прикоснешься ко мне. Чтобы ты почувствовал тело женщины, которая родила тебя, — сказала Памела, потираясь внутренней стороной бедра о бедро Саймона. — Боже! Да, Саймон! Поиграй с моей сиськой! — громко застонала она, чувствуя, как ее женское естество трепещет в предвкушении. Ее грудь вздымалась и набухала, когда Саймон поднял ее руки над головой. Памела вздрогнула, когда он провел руками по ее подмышкам. Она прикусила губу, почувствовав, как мягкий член прижимается к ее горячему бугорку. Ее глаз дернулся, когда Саймон отстранился, пытаясь украсть поцелуй.

— Так это тот мужчина, которого ты хочешь видеть? — спросил Саймон, смягчая свое поведение.

— Угу, — кивнула Памела, заметив небольшую перемену в своем сыне. Прежде вокруг него была стена, позволявшая им подходить только так близко, как он этого хотел. Но теперь, по крайней мере, ей казалось, эта стена постепенно разрушается, и Памела не собиралась упускать эту возможность. — Все в порядке, Саймон. Впусти меня так быстро или так медленно, как тебе удобно, — сказала Памела, поднимая голову, чтобы поцеловать его. Однако она не ожидала, что сын будет целовать ее с такой страстью, когда его губы соединились с ее губами; она также не ожидала, что его язык будет исследовать ее рот с таким рвением. Его пальцы переплелись с ее пальцами. Она сжимала его руки, отдаваясь этому сладкому блаженству. Она стонала ему в рот, когда ее бедра упирались в его мужское достоинство. — О, Саймон! — Памела тихо застонала, обхватив его шею руками, когда его пальцы прошлись по ее левой щеке. Она и не представляла, что Саймон может быть таким нежным, таким полным страсти, что у нее перехватило дыхание. Ее дыхание вырывалось горячими пульсирующими волнами, когда рука сына скользнула под ее рубашку.

— О Саймон! О, малыш! — Памела закричала от неожиданного оргазма, заключая Саймона в свои сокрушительные объятия. – Блядь, Саймон, я так долго ждала, чтобы почувствовать твое прикосновение к моей коже, чтобы ощутить тебя над собой. Ты смотришь на меня как любовник, как человек, который стал чем-то большим, чем мы оба могли предположить. Теперь, когда я чувствую твое нежное прикосновение к моей груди в твоей руке, — заикаясь, сказала она, ее бедра мягко покачивались вверх и вниз по бедру Саймона. — Ну, ты видишь эффект, — смущенно сказала Памела. Ее знойные зеленые глаза вспыхнули голодом, когда ее красивый сын ухмыльнулся той ухмылкой, которую она так хорошо знала. Эта коварная ухмылка означала только одно — он все знал. Ее глаза затрепетали, когда большой палец Саймона провел по ее затвердевшему соску. — О, детка, ты заставляешь меня кончить снова! — Памела застонала, ее ногти впились в его руку, ее ноги обхватили его бедро.

— Трахни меня, Саймон, — прошептала Памела в сладострастном урчании. Ее глаза впивались в сына, пока Саймон помогал ей стянуть рубашку с плеч. — Да-да! — выкрикнула она в наслаждении, когда Саймон стал сосать ее правую грудь, дразня ее горячий сладкий медовый горшочек. — Вот так, малыш, попробуй свою маму! — мурлыкала Памела, прижимая его голову к своей груди. Ее ногти впивались в его спину от блаженства, наполнявшего ее тело. Сильно присосавшись к нижней губе, она слегка приподняла бедра, когда Саймон спустил ее трусики. Она слышала, как ее секс гулко отдавался в воздухе, когда пальцы сына пробегали по ее влажным половым губам.

А всё же есть на свете Бог,

И научила нас любовь

Убей того, кто мир твой нарисует, — начала петь Памела, чувствуя, как тело Саймона становится неподвижным, когда он целует ее живот.

Не плач ты слышишь по ночам,

Того, кто свет увидел там,

А — холод, и осколки… Аллилуйя… — плыл в воздухе ее сладкий голос. Лаская его лицо, она вливала в припев всю любовь, которую испытывала к сыну и матери.

Аллилуйя, Аллилуйя, — пела она, с любовью глядя на своего сына.

— Я знаю, что не могу заменить свою мать, но, малыш, разве ты не видишь, что я тоже скорблю по ней. Разве ты не видишь, как мне больно от того, что я больше никогда не услышу ее голос, не смогу болтать с ней ночи напролет, как мы обычно делали на заднем крыльце. И все же ты знал ее на таком интимном уровне. То, чего я так долго хотела. Кого-то, кто будет любить меня всем сердцем.

Кого-то, кто не будет использовать меня, как это всегда делали твой отец, твой дед и дядя. Кого-то, кто знает, как обращаться с женщиной своей жизни. Я знаю, я сделала несколько предосудительных вещей по отношению к тебе. За это мне очень, очень жаль, малыш. Ты можешь никогда меня не простить, но я постараюсь искупить свою вину перед тобой. Это может занять вечность, но я никуда не уйду. Мама не хотела бы, чтобы было иначе, так что позволь мне быть той, кто несет твое горе. Позволь мне помочь тебе справиться с этой тьмой, о которой говорила мама, позволь мне почувствовать то, что чувствовала она, когда любимый мужчина наполнял ее таким блаженством, — сказала Памела, глядя в его глаза.

— Пожалуйста, малыш, скажи что-нибудь! Что угодно! Скажи, что ты ненавидишь меня за то, что я сделала шесть лет назад, и больше никогда не хочешь меня видеть. Скажи, что любишь меня… или ненавидишь, только дай мне услышать звук твоего голоса! — умоляла Памела, пока Саймон молчал.

— Ты знаешь, бабушке тоже нравилось, когда я разговаривал во время секса, — сказал Саймон, жеманно улыбаясь матери.

— Тогда поговори со мной, — сказала Памела, задыхаясь, когда Саймон приблизился к ее женскому естеству.

— Я думаю, это будет трудно, когда я буду делать это… — сказал Саймон, прежде чем его язык пробежал по влажной щели вагины матери.

— О Боже! Саймон! — застонала Памела. Ее левая рука прижимала его лицо к своей промежности, а правая тянулась вверх над ее головой, хватаясь за плед и тихонько покусывая руку, стараясь не поддаваться. Между ее ног происходило что-то волшебное. То, о чем она мечтала последние шесть лет. — О…х! — Памела шипела, ее спина выгнулась дугой, тело дрожало, мышцы тряслись, когда сын сосал ее ноющий клитор.

— Боже, боже, уже почти кончаешь, — похотливо усмехнулся Саймон, заглядывая поверх холмика своей матери. — Подумать только, ты так намокла, что бы подумала бабушка, если бы увидела, что ее дочь ведет себя так непристойно? — спросил он, мягко дуя на ее разгоряченный холмик.

— Черт! — Ее руки упали на кровать, спина выгнулась дугой, когда ее влажные, голодные, пульсирующие губы терзал игривый язык Саймона. — Малыш! Не надо больше! Твоя мама больше не выдержит!

— О?! Значит ли это, что ты отказываешься от секса? — спросил Саймон, вводя палец в ее горячую щель. Саймон внутренне захихикал, так как у его матери было самое милое лицо, которое он когда-либо видел, когда она прижимала руки к груди, качая головой. — Или дело в том, что ты ждала этого? Чтобы твой сын был у тебя между ног и «ел» твою мокрую пизду? — спросил Саймон, потирая клитор своей матери.

— Д-да… я хотела этого… так… долго, — сказала Памела, пытаясь отдышаться. — Мама научила… тебя… как… «есть»… женщину? — спросила она дрожащим голосом.

— Да, научила, — сказал Саймон, вспомнив, каков на вкус был «персик» его бабушки.

— Да, детка! Соси этот клитор! — стонала Памела, быстро прижимая ногу к его спине, притягивая сына к себе, чтобы он попробовал еще больше вкусной еды. — Малыш, мне нужно почувствовать тебя в себе. Мне нужно, чтобы ты ввел этот твердый хуй в пизду своей матери. Я хочу чувствовать, как ты будоражишь мои внутренности, доводя меня до безумия, — говорила она, умоляя почувствовать твердый хер сына в местах, к которым за шесть лет не прикасался ни один мужчина.

— Правда? — спросил Саймон, переводя дыхание, глядя, как его мать восторженно кивает. — Ну тогда я не могу разочаровать, не так ли?

— Нет, — сказала Памела, безумно улыбаясь. Потянув его вверх, она поднесла сына к своим губам, ее глаза затрепетали, наслаждаясь вкусом на его языке. Ее глаза расширились, когда она почувствовала, как налитая головка проходит по ее губам. Прикусив губу, ее руки сжали его плечи, когда Саймон ввел свой член в ее канал. — Я чувствую тебя так глубоко, — тихо застонала Памела ему в ухо. Ее руки пробежались по его спине, схватившись за обе щечки, чтобы Саймон не смог вырваться. Пока они были вместе, она знала, где его сперма будет вечно желанной. — Да, малыш, — тихонько ворковала она, проводя пальцами по левой щеке Саймона, — займись любовью с этой женщиной, с твоей женщиной, Саймон. Я твоя сейчас и навсегда, — сказала Памела, чувствуя, как ее лоно трепещет от его медленных толчков, позволяя ее бугорку запомнить весь его член. Каждую вену, каждый дюйм, каждую каплю его спермы, когда их соки смешивались вместе.

— Да, да, выеби меня! — застонала Памела, когда Саймон прижал обе ее ноги к своей груди. Его бедра толкали его инструмент в ее капающую жидкость. — О Боже! Еби меня! Я кончаю, Саймон! Я собираюсь кончить на этот хуй! — кричала она в блаженстве, пока ее сын не проявлял никаких признаков замедления. — Вот так, малыш, поиграй с моей сиськой, пока трахаешь свою шлюху-мать! — голодно прорычала Памела, когда Саймон ласкал ее левую грудь.

— Тебе нравится этот хуй, не так ли? — спросил Саймон, чувствуя, как на его яйца капает сок его матери.

— Угу, — кивнула Памела и застонала, когда ее интимные складки сжались на члене сына. Она не могла поверить, что кончила еще раз. Она не могла вспомнить, когда в последний раз мужчина доставлял ей пять оргазмов за такое короткое время. Даже ее бывший муж не мог совершить такой подвиг, а Пол был самым выносливым мужчиной в сексуальном смысле из всех, с кем она когда-либо была. Но у Пола не было такого обхвата ствола члена, как у его сына, и он никогда не мог заставить ее кончить так быстро. Коварная улыбка появилась на ее губах, когда она заметила, что её вагинальная хватка ослабла. Как она наслаждалась удивленным выражением лица Саймона. Перевернув Саймона вправо, Памела чуть не упала в его обьятья, когда он все еще был глубоко в ней. — Боже! Я люблю этот хуй! — Памела стонала от вожделения, когда волны эйфории, увенчанные пеной наслаждения, прокатывались по всему ее телу, стремясь к сердцевине.

— Малыш? — спросила Памела, глубоко вдыхая, нежно покачивая бедрами, в то время как ее правая рука лежала на груди Саймона. — Как я выгляжу верхом на этом твоем хуе?

— Как… — Саймон остановился, когда его сознание наложило лицо его бабушки на лицо его матери. Это был способ его бабушки сказать ему из могилы, что все в порядке?

Неет, — Он вытряхнул эту мысль из головы.

— Тебе не обязательно говорить это Саймон. Я и так вижу, — сказала Памела, наклоняясь вперед, — в конце концов, я ее дочь. Тебе легко увидеть ее во мне. Тогда почему бы не подумать о…

— Не надо, — сказал Саймон, закрывая ей рот рукой.

— Хорошо, — сказала Памела, обхватив его руку. — Слишком рано, я поняла, — сказала она, наслаждаясь ощущением своей груди, прижимающейся к его груди. — Ну что, малыш, — сказала Памела, приподнимаясь, — тебе нравится киска твоей мамы? — спросила она, увеличивая темп движения бедер.

Наклонив голову назад, она застонала от блаженства, когда член ее сына грозил заставить ее перейти через.

— Потому что моей киске нравится, когда в ней находится твой хуй. Чувствуешь? — спросила Памела, с вожделением глядя на Саймона и нежно сжимая свои складочки.

Она торжествующе улыбнулась, услышав его тихое хрюканье.

— Видишь, твой хуй должен быть внутри меня. Мы так идеально подходим друг другу! — стонала она, быстро скользя по его жезлу.

— Саймон, я хочу продолжать трахать тебя. Теперь, когда я почувствовала вкус толстого члена моего сына, я хочу попытаться наверстать те шесть лет, которые мы пропустили. И единственный способ, который я вижу для этого, это переехать сюда к тебе, — сказала Памела, снова наклоняясь вперед, ее бедра покачивались, когда она двигала бедрами.

— К тому же, если я это сделаю, я обещаю, что у тебя никогда не будет потребности в получении удовольствия, — сказала она, крепко сжав свои бедра.

— Моя собственная шлюха-мамочка? — спросил Саймон с дразнящей ухмылкой.

— Угу, — промурлыкала Памела, посасывая нижнюю губу Саймона. — Мы поговорим об этом позже. А сейчас наполни свою мать своим горячим семенем, — с наслаждением сказала она.

Памела прижалась к члену Саймона, чувствуя, как горячее, липкое, дающее жизнь семя наполняет ее лоно. Она рухнула на его грудь, ухмыляясь, как Безумный Шляпник, наслаждаясь ощущением горячей спермы сына глубоко внутри своей пизды.

— Столько лет я хотела сделать это, — сказала Памела, крепко обнимая Саймона, лежащего рядом с ней.

— Это было все, что я себе представляла, и даже больше, — счастливо вздохнула она, потираясь щекой о его грудь.

— А теперь, — сказала Памела, поднимаясь, — я думаю, моему ребенку нужен завтрак, так? — спросила она, с любовью поглаживая лицо Саймона.

— Я не могу допустить, чтобы мой мужчина голодал, ему нужны силы, если он собирается трахнуть меня снова, — сказала Памела, поглаживая его по щеке.

Хихикая, она скатилась с его кровати. Памела не обращала внимания на то, что его сперма стекала по ее ноге. Она и так старалась скрыть радость на своем лице, пока она не вошла в комнату, которую она заняла (которая, по иронии судьбы, была ее старой комнатой, когда она была ребенком). Она танцевала от того факта, что она наконец-то получила возможность заняться сексом со своим сыном и испытать, как его сперма выстреливает глубоко внутри нее, без того, чтобы она забрала ее у него или в гневе. Удовлетворенно напевала, когда ее шорты скользили вверх по ногам. Она хотела чувствовать его сперму весь день напролет. Улыбаясь, она смотрела, как его сперма капает на промежность ее шорт. Тихо застонала, когда ткань плотно прилегла к ее сверхчувствительным губам.

*****

— Саймон! — позвала Памела. Ее голос доносился через дверь, когда она работала на клумбе, расположенной вдоль заднего крыльца.

— Да? — ответил Саймон, стуча тростью по доскам пола. Петли двери скрипнули и застонали, когда Саймон вышел на заднее крыльцо. — Надо что-то делать с этой дверью. Бабушка не хотела бы, чтобы ее дом развалился.

— Привет, милый, — сказала Памела, опустившись на колени перед клумбой. Светло-зеленая рубашка облегала ее грудь без лифчика. Памела почувствовала, как затвердели ее соски, когда его взгляд задержался на ее небесных округлостях. Она задалась вопросом, смотрел ли он так непристойно на ее собственную мать. — Боже! Этот мальчик меня так возбуждает.

Похотливое мурлыканье пронеслось в ее сознании.

— Что ты хочешь с ними сделать? — спросила Памела, обращая его внимание на мертвые однолетники, которые омрачали эту нетронутую клумбу.

— О?! — сказал Саймон, спускаясь по ступенькам, чтобы лучше видеть клумбу. — Так не пойдет, — сказал он, постукивая пальцем по головке своей трости. — Ты знаешь, что там было посажено, чтобы я мог получить замену?

— Ну? — сказала Памела, потирая подбородок. — Нет, не знаю, но это были однолетние растения, так почему бы нам не посадить на их месте многолетние?

— Я полагаю, у тебя есть что-то на примете? — спросил Саймон, тяжело опираясь на свою трость.

— Да, есть, — сказала Памела, улыбаясь ему, — я подумала, что мы можем взять пару Paeonia «Armani», их красивые красные цветы будут хорошо смотреться вместе с другими, — сказала она, наклонив голову в сторону, ее волосы развевались на ветру. Она молилась, чтобы ей удалось исправить то, что она причинила, и чтобы Саймон смотрел на нее теми же похотливыми глазами, когда ей будет шестьдесят.

— Конечно, мне все равно нужно забежать в хозяйственный магазин.

— Тогда ты не против, если я пойду с тобой, малыш? — спросила Памела, желая провести с сыном каждую секунду.

— Нет, думаю, что нет.

— Ура! — хихикнула Памела, поднимая руки вверх.

— Помоги мне подняться, — сказала она, протягивая руки. Закусила губу, когда ее груди прижались к его груди, ее руки побежали вверх по рукам Саймона, ее тело нагревалось от близости к нему. Она внутренне застонала, наслаждаясь его отточенными мускулами, и остановилась на его бедрах.

— Позволь мне надеть лифчик, и я отвезу нас, раз ты еще не принял таблетки. Что тебе и следует сделать, пока я одеваюсь, — сказала Памела, видя, что он переносит вес на трость вместо здоровой ноги.

— Я не могу допустить, чтобы мой ребенок страдал, — сказала она, слегка поцеловав его, и повела его обратно к дому.

Никто из них не заметил машину, выезжавшую за ними, когда Памела съезжала с подъездной дорожки, и не видел, кто сидел за рулем. Мелоди была полна решимости увидеть этого зверя. Ощутить его толщину. Почувствовать, как он раздвигает ее рот, когда она сосет член своего пасынка. Она хотела, чтобы каждый мужчина в ее семье был под ее контролем. Именно поэтому она продолжала заниматься сексом с Робертом, и именно поэтому она позволила Полу думать, что ребенок его. На самом деле ребенок принадлежал Роберту. Зловещая улыбка появилась на ее губах при мысли о том, что Саймон наконец-то падет перед ней и будет обслуживать ее, когда она того пожелает. Все, что ей нужно было сделать, это оказать нужное давление. Облизнув губы, она притормозила за ними, когда они свернули на парковку Lowes. Она точно знала, как будет давить на своего пасынка. Остановившись на месте через два ряда от их машины. Мелоди подождала, пока они удалятся от нее, прежде чем решиться пойти за ними. Ее руки прикрывали живот, а ноги торопливо несли ее через двери.

— Мы снова встретились, — проворковала Мелоди, поразив их обоих, когда они стояли перед рядами WD-40.

— Мелоди! — прошипела Памела, с ненавистью глядя на женщину.

— Единственная и неповторимая, — с ухмылкой ответила Мелоди. Ее бедра соблазнительно покачивались, когда она приближалась к Саймону. — Теперь, я думаю, пришло время дать мне попробовать, не так ли, Саймон?.

— Ад уже замерз?! — Саймон с отвращением сплюнул.

— Ну-ка, ну-ка, разве можно так разговаривать со своей мачехой? Нет, когда я могу просто сказатьть, что ты трахаешь свою собственную мать, — сказала Мелоди, пробежав глазами по телу Памелы. То, как она вела себя, как стояла так близко к Саймону, она знала, что они трахались раньше. — Я надеюсь, что ты — Саймон — не захочешь, чтобы твою мать посадили за решетку. Все, что тебе нужно сделать, это позволить мне увидеть его. Тогда, может быть, — сказала Мелоди, ее пальцы скользили по металлической поверхности полки, когда она приблизилась к пасынку

— Я немного пососу, — сказала она, щелкая языком по зубам.

— Кто знает, может, ты захочешь засунуть этот член в мою тугую дырку, — сказала Мелоди и провела пальцем по груди Саймона.

— Иди… — Саймон начал говорить, но был остановлен хваткой матери.

— Саймон? — прошептала Памела.

— Мы не должны устраивать сцену, — сказала она, оглядываясь вокруг.

— Видишь, даже старая карга права, — жестоко ухмыльнулась Мелоди.

— Старая карга! — прорычала Памела. Саймон не остановил свою мать, набросившуюся на Мелоди.

— Саймон?! Останови ее или проведешь ночь в тюрьме за то, что трахаешь эту сучку, когда должен был трахать меня, — бурчала Мелоди, пытаясь сбросить с себя Памелу.

— Мне все равно! Саймон, дай мне задушить эту сучку ее волосами! — сказала Памела, хватая когтями воздух, когда Саймон встал между ней и Мелоди.

— Сейчас, — сказала Мелоди, прочищая горло.

— Ну что, Саймон, пойдем? — спросила она, проводя руками по его спине и чувствуя, как напряглись его мышцы.

— Обещаю, если ты это сделаешь, тебе понравится, — дунула Мелоди ему в ухо.

— Вряд ли, — усмехнулся Саймон через плечо. — Неизвестно, что ты подцепила от всех хуев, которые ты, должно быть, сосала.

— Я не шлюха, Саймон! — сердито зашипела Мелоди.

— О? Ты изменяла мне с моим собственным отцом. Если это не делает тебя шлюхой, то я не знаю, что делает.

— Саймон, — сказала Мелоди более мягким тоном, — мне жаль, что так получилось, я была глупа. Я должна была поступить по-другому, но что сделано, то сделано, этого не изменить. Может, ты хотя бы дашь мне шанс извиниться? — спросила она, нежно поглаживая рукой член Саймона. Она сузила глаза, когда Саймон промолчал. — Я действительно не думаю, что у тебя есть выбор.

— Хорошо. Давай покончим с этим, — сказал Саймон, вздыхая от раздражения.

— Поверь мне, Саймон, когда у тебя буду я, тебе никогда не понадобится эта старая карга.

Саймон держал свои мысли при себе. На данный момент она выиграла этот бой. Он не мог втянуть Эми, свою мать или Кэролайн в отношения с заносчивой, высокомерной, безумной своей бывшей подругой. Это была его проблема, которую он должен был решить:

Дурацкие гормоны, — ругал себя Саймон.

— Пойдем, Саймон, я знаю идеальное место, где мы с тобой сможем заново познакомиться, — сказала Мелоди, глядя через плечо на Памелу.

— Почему бы тебе не пойти с нами, — сказала она, и на ее губах появилась лукавая улыбка. — Мамочка не хотела бы, чтобы ее сына поймали, не так ли?

— Сука! — низко прошипела Памела.

— Ты слышала что-нибудь о своем брате в последнее время? — спросила Мелоди, еще глубже вонзая кинжал в грудь Памелы.

Отвращение наполнило его глаза, когда Мелоди повела его в отдаленные районы магазина. Его мать кивнула ему, стоя в дверях одной из множества маленьких импровизированных витрин с предметами домашнего обихода в различных комбинациях, чтобы покупатели могли их рассмотреть.

— Поторопись, чем меньше времени у тебя будет на моего сына, тем лучше, — проворчала Памела.

— Не натягивай свои бабушкины трусики, — ответила Мелоди, откидывая волосы на плечо.

— Саймон, почему бы тебе не отдохнуть на стойке, — сказала она, подвигая Саймона к полированной раковине.

— Я бы не хотела, чтобы ты напрягал ногу, — сказала Мелоди, мило улыбаясь.

Саймону не терпелось покончить с этим, даже если она и сделала милое лицо. Змея есть змея, он знал, что, в конце концов, она его укусит. Ему просто нужно было побыстрее придумать что-то, чтобы притупить ее укус. Наблюдая за тем, как она опускает молнию на его брюках, Саймон старался не вздрогнуть от ее прикосновения.

— Саймон, — сказала Мелоди, ее рука нежно поглаживала его член.

— Позволь своей новой матери позаботиться о тебе, — сказала она, краем глаза заметив руки Памелы, крепко сжатые в кулак.

— Они тебе никогда не понадобятся, когда у тебя буду я, — сказала Мелоди, украдкой целуя его.

— Видишь, я же говорила тебе, что я нравлюсь этому хую, — сказала она, торжествующе улыбаясь, когда у Саймона встал во весь рост в ее руке.

— О боже! Твоя сестра не лгала мне! — сказала Мелоди, облизывая губы, глядя на этот толстый стержень.

— Он намного больше, чем у твоего отца или Роберта, — сказала она с благоговением.

— Да, я знаю, теперь просто займись этим, — сказал Саймон монотонным голосом.

— Да, я же не могу допустить, чтобы мой сын попался, не так ли? — сказала Мелоди, опускаясь на колени.

— Ммм, — стонала Мелоди вокруг ствола Саймона. Ее глаза затрепетали, когда его сперма окрасила ее язык. Это было так не похоже на сперму его отца или Роберта. Но она хотела большего. Она хотела, чтобы его густая сперма всегда текла по ее горлу.

— Мне жаль, что я так и не рискнула насладиться этим членом до этого момента, — сказала Мелоди, проводя языком по венцу его члена.

— Хорошо, ты закончила! — сказала Памела, отпихивая Мелоди с дороги.

— Не волнуйся, детка, мама позаботится о том, чтобы ты забыл про рот этой сучки, — сказала она, вытирая слюну Мелоди с члена Саймона и убирая его.

— Я еще не закончила, — сказала Мелоди, отталкивая Памелу в сторону.

— Теперь, Саймон, я знаю, что тебе это понравилось. Как насчет того, чтобы продолжить, а? Я знаю, что моя пизда может ублажить этот хуй гораздо лучше, чем эти шлюхи, — сказала она, бросая на Памелу злобный взгляд.

— Почему бы тебе не снять номер в отеле, и я покажу тебе, насколько хорошо я могу заставить тебя чувствовать себя, — сказала Мелоди, ее руки пробежали по его груди, прежде чем она прижалась всем телом, насколько позволял ее живот, к его груди.

— Обещаю, что когда эта ночь закончится, ты захочешь быть во мне при каждом удобном случае, — чувственно сказала Мелоди.

— Я позвоню тебе вечером, чтобы назначить нашу встречу на завтра, — сказала она. Ее глаза дразнили Памелу, а поцелуй длился гораздо дольше, чем хотелось бы Памеле. — До встречи, красавчик.

— Нам придется что-то делать с этой женщиной, — сердито проворчала Памела, скрестив руки.

— Я знаю, — сказал Саймон, чувствуя себя использованным и грязным.

Он задался вопросом, не питает ли его старый друг все еще страсти к Мелоди, потому что он никогда не собирался вставлять свой член в эту сучку. Греховная ухмылка расплылась по его губам от мыслей, пронесшихся в его голове.

— Я полагаю, у тебя есть план? — спросила Памела, не зная, нравится ли ей выражение лица сына.

— О да, но пойдем, возьмем то, что нам нужно, — сказал Саймон, беря мать за руку.

— Х-х-о-орошо, — смущенно сказала Памела. Она почувствовала, что ее щеки накалились до ярко-красного оттенка. Ее сердце бешено колотилось, пока они шли обратно к проходу, где лежала WD-40. Памела придвинулась ближе к сыну, любуясь тем, что они выглядят как пара, а не как мать и дитя.

— Эта штука должна нам помочь, ты так не думаешь? — спросил Саймон, беря с полки баллончик.

— Угу, — кивнула Памела. Ее глаза изучали лицо сына.

Она смотрела, как он читает инструкции. Ее сердце расплавилось, когда Саймон балансировал на одной ноге, а другой рукой изучал конкурирующую марку.

— Малыш? Я знаю, что вся эта ходьба тяжела для твоей ноги, может, тебе нужно немного присесть?

— Нет, я в порядке, — сказал Саймон, ставя банку конкурента WD-40 обратно на полку.

— Спасибо за предложение. Таблетки начали действовать. Мам, ты покраснела? — спросил он, глядя на нее.

— Может быть. Разве это плохо, что я люблю своего сына? Он наполняет меня таким желанием, какого я не испытывала уже очень давно, — сказала Памела, проведя пальцами по щеке Саймона.

— Возможно, — сказал Саймон с лукавой ухмылкой.

— Тогда я собираюсь прижать тебя к себе, — хихикнула Памела, прижимаясь телом к Саймону.

— Саймон, я люблю тебя. Я знаю, что ты можешь не любить меня так, как я люблю тебя сейчас, но я надеюсь, что со временем ты полюбишь меня так, как когда-то любил мою мать, — сказала она и поцеловала его в щеку.

— Однако я могу подождать этого дня, — удовлетворенно вздохнула Памела, прислонившись щекой к его плечу.

— А пока у меня есть ты, и это все, что для меня важно. Ну, эта сучка бывшая подружка будет проблемой, но об этом мы побеспокоимся позже.

— Я уже придумал, как с ней справиться, — сказал Саймон, протягивая руку матери.

— О боже! Разве ты не джентльмен? — спросила Памела, широко улыбаясь.

— Возможно, — ответил Саймон, пока они шли к садовому центру.

Однако его матери пришлось быстро отстраниться, когда он увидел знакомого человека. Старый друг, с которым он общался, когда учился в школе.

— Саймон! — крикнул мужчина, когда увидел их.

— Привет, Адам, — сказал Саймон, передавая матери баллончик WD-40, чтобы пожать Адаму руку.

— Иди сюда! — сказал Адам, обнимая Саймона.

— Думаю, мы попадем на неисследованную территорию, если ты меня не отпустишь, — пошутил Саймон, похлопывая друга по спине.

— Здравствуйте, миссис Уинтерс, вы, как всегда, прекрасны, — сказал Адам, глядя на женщину, которая стояла рядом с его другом.

— Теперь я мисс Этуотер, Адам, — сказала Памела, тепло улыбаясь молодому человеку.

— О?! Как вы смотрите на то, чтобы потусоваться с молодыми парнями, — сказал Адам, его глаза непристойно пробежались по телу Памелы.

— Эй! — он подпрыгнул, когда Саймон легонько ударил его тростью по ноге.

— Боюсь, что в данный момент я не на рынке, — извиняюще сказала Памела.

— Жаль. Я знаю много парней, которые убили бы за… За очень жаркую ночь с вами, — сказал Адам, отступая из зоны досягаемости Саймона.

— О?! Все эти молодые, крепкие, энергичные мужчины жаждут развлечь меня, — размышляла вслух Памела.

— О да. Не думаю, что вы уйдете неудовлетворенной, — сказал Адам, одарив Памелу похотливой ухмылкой.

— Как жаль, что ты не нашел меня месяц назад. Я не думаю, что ты стал бы возиться с этими маленькими девочками, когда попробовал бы женщину постарше, — сказала Памела, глядя на сына.

Интересно, задело ли его ее поддразнивание. Она быстро опустила глаза. Возможно, у нее уже не было практики, но она все еще знала, когда у мужчины наступает эрекция. Ей нравилось заставлять молодые упругие члены вставать — в частности, член ее сына, — но Адаму не нужно было об этом знать.

— Наверное, нет, — усмехнулся Адам, — Нет, если бы у меня была такая прекрасная леди, как вы, чтобы развлечь меня.

— О боже! Ты просто очаровашка, — сказала Памела, игриво коснувшись плеча Адама.

— Пока меня не пожурили за то, что я просто стою без дела, — сказал Адам, оглядываясь по сторонам в поисках своего начальника.

— Вам нужна помощь? — спросил он, стараясь не смотреть на трость своего друга.

— О, мы как раз идем в садовый центр, — сказала Памела, напуская на себя шарм. — Мне нужно заменить пару растений в доме моей матери для этого пропавшего мальчика, — поддразнила она Саймона.

— Эй, я не пропадал. Бабушка прекрасно знала, где я был, — сказал Саймон, задрав нос.

— Иначе откуда бы ее адвокат знал, как со мной связаться, — сказал он в ответ на поддразнивание матери.

— О?! Есть идеи, какие растения ты ищешь? Я поищу их здесь, чтобы вам двоим не пришлось бродить вокруг, — сказал Адам, приглашая их следовать за собой. — Итак, Саймон, что это за трость, и что случилось с тобой после окончания школы?

— Мое тельце требовало развода, поэтому после долгого судебного разбирательства оно и моя нога расстались, — сказал Саймон в шутку, — Хотя это гораздо лучшее объяснение, чем то, что твою ногу искалечило СВУ.

— Вау. Хорошо. Вот уж чего я не думал, что ты сделаешь, — присвистнул Адам, — Так тебе ампутировали ногу?

— Нет. Подумал, что будет слишком больно иметь дело с одной из этих фальшивых ног. Хотя я действительно переосмысливаю свое решение.

— Можно посмотреть?

— Конечно! Это отвратительно, — засмеялся Саймон, задирая левую штанину.

— Черт. Это просто… — сказал Адам, стараясь не обидеть своего друга.

— Я знаю, — мрачно сказал Саймон. — Посмотрел на это! — сказал он, отвращая своего друга. — После армии я пошел работать в фирму там, где я раньше жил.

— Так ты вроде вернулся насовсем? — спросил Адам, набирая название растения, которое шепнула ему Памела. Он старался не обращать внимания на то, как грудь матери его друга прижимается к нему, и как сладко пахнут ее духи.

— Насовсем, только надо перевезти вещи из моей квартиры, — сказал Саймон. Он последовал за Адамом, как только тот сказал, что у них есть в наличии растение.

— Так Коди и Мэтт все еще здесь, или они куда-то уехали? — спросил он, размышляя, не добавить ли ему унижения Мелоди. Он знал, что она никогда не обращала на них внимания еще в школе, и знал, как они втроем хотели Мелоди.

— Да, но ты не поверишь, что Мэтт теперь зовется Бриттани, — усмехнулся Адам.

— О? Частично или…

— До конца, чувак, — сказал Адам, понизив голос, чтобы мать Саймона не услышала.

— Коди, не знал, что она была Мэттом, когда оправилась после операции. А я знал. Мы подумали, что будет забавно, если она за ним приударит, но это еще не самое интересное. Коди выкрикивал кошачьи призывы, когда она подошла. Как мы смеялись, когда Коди напрягся, когда она его пощупала, — сказал он, удваиваясь от смеха.

— Хотя в защиту Коди скажу, что у Бриттани действительно классное тело. Она даже позволила мне потрогать ее сиськи. Чувак, какие они классные. Она сказала мне, что после того, как она их сделала, она не может перестать их трогать. Вот, посмотри сам, — сказал Адам, доставая свой телефон и прокручивая фотографии их преображенного друга-подруги.

— Ну, молодец, — сказал Саймон, зная, что его друг всегда хотел быть девушкой.

Даже он должен был признать, что если бы он не знал, то не догадался бы, что это Мэтт.

— Эй! — сказал он тихим шепотом, взяв Адама за руку. Он наблюдал, как его мать передвигает контейнеры с растениями. — Тебе ведь все еще нравится Мелоди?

— В смысле? — скептически спросил Адам.

— В том смысле, что вы с Коди все еще хотите ее трахнуть?

— Я слышал, что она переехала. Ты хочешь сказать, что она вернулась?! — спросил Адам, удивляясь, почему он задает такой странный вопрос. — Конечно. Не обижайся, Саймон, но я пытался трахнуть ее еще в средней школе.

— Ничего подобного, — сказал Саймон, ухмыляясь при мысли, что его план может сработать.

— И, возможно, у меня как раз есть для тебя возможность сделать это. Не здесь, — сказал Саймон. Быстро взяв ручку, которая была прикреплена к фартуку Адама, он записал номер своего мобильного телефона на ладони Адама.

— О чем вы, мальчики, говорите? — спросила Памела, положив руки на бедра. Ее левое бедро слегка выгнулось. Пунцовый накрашенный ноготь постукивал по внутренней стороне бедра, направляя взгляд Саймона на ее сладкий персик. Левая рука нежно провела по ее животу, ладонь «поцеловала» ее грудь, глядя на них обоих.

— Черт, — сказал Адам тихим шепотом.

— Говори громче, дорогой. Женщинам нравятся четкие, ясные слова, когда ты говоришь им комплименты, — сказала Памела, одарив их обоих греховной ухмылкой.

— Конечно, я прошу прощения, если вы когда-нибудь бросите того, с кем встречаетесь, — сказал Адам, оставив Саймона.

— Как насчет того, чтобы мы с вами сходили куда-нибудь, поужинали, послушали музыку в павильоне, а потом я покажу вам, чего такой красивой женщине, как вы не хватает в жизни, — сказал он с высокомерной ухмылкой.

— О Боже, Адам, я знаю тебя с тех пор, как Саймон привел тебя домой, когда учился в четвертом классе. И все же, если ты желаешь женщину, похожую на твою мать, то когда этот день настанет, тогда…, — тут Памела наклонилась вперед, позволяя Адаму почувствовать изгиб ее груди, ощутить ее упругость, ее щека прижалась к его щеке, — мой непослушный юный друг может обнаружить, что это больше, с чем он может справиться, — сказала она, устремив взгляд на Саймона.

— О? Вы думаете, что можете сделать это лучше, чем она? — Адам прошептал туманный намек, который оставил Памелу в недоумении.

— Знаете, если вы двое хотите… я могу уйти, — сказал Саймон, размышляя, как далеко его мать собирается зайти.

— А… извини, парень, — сказал Адам, потирая затылок и жеманно ухмыляясь Памеле. — Мы с вашим сыном просто вспоминали старые времена, мисс Этуотер.

— Ах да, давно не виделись. А как остальные двое? Ты пытаешься заманить моего сына в очередное приключение? — неодобрительно спросила Памела с материнской интонацией в голосе.

— Эй, эй, мне было восемь, вы не можете держать на меня зло так долго! — воскликнул Адам, посмотрев на Саймона, и произнес: — Правда? — он вздохнул, когда Саймон кивнул. — Так мы идем?

— Конечно. У меня есть идея, которую я хочу предложить вам троим, так что позвони мне, когда освободишься, — сказал Саймон, приглашая мать к кассе.

— Хорошо, — сказал Адам, кивая в знак понимания, — Я сообщу им, что ты вернулся.

— Так может, расскажешь мне, что происходит на самом деле? — спросила Памела, помахав на прощание Адаму, когда они проезжали мимо входа в садовый центр.

— Привожу в действие свой план, — сказал Саймон, потирая ногу.

— О! — Памела навострила уши. — Я могу чем-нибудь помочь?!

— Пока не знаю, — ответил Саймон, глядя вниз и наблюдая за рукой матери, проходящей по его коленям.

— Ну, ты дай мне знать, хорошо? — сказала Памела, сжимая внутреннюю часть бедра Саймона. — Так как насчет того, чтобы угостить тебя обедом, и мы сможем обсудить этот твой план, — сказала она, проведя пальцем по его паху.

— Как я понимаю, ты возбуждена? Адам тебя возбудил?

— Не-а, — ответила Памела, качая головой, — Это потому, что я наконец-то смогла быть непослушной для тебя, — сказала она, сжимая его руку.

— Так ты не против того, чтобы не заниматься сексом, когда мы вернемся? — спросил Саймон с коварной улыбкой.

— Я никогда такого не говорила! Но мы можем?

— О, я так и планировал, — сказал Саймон с коварной ухмылкой.

— О боже! — Памела громко стонала, пока они сидели и ждали зеленого света. Она извивалась на своем сиденье, пока пальцы Саймона танцевали по её едва прикрытой щели.

— Малыш?! Я не могу вести машину…, — сказала она, прикусив губу, пока Саймон теребил ее клитор.

— Блядь! — Памела зашипела, ее руки опустились на руль, чувствуя прилив соков, когда ее сын только что возбудил ее. Ее тело вздрагивало, когда Саймон продолжал свою атаку.

— О, Саймон! — стонала она, прижимаясь спиной к сиденью, в то время как ее бедра бились о его пальцы.

— Да, малыш, заставь эту сучку кончить для тебя, — сказала Памела с дрожащим дыханием.

— О-о, а моей маме нравится, когда ее мальчик так развратно прикасается к ней средь бела дня?

— Мммм, — чувственно стонала Памела. Она вздохнула, когда свет стал зеленым, и когда Саймон снова убрал руку. Однако ее рука метнулась вниз, схватив его за запястье. — Не-а-а, положи руку обратно на киску, — сказала она, улыбаясь Саймону, когда он вернул руку к ее пизде. — Мой мужчина может трогать мою киску сколько захочет.

— Кажется, кое-кто жалеет, что на ней нет шорт, — сказал Саймон, чувствуя, как материал ее шорт становится влажным, чем дольше он дразнил свою мать.

— Д-да… — Памела низко шипела, когда очередной оргазм затопил ее тело. — С…аймон? Ты был таким с мамой?

— Довольно много, обычно мы занимались сексом три-четыре раза в день, — сказал Саймон с дьявольской ухмылкой. — Вы все хотели увидеть эту сторону меня.

— Т-три? — потрясенно сказала Памела, сжав бедра вместе.

Саймон продолжал терзать ее пульсирующие сверхчувствительные половые губы.

— Я не знала, что ты будешь таким…, — тяжело вдохнула она, давая мужчине в машине рядом с ними беспрепятственный обзор ее груди, когда они сидели на очередном красном светофоре, а ее спина выгнулась дугой.

— Таким раскрепощенным?

— Д-да, — заикнулась Памела, чувствуя, что ее шорты намокли. Она прижалась затылком к подголовнику, ее грудь вздымалась, когда она отходила после восьмого за сегодня оргазма. Хотя да, она была удовлетворена сексуально, но ей хотелось большего, если ее сын еще не был удовлетворен. Она задавалась вопросом, сможет ли она поддерживать его либидо. Она знала, что как только они окажутся дома, ей понадобится еще один душ. Памела хотела, чтобы ее пизда была свежей и чистой к тому времени, когда ее сын снова попробует ее сладкий сок.

— О да, я дрочил по пять раз в день, когда жил дома. Странно, что ты этого не знала. Учитывая, как ты подбрасывала мне эту киску в течение половины выпускного класса, — сказал Саймон, надавливая на вход в ее щель. Он чувствовал, как открывается это влажное отверстие, но не мог этого сделать из-за ткани, которая не позволяла его пальцам почувствовать ее горячие сливки.

— «Burner Boy» тебя устраивает? — спросила Памела, не в силах больше терпеть. Она никак не могла сосредоточиться на дороге, когда ее сын так сочно дразнил ее пизду.

Она быстро заехала на парковку ресторана. Заглушив передачу, она прижала его руку к своему щели, пока пальцы Саймона доводили ее до девятого по счету оргазма.

— Да, Саймон, заставь меня кончить, пожалуйста, — умоляла Памела, расстегивая шорты в надежде, что он поймет намек. Сын не подвел ее.

— Ммм… да, Саймон, трахни мою пизду своими пальцами, — стонала она, мурлыкая от желания.

— Так что у тебя за план? — спросила Памела, когда они сидели в кабинке и ждали свою еду. Ее киска все еще гудела от десяти минут, в течение которых сын держал ее в своей власти. Ее знойные зеленые глаза смотрели на сына, пока она тянулась за соломинкой.

— Пусть Мелоди думает, что я ее трахну, — сказал Саймон, помешивая соломинкой кубики льда в своем стакане.

— О? Ты же не собираешься этого делать?

— Конечно, нет, — фыркнул Саймон.

— Отлично, — сказала Памела, проведя ногой по ноге Саймона.

— Только мы нужны тебе для того, чтобы доставлять удовольствие тебе и этому твоему херу, — сказала она, проведя голой ногой по его паху.

— Вопрос в том, как я собираюсь доставить туда папу? — спросил Саймон больше для себя, чем для матери.

— О, твоя сестра, вероятно, могла бы помочь с этим. Ты знаешь, что он звонит ей без остановки с похорон? Я все время говорю ей, что как только она позвонит ему, он побежит как ищейка, почуявшая запах. А она всегда говорит мне: — У меня теперь есть Саймон, зачем мне идти к человеку, которому нет до меня никакого дела, кроме того чтобы я отсосала у него? — сказала Памела, одарив сына забавной ухмылкой.

— О, помяни дьявола, — усмехнулась она, когда зазвонил ее телефон. — Привет, милая, — радостно сказала она в трубку.

— Привет, мам. Как дела у Саймона? Тебе понравилось проводить с ним время сегодня утром?

— Саймон в порядке, он сидит напротив меня, пока мы разговариваем. Сегодня у нас было небольшое приключение. Нам нужно было зайти в Lowes за цветами, и ты никогда не угадаешь, кого там встретили?

— Кого?!

— Мелоди, — сказала Памела холодным монотонным голосом.

— Блядь! Я ненавижу эту суку! Она ведь ничего не сделала Саймону?

— К сожалению, да… она сделала.

— О нет, — вздохнула Эми, — Где вы сейчас?

— Собираемся пообедать в «Burner Boy» на William Dr. вниз по дороге от Lowes, — сказала Памела, улыбаясь своему сыну.

— Ну, закажи мне куриную тарелку с барбекю, и я скоро буду. Я не могу допустить, чтобы ты все время задирала Саймона, — сказала Эми, поддразнивая свою мать.

— Хорошо, дорогая, увидимся, когда ты приедешь, — сказала Памела и положила трубку.

— Саймон! — радостно воскликнула Эми. Ее волосы развевались, когда она спешила к их кабинке.

— Подвинься, — сказала она, улыбаясь ему.

— Рада, что успела до того, как принесли еду, — сказала Эми, опускаясь на сиденье.

— Братишка! — сказала она, обнимая Саймона за шею.

Она притянула Саймона к себе, левой рукой поглаживая его волосы.

— Мне жаль, что тебе пришлось иметь дело с Мелоди. Обещаю, когда я вернусь домой, я заставлю тебя забыть о ней, — сладко прошептала она ему на ухо.

— Ммм… это будет попозже, сегодня вечером, — сказал Саймон.

Он провел кончиком носа по ее шее, вдыхая сладкий, ароматный, манящий цветочный лосьон, которым она пользовалась в душе. Когда Эми прошлой ночью вышла из его ванной обнаженной и мокрой, она позволила ему исследовать ее свежее чистое тело, чтобы он смог почувствовать этот аромат. Саймон почувствовал, как сестра слегка вздрогнула, когда его губы нежно поцеловали ее шею.

— Причина?! — спросила Эми, отталкиваясь от Саймона.

— Ну, я, Коди, Адам и Мэтт собираемся пропустить по стаканчику, — сказал Саймон, накрывая ее губы ладонью, когда она начала говорить.

— Я знаю, сестренка. Я не собираюсь пить слишком много, — сказал он, наклоняясь вперед. — К тому же я подумал, что ты можешь подвезти меня, и я позабочусь о том, чтобы это было… интересно, — греховно прошептал Саймон ей на ухо.

— О-о-окей, — заикнулась Эми. Ее внутренности расплавились, когда она увидела голод в его глазах. Интересно, сможет ли она показать брату свою специальную программу упражнений? Если да, то надо подумать, сколько времени уйдет на установку оборудования.

— Будь осторожна, Эми, кажется, у Саймона хороший аппетит, — сказала Памела, обводя языком кончик соломинки.

Ее губы обхватили пластиковый стержень, подражая тому, как она сосала «стальной» стержень Саймона.

— Саймон? — спросила Эми, наклоняясь к нему, видя приближающегося официанта. — Ты все еще собираешься заняться любовью со своей старшей сестрой, не так ли? — спросила она, проводя подушечками пальцев по его бедру.

— Да. А что? — прошептал Саймон, когда официант поставил их тарелки на стол.

— Спасибо, — сказала Эми, улыбнувшись подростку, когда он поставил их тарелки на стол.

— Могу я предложить вам что-нибудь еще? — спросил мальчик, оглядывая стол.

Его взгляд упал на Эми, и он заметил, что может заглянуть ей под рубашку.

— Как насчет добавки, — спросила Эми, одергивая рубашку, поняв, куда смотрит мальчик. Ее грудь мог видеть только ее брат, больше никто.

— Конечно, — ответил мальчик, прежде чем уйти.

— Потому что я хотела сделать что-то особенное для тебя сегодня вечером, — сказала Эми, как только мальчик скрылся из виду. Ее рука погладила его левое внутреннее бедро, а подбородок лег на плечо Саймона.

— О? — сказал Саймон, приподняв бровь.

— Угу, — сказала Эми, ее зеленые глаза наслаждались мужчиной, которого она любила. Она не могла дождаться, когда сможет почувствовать, каким он был, когда был с их бабушкой. — Ты ведь не будешь возражать, если я переставлю некоторые вещи в гостиной?

— Нет.

— Эми, тебе лучше поесть, — сказала Памела материнским голосом, — твой обеденный перерыв закончится, пока ты будешь дразнить своего брата, — сказала она с лукавой улыбкой, прежде чем съесть кусочек капустного салата.

— Ладно! — Эми вздохнула притворно раздраженным голосом. — Это мило, не так ли? Мы едим, вот так, все вместе, — сказала она, придвигаясь ближе к Саймону. — Похоже на свидание, ты так не думаешь? — спросила Эми, ее глаза загорелись от его кивка. — Тогда, быть может, я твоя девушка?

— О, из сестры в девушку? Надеюсь, у твоего парня есть какие-то преимущества? — спросил Саймон с нежной улыбкой.

— Есть, — сказала Эми, отрывая последний кусочек сочного мяса от куриной грудки.

Поднеся вилку к губам, она убедилась, что брат наблюдает, как ее пухлые, полные, бархатистые губы сомкнулись вокруг металлических штырей. Она дразнила брата, чтобы он захотел почувствовать ее губы вокруг своего крепкого «стержня».

— Может быть, я покажу тебе это сегодня вечером, — сказала Эми с греховной ухмылкой.

Достав из сумочки телефон, она открыла приложение сообщений и написала письмо своему тренеру, спрашивая, может ли она одолжить шест на ночь или две.

Конечно! Наконец-то покажешь своему мужчине, как ты сексуальна на этой штуке?! — написала в ответ ее подруга/тренер.

Угу. Надеюсь, ему понравится, — ответила Эми своей подруге.

О, дорогая, я уверена, что ему понравится. Для женщины, не работающей в этой сфере, ты действительно оживляешь комнату своими действиями. Так что не волнуйся, Эми, просто делай все, что ты здесь практиковала, и я уверена, что кое-что будет вызывать овации. Хе-хе. А теперь, когда тебе понадобится шест?

— Саймон, когда ты идешь на встречу? — спросила Эми, глядя на своего брата.

— Я думаю около восьми, — ответил Саймон, вытирая салфеткой соус с губ. — Ты ведь отвезешь меня, не так ли?

— О да, — решительно кивнула Эми. — Просто хотела узнать, будет ли у меня немного времени с тобой, прежде чем ты уедешь. Сколько времени ты планируешь провести там? — спросила она, надеясь, что этого времени ей хватит, чтобы обустроить гостиную для подарка брату.

— Наверное, около двух часов, или около того, поскольку я не могу пить, — ответил Саймон, почесывая подбородок.

— Можешь ли ты быть в…, — сказала Эми, отправляя своей подруге сообщение с адресом дома ее бабушки.

Он выйдет из дома к восьми, как думаешь, мы сможем все подготовить к десяти? В это время он должен вернуться.

О да, часа должно хватить. Но мне нужно его вернуть к завтрашнему дню.

Я понимаю. Может быть, если ему понравится, мы поставим свой собственный, — ответила Эми, молясь, чтобы Саймон так и сделал, потому что, если бы могла, она хотела устраивать для него шоу каждый вечер.

— Что-нибудь еще? — спросил официант, когда они закончили трапезу.

— Саймон, а можно нам десерт? — по-детски спросила Памела.

— Пожалуйста! — молила его Эми, держась за его руку.

— Хорошо, — вздохнув, сказал Саймон.

— Я буду шоколадное мороженое, — сказала Памела, глядя в меню.

— Я буду вишневый пирог, — сказала Эми, хитро посмотрев на брата.

— А вы, сэр? — спросил официант. В тоне его голоса была очевидна ревность.

— Ничего не надо, только долейте воды, — сказал Саймон, передавая бокал официанту.

— Я на минутку, — ответил официант, прежде чем уйти с бокалом Саймона в руке.

— Ты уверен, что ничего не хочешь? — спросила Памела, наслаждаясь проводимым вместе временем.

Это напомнило ей о той поре, когда ее дети были маленькими. Как она водила их куда-нибудь. Проводила с ними день, изучая музеи и парки, разнимая драки, в которые ввязываются все братья и сестры. Но сейчас, глядя на мужчину, сидевшего напротив нее. Памела могла думать только об одном. Она хотела доставить удовольствие этому мужчине, заставить его стонать от блаженства, когда она обслуживала его член.

— Я дам тебе полизать мою маленькую вишенку, если ты голоден, — жадно сказала Эми.

— О? — Саймон сказал с развратной ухмылкой. — Интересно, как этот мальчик отнесется к тому, что ты распластаешься на этом столе?

— Наверное, у него снесет крышу, — сказала Эми, толкнув его плечом.

И все же она не могла не почувствовать, что ее пизда пробуждается. В ее голове промелькнули воспоминания о прошлой ночи. Как билось ее тело, когда брат наконец попробовал ее тугой, розовый, пульсирующий персик.

— Саймон, — сказала она, нежно проведя указательным пальцем по его уху. — Приближаются праздничные выходные, и я хотела узнать, не хочешь ли ты выбраться из города.

— Отличная идея, Эми! — радостно сказала Памела, хлопая в ладоши.

— Почему бы нам не поехать в дом у озера? — спросила она, устремив взгляд на Саймона.

Она помнила, какую бурю ругани поднял Роберт, когда адвокат ее матери сказала им, что все теперь принадлежит Саймону, и как Саймон одним движением поставил ее брата на колени, когда Роберт вздумал напасть на ее сына. Помнила, какой взгляд был в глазах ее сына, когда он стоял над своим дядей. Как разжижилась ее киска, когда она услышала властность в его голосе, когда Саймон взглянул на Роберта. Она боролась с желанием сорвать с Саймона одежду и взять своего сына прямо там и тогда. И это желание, эта потребность все еще тлела у нее под поверхностью. Огонь, который, она могла бы добавить, никогда по-настоящему не угасал.

— К тому же, кто знает, может, тебе понравится нырять с мамой.

— Нет, если я тебя опережу, — хихикнула Эми, когда официант подошел к ним со сладостями.

*****

— Саймон, — ворковала Эми, когда они стояли позади ее машины. — Поцелуй меня, пока я не ушла.

Ее сердце забилось в груди, когда Саймон заключил ее в свои объятия. Ее глаза расширились, затем медленно закрылись, когда она почувствовала его страсть в этом долгом затяжном поцелуе. Она прижалась лбом к его лбу, зная, что этот поцелуй был как день и ночь по сравнению с теми, которые она испытывала до этого утра.

— Я не могу дождаться вечера. Пожалуйста, не пей слишком много сегодня.

— Я не буду, — сказал Саймон, проводя рукой по спине Эми. Он слушал тихий стон своей сестры, сжимая ее упругую, удобную для поцелуев спинку.

— Ммм, — промурлыкала Эми, прикусив губу, — я всегда хотела, чтобы ты это сделал. — Она подпрыгнула, почувствовав легкий шлепок по заднице. — Саймон! — Она почувствовала, как ее щеки запылали под его развратной ухмылкой.

— Что-то не так, сестренка? — спросил Саймон с озорным огоньком в своих карих глазах.

— Нет, — сказала Эми, качая головой. — Сделай это снова.

Ее глаза затрепетали, когда она почувствовала этот игривый укус. Ее пизда сжималась и трепетала от ощущения его руки на ее теле.

— Мне пора идти, — устало вздохнула Эми.

Все, чего она хотела, это отвезти своего брата домой и показать ему то, чего даже отец не заставлял ее делать.

— Давай, Саймон, поедем домой, — сказала Памела, обхватив его руку.

*****

— Саймон! — воскликнула Кэролайн, толкая дверь каблуком ноги.

— Да, — отозвался Саймон, идя по коридору.

Его мать лежала на его кровати с удовлетворенной улыбкой на лице, измученная их трехчасовым секс-марафоном после того, как они пришли с посадки новых растений.

— Где… — Кэролайн поморщила нос, почувствовав в воздухе запах секса. — Неважно, — сказала она с ухмылкой, заглядывая через плечо в его дверь. — Пойдем, поможешь мне, — сказала Кэролайн, кивнув в сторону кухни.

— Конечно.

Он удивленно вздохнул, когда Кэролайн обняла его после того, как поставила ужин на кухонный стол.

— Я скучала по тебе, Саймон. Весь день я не могла перестать думать о тебе. Пообедаешь со мной завтра? — спросила Кэролайн, наслаждаясь тем, что она находится в его объятиях.

— Обещаю, если ты придешь, это будет волшебно, — прошептала она ему на ухо.

Ее левая рука пробежала по его груди. Она обхватила его «фамильные драгоценности», делая несколько любовных поглаживаний по этой больной, усталой, переутомленной мышце.

— Как насчет того, чтобы сегодня вечером, когда ты отнесешь меня в постель, я надену….

— Это ночь Эми, Кэролайн, — сказала Памела.

Ее голос дрожал, ноги подкашивались, волосы растрепались от жесткого траха, который сын устроил ей несколько минут назад.

— Саймон! — Кэролайн надулась, выпятив нижнюю губу.

— Эй, эй, не втягивайте меня в эту драку, — прохрипел Саймон, когда Кэролайн крепко обняла его.

— Саймон! Брат! — крикнула Эми, ворвавшись через парадную дверь.

— Мам, — сказала она, целуя ее в щеку, — похоже, ты хорошо потрахалась, — хихикнула Эми.

— Мммм…

— Саймон, я дома, — сказала Эми, протягивая руки и призывая Саймона заполнить эту пустоту.

— Моя щелка была мокрой весь день. Думаю, ты должен взять на себя ответственность за это, — голодно прошептала она ему на ухо, прежде чем приникнуть к его губам.

— Ну, все, давайте есть, пока еда не остыла, — сказала Кэролайн, ее глаза опустились, увидев его небольшую выпуклость.

— Я нашла свое место! — радостно воскликнула она, усаживаясь на колени Саймона.

— О. Кажется, я что-то нашла! — — хихикнула Кэролайн, покачивая бедрами на его выпуклости.

— Кэролайн! Ты освободишь колени моего сына прямо сейчас! — заявила Памела с покрасневшим лицом, держа в руке тарелку и напиток Саймона.

— Конечно, нет! Почему я должна слезть? Ты просто хочешь сесть на его колени сама! Разве тебе не хватило моего мужчины, только что закончившего трахать тебя? — спросила Кэролайн, откинувшись назад и подняв руку над головой Саймона, ее рука прижала правую сторону его лица к своей левой груди.

— Да, мама! Ты не можешь забрать Саймона себе. Здесь есть и другие женщины, которые хотят и должны чувствовать его прикосновения, — сказала Эми, беря свой ужин.

Она поставила свою тарелку на стол рядом с братом.

— Эй, Саймон, что ты думаешь о моих трусиках?! — спросила она, слегка приспустив пояс своих штанов, чтобы Саймон мог видеть ее прозрачные красные трусики. Она чувствовала его горячее дыхание на своем крытом танцполе, стоя в нескольких дюймах от его лица.

— Они красивые…

— Как выглядит моя попка? — спросила Эми, прерывая его, быстро поворачиваясь и спуская заднюю часть штанов чуть ниже задницы. — В этих стрингах моя задница не выглядит большой, не так ли? — спросила она, опираясь на спинку стула, наклоняясь вперед и заполняя глаза брата своей упругой задницей и прикрытым бугорком. — Да! — пискнула Эми, почувствовав шлепок по заднице.

— Эми?! Не дразни брата, — проворчала Памела, ставя перед Саймоном его напиток. Она провела пальцами по его волосам, стоя позади него. Поцеловала его в макушку, наслаждаясь тем, как его сперма вытекает из нее.

— Я не дразнюсь, — сказала Эми, высунув язык в сторону матери, когда она скользнула на сиденье рядом с Саймоном. — Я просто показываю моему очаровательному брату, что его ждет, когда он вернется домой сегодня вечером, — сказала она, поглаживая бедро Симона.

— Ммм, — тихо застонала Кэролайн, когда Саймон ласкал ее грудь. — О, Саймон, — промурлыкала она, быстро расстегивая пуговицы на своем костюме. — Вот! — сказала Кэролайн, положив его руки обратно на свою грудь. — Боже, Саймон, ты заставляешь меня чувствовать себя такой желанной, — прошептала она ему на ухо.

Кэролайн пыталась удержать свое тело от содрогания, когда Саймон играл с ее грудью. Она чувствовала, как ее соски затвердели до такой степени, что стали видны сквозь лифчик.

— Саймон, поешь, — сказала Памела, похлопывая его по плечам.

— Но… я еще не закончила, — надулась Кэролайн.

— Сейчас закончишь, — сказала Памела, выталкивая подругу с колен Саймона. — Саймону нужно поесть, прежде чем он уйдет сегодня вечером.

Саймон много раз ел во время перестрелок, но ни одна из них не была такой напряженной, как сидение на кухне с тремя женщинами, жаждущими того, что мог дать только он. Их глаза всегда были устремлены на него, всегда оценивали его на предмет того, о чем он не смел спросить.

— Итак… Саймон, что ты с твоими друзьями собираетесь делать, кроме как пить? — спросила Эми, откусывая от своей курицы кордон блю.

— Я собираюсь попытаться выяснить, смогут ли они сыграть важную роль в моем плане по избавлению от Мелоди. Эми, у меня к тебе просьба.

— Кто такая Мелоди? — спросила Кэролайн в замешательстве.

— Моя бывшая подружка, шестилетней давности, — ответил Саймон без обиняков.

— Новая жена Пола, эта распутница, — прошипела Памела, когда Кэролайн все еще недоуменно смотрела на нее.

— И я победила эту суку, — сказала Эми, прислонившись к брату.

Его плечо лежало между ее грудями, которые прижимались по обе стороны его левой руки. Ее пальцы нежно поглаживали подбородок Саймона, прикладывая теплый затяжной поцелуй к его щеке.

— Потому что я должна была показать тебе, как много ты для меня значишь, перед той шлюхой. Потому что я, наконец-то, стала твоей женщиной. Женщиной, которая жаждала тебя с шестнадцати лет. Женщиной, которая наконец-то смогла доставить удовольствие единственному мужчине, которого любила всю свою жизнь, — прошептала она, прижимаясь губами к его коже, когда отстранилась. — Так что это за просьба, Саймон? — спросила Эми, возвращаясь к еде.

— Можешь ли ты как-нибудь заманить папу в отель, для меня?

— Что ты собираешься делать? — спросила Эми, опасаясь, что Саймон повредит себе, если между ними возникнет конфликт.

— Я? Ничего, ну… кроме того, что буду снимать это, — сказал Саймон, сделав глоток из своего напитка.

— Значит, ты не собираешься с ним драться? — спросила Эми, взявшись за его предплечье.

— Почему я должен? Избиение хоть и болезненно, но недолговечно. Я собираюсь сломать его! Уничтожение Мелоди было практически гарантировано, как только она показалась здесь.

Саймон зарычал, в глубине его глаз зажегся злой огонек.

— Как они и ты сделали со мной все эти годы назад, впрочем они больше, чем ты, — сказал он, смягчив тон.

Он провел тыльной стороной пальцев по ее щеке, чтобы развеять ее страхи.

— Саймон? Стоит ли эта женщина всех этих проблем? — спросила Кэролайн, привлекая его внимание к себе.

— Либо это, либо трахать ее. А это далеко не тот вариант, который я готов рассмотреть. К тому же, зная ее, она все это время трахалась с дядей, — сказал Саймон, положив свою руку поверх ее руки, — и я бы не исключил, что это дядя — отец её ребенка, и что она играла с ними обоими.

— Понятно, — сказала Кэролайн, откинувшись в кресле.

Она грызла ногти, размышляя, не была ли пизда, которую она попробовала на члене Роберта, прежде чем вышвырнуть его из своей постели, пиздой Мелоди.

— Прекрати, дорогая, — сказала Памела, взяв подругу за предплечье. — Мы бы не хотели, чтобы ты испортила свои прекрасные ногти.

— Да. Ты никогда не будешь трахать её, — сказала Эми, поворачивая подбородок Саймона к себе.

Она хотела снова испытать этот поцелуй. Тот самый поцелуй, который так возбудил ее после обеда. Похоть пылала в ней, как бушующее пламя, когда ее губы коснулись его губ. Их языки закружились вокруг друг друга. Ее тело двигалось инстинктивно. Она облокотилась на левую ногу Саймона, ее руки лежали на его плечах. Ее бедра мяли ее ноющий бугорок об его ногу. Ее тело дрожало, когда ее клитор терся о его бедро.

— Ах, ах, ах, — говорила Эми, учащенно дыша, зная, что ее стринги ничего не смогут сделать, чтобы впитать ее пробуждающиеся соки. Если она не будет осторожна, она знала, что ее кустик и нога брата будут покрыты ее медовой росой.

— Эми?! — сказала Памела, прочищая горло.

— Да, будь умницей и слезь с моего Саймона, — сердито проворчала Кэролайн, скрестив руки на груди и быстро постукивая указательным пальцем по бицепсу. — Я понимаю, что ты возбуждена, но это не оправдание для того, чтобы трахать своего брата за обеденным столом.

— Хотя…! — заскулила Эми глубоко прижимая лицо Саймона к своей груди. — Ну, хорошо! — подмигнула она Саймону, соскальзывая с его колен.

— Саймон, прежде чем ты уйдешь…

Бедра Кэролайн соблазнительно покачивались, когда она настигла его в коридоре, ведущем в его спальню, после того, как они закончили ужин.

— Хм?

— Мне нужно почувствовать тебя, малыш, — сказала Кэролайн, опуская молнию на юбке и приближаясь к Саймону.

— Я знаю, у нас мало времени, но это ничего, — промурлыкала она, чувственно опуская рубашку на пол.

— Моя киска все еще пульсирует с утра. Пойдем, заставим меня забыть о Роберте, — промурлыкала Кэролайн, беря его за руку и ведя Саймона в его спальню.

*****

— Итак, ты сказал, что собираешься сделать это развлечением? — спросила Эми, выезжая задним ходом с подъездной дорожки.

Она затормозила, ее рот сложился в застывшую букву «О», когда она почувствовала руку Саймона у себя между ног.

— Трахни меня! Да! Дрочи эту щелку, Саймон! — закричала Эми.

— Боже, боже, такая чувствительная сегодня, — похотливо сказал Саймон. — Думаю, тебе лучше ехать, а то к нам пристанет полиция.

— О-о-окей, — ответила Эми с дрожащим дыханием.

Пятнадцать минут езды до спорт-бара были для нее почти пыткой. Три раза брат доводил ее до оргазма — три раза она заливала трусики своими оргазмическими соками. Она понятия не имела, как ей удалось удержать машину на дороге, пока Саймон сосал ее шею, а его свободная рука ласкала ее правую грудь. Боже. Она хотела, нет, нуждалась в том, чтобы он трахнул ее. Ей нужно было, чтобы он вогнал свой толстый хер в ее мокрую, капающую, переполненную пизду. Чтобы она застонала, когда его яйца зашлепают по ее клитору, когда его хуй искал ее матку. Они остановились, когда подъехали к спорт-бару.

— Ну… — Эми тяжело дышала. — Ты действительно сделал поездку интересной, — сказала она с довольной ухмылкой.

— Я же говорил тебе, — сказал Саймон, открывая дверь со стороны пассажира.

— Напиши мне, когда тебе понадобится, чтобы я приехала за тобой, — сказала Эми, посасывая нижнюю губу, когда освещение кабины залило глаза ее брата.

Ей хотелось снова почувствовать вкус его губ, но она видела, что Адам прислонился к стене ресторана. Это ее весьма раздражало. Губы Саймона должны были почувствовать ее поцелуй, и уйти без него было просто неправильно.

— Чувак, твоя сестра сейчас такая же сексуальная, как и была, — с улыбкой сказал Адам, когда Саймон приблизился.

— Ты даже не представляешь.

— Ну, пойдем, остальные ждут тебя внутри, — сказал Адам, похлопывая Саймона по плечу.

— Саймон! — Коди дико замахал руками, когда Адам и Саймон вошли в заведение.

— Саймон! — радостно воскликнула Бриттани, вскакивая со своего места.

Саймон наблюдал за мужчинами, которые смотрели, как подпрыгивают ее груди второго размера, как колышутся ее темные волосы при каждом шаге. Саймон задумался, смотрели бы они так же на его подругу, если бы знали, что она на самом деле парень. С другой стороны, ее облегающее платье не оставляло места для воображения.

— О, Саймон! — Бриттани заплакала, обнимая Саймона за шею.

Она чувственно прижалась к его телу, ее промежность прижалась к стояку, который она ощутила на своем теле.

— Боже, Саймон, разве ты не стал большим мальчиком? — прошептала она ему на ухо.

— Я знаю, что это не из-за меня. Это твоя сестра заставила тебя напрячься? Ты бы позволил своей старшей сестренке попробовать твой член? — спросила Бриттани, намекая на то, что она всегда знала, что в его семье было что-то странное.

Не то чтобы она могла ругать его, отнюдь нет. Ведь именно ее мать научила ее быть женщиной. Она научила, как доставить мужчине удовольствие своим телом. До операции мать трахала и до сих пор трахает ее тем же страпоном, на котором она ее тренировала. А когда ее отец, которого она в то время очень боялась, узнал о ее секрете, то и он использовал ее как шлюху. Как же она любила кончать для своего отца. Он был первым мужчиной, который по-настоящему увидел в ней женщину. Если бы не ее отец, Бриттани бы сломалась, когда проходила через переходный период, от всей ненависти, которую она чувствовала, давила на нее.

— Не нужно стесняться, ты не единственный, кому нравится семейная любовь, — прошептала Бриттани ему на ухо.

— Привет, М… Бриттани, — сказал Саймон, обнимая своего друга.

Это было странно, учитывая, как ее груди вжимались в его грудь. Потребуется некоторое время, чтобы воспринять Мэтта в роли женщины. Однако тот, кто работал над ней, позаботился о том, чтобы это было несложно сделать.

— Я не думаю, что ты сможешь справиться с этим.

— О, ты никогда не узнаешь, пока не дашь мне попробовать. Поверь мне, если я, с моей довольно тугой киской, могу заставить Адама и Коди кончить за пять минут. Так что, я думаю, я справлюсь с этим, — ворковала Бриттани, ее тело закрывало всем обзор, пока ее рука ласкала жезл Саймона.

— О боже! Ты такой «большой» мальчик! — задыхалась она, сжимая член своего друга. — Примерно такой же большой, как мой папа. О да. Моя маленькая киска сможет справиться с этим зверем, — мурлыкала Бриттани.

— Бриттани, не трахай Саймона всю ночь, — вздохнул Адам.

— Что?! Разве старая подруга не может показать, как сильно она по нему скучает? — надулась Бриттани.

— Я не говорю, что ты не можешь, Брит, — сказал Адам, закатывая глаза, когда Бриттани прижалась к Саймону.

— Просто Саймон не собирается оставаться здесь на всю ночь, и он хочет спросить нас о чем-то важном, — сказал он, желая, чтобы его член наконец-то оказался глубоко внутри Мелоди.

— Ну, я собирался спросить, не хочешь ли ты присоединиться, — сказал Саймон, его глаза пробежались по телу Бриттани. — Чувак, если бы я не…

Рука Бриттани закрыла ему рот, заглушая его слова, когда они шли к своему столику.

— Я! Женщина! — низко прорычала Бриттани.

— Эй, эй, я не говорю, что ты не Бриттани, — сказал Саймон, увидев своего старого друга в ее карих глазах. — Ты знаешь меня, чувак. Кто узнал о твоей мечте раньше всех? Когда я нашел тебя той ночью после того, как эти придурки избили тебя за то, что ты хотела стать такой. Кто убедился, что с тобой все в порядке? Я просто не думал, что ты будешь выглядеть так….

— Как? — сказала Бриттани, приподняв бровь.

— Горячо.

— Спасибо! — Бриттани засияла.

— Так что ты собирался спросить? — спросила она, когда они добрались до своего столика.

— Секундочку, мне нужно пиво, — сказал Адам, оглядываясь в поисках официантки, но, не увидев ее, повернулся к Саймону. — Ты хочешь одно.

— Конечно, но только одно, — сурово сказал Саймон.

— Ясно, — кивнул Адам и направился к бару.

— Саймон, тебе нужна помощь? — спросила Бриттани, наблюдая за тем, как он опирается тростью на край стола. Он балансировал на одной ноге, пока доставал их довольно высокие стулья. Ее рука провела по спине Саймона, когда он забирался на сиденье.

— Нет, я в порядке.

— Ладно, я знаю, что Адам сказал нам не спрашивать, но почему, черт возьми, ты с тростью? — спросил Коди, его короткие платиновые светлые волосы легли на лоб, когда он наклонился вперед.

— Да, расскажи нам, Саймон, — сказала Бриттани, придвигая свой стул ближе к Саймону.

Она всегда была неравнодушна к Саймону. Теперь, когда она наконец-то стала женщиной, она надеялась встретить мужчину, по которому она сохла в юности.

— Я завербовался, был отправлен в Ирак, потерял свое тельце в песчаных дюнах, — усмехнулся Саймон. — Дни, которые потребовались, чтобы найти его, оказались ненужными после того, как оно оставилj мне письмо «Дорогой Джон».

— Черт, — пробормотал Коди.

— О, милый, — сказала Бриттани, прижимаясь к его боку. — И у тебя все еще такие твердые мышцы, — с вожделением сказала она, проводя рукой по его груди.

— Ну, да, надо же чем-то заняться, когда женщины сбегутся с криками, увидев, что осталось от моей ноги.

— Тогда они дураки, что отпустили тебя, — сказала Бриттани, дразня языком мочку уха Саймона.

— Саймон, ты, возможно, захочешь посмотреть на нее, — сказал Адам, устремив взгляд на Бриттани.

— Она всегда возбуждена, — сказал он, бросив на Бриттани знакомую ухмылку.

— Эй! — сказала Бриттани, шмыгая носом. — Я не слышала, чтобы ты жаловался, когда вчера кончил со мной четыре раза.

— Ну что я могу сказать, у тебя очень тугая маленькая дырочка, — сказал Адам, пожимая плечами и делая глоток пива.

— Не хочешь попробовать, Саймон? — спросила Бриттани, надеясь, что он захочет. — Я сделаю все, что ты захочешь, только позволь мне почувствовать тебя внутри себя, — прошептала она с похотливым мурлыканьем.

— Что угодно?! — спросил Саймон, задаваясь вопросом, может ли он усугубить падение своего отца.

— Угу, — ворковала Бриттани, поглаживая член Саймона через брюки.

— Итак, Саймон, ты что-то говорил о Мелоди? — спросил Адам, желающий исполнить свою школьную мечту.

— Ах, да, но мне придется вернуться на шесть лет назад, — сказал Саймон, подробно рассказывая о том, как он узнал, что она спит с его отцом, упуская при этом все остальное. Как после его возвращения узнал, что они поженились и с ними ничего не случилось.

— Вот видите, — сказал он.

Открыв приложение «Сообщения», он положил телефон на середину стола и показал им фотографии, которые она ему прислала.

— Даже после того, как она сбежала и забеременела, она все еще пытается трахаться со мной.

— Черт! — сказали все трое в унисон, когда фотография Мелоди заполнила экран.

Саймон не постеснялся признать, что разглядывал задницу своего друга/подруги, когда она склонилась над столом. Он был уверен, что большинство парней, которые могли видеть ее, тоже рассматривали. Не то чтобы он мог винить их, она сверкнула своим лобком, когда ее платье задралось. Он положил руку ладонью вверх на её стул, Саймону было любопытно узнать, похоже ли это на половые губы настоящей женщины. Бриттани не произнесла ни слова, когда села обратно, но ее глаза быстро устремились на него. Адамово яблоко Саймона подпрыгнуло, когда на ее губах появилась коварная улыбка.

— Ну и шалун же ты, — прошептала Бриттани ему на ухо.

— Моя киска на ощупь такая же, как у твоей сестры? А еще лучше, я думаю, тебе нужно действительно почувствовать меня, — сказала она, слегка приподнимая бедра.

Отодвинув платье, она взяла его средний и указательный пальцы, оттянула трусики в сторону и позволила ему исследовать ее пизду.

— Так что ты думаешь? — спросила Бриттани тихим шепотом, сжимая мышцы вокруг его пальцев.

— Ощущения как настоящие, — признался Саймон.

— Тогда ты вставишь этот член в меня? — спросила Бриттани, тяжело дыша в ухо.

— Так… — начал говорить Коди, но его прервал Адам.

— Мы можем трахнуть ее, да? — спросил Адам негромко, чтобы не быть услышанным.

— Да, именно поэтому я попросил вас троих встретиться здесь, — кивнул Саймон. — Потому что я не собираюсь ее трахать.

— Хорошо. Не тогда, когда есть лучшие женщины, которые хотят и готовы трахнуть тебя, — сказала Бриттани.

Она просто не могла перестать трогать член Саймона. Она должна была видеть его. Она должна была знать, что он почувствует глубоко внутри нее. Она кусала плечо Саймона, когда кончала на его пальцах.

— И ты не возражаешь, если мы будем чередоваться? — спросил Коди, чувствуя, как он становится «твердым» от этой мысли и от выражения лица Бриттани. Он знал это выражение достаточно хорошо, чтобы понять, что она только что кончила.

— Ну, — сказал Саймон, почесывая подбородок, — сначала да, я хочу, чтобы она поверила, что это делаю я. Хотя на самом деле вы двое будете делать это по очереди. Вы просто не сможете произнести ни слова. По крайней мере, пока я не закончу этот фарс. А как вы оба отнесетесь к тому, чтобы отжарить эту сучку?

— О, с этим у них проблем не будет. Они достаточно поработали со мной в команде, чтобы не иметь проблем с выступлением, — сказала Бриттани, показав своим друзьям детства развратную ухмылку.

— А как же я, Саймон? Я тоже хочу трахнуть эту сучку. Я ненавижу то, что она разбила твое сердце, — сказала она, ее рука двинулась по его рельефной груди и остановилась на сердце Саймона.

— Конечно, ты можешь, но это будет после того, как я закончу игру. Однако есть одна вещь, которую я хотел бы, чтобы ты сделала, — сказал Саймон, глядя на Бриттани.

— Я уже сказала тебе, что сделаю все, что ты захочешь, Саймон. Вопрос в том, готов ли ты заплатить за это, — сказала Бриттани, делая глоток пива Саймона. — Так что же тебе нужно, чтобы я сделала?

— Мне нужно, чтобы ты трахнула моего отца, — сказал Саймон, наклоняясь к Бриттани.

— Ты можешь заставить его поверить, что он трахает Эми? — прошептал он ей на ухо.

Поскольку она уже догадывалась об этом, он не видел причин скрывать это от нее.

— Почему она сама не сделает этого?

— Эм… личные причины. — Саймон сильно покраснел, когда ее глаза стали знойными.

— О, она влюблена в тебя, — вздохнула Бриттани, прежде чем на ее губах появилась греховная улыбка.

— Я не могу ее винить, — ее язык завился, касаясь кончика носа.

— Такой красивый, заботливый, сильный мужчина, как ты, — редкая находка. Так ты трахаешься со всеми членами своей семьи? – спросила Бриттани, задаваясь вопросом, могут ли их две семьи смешаться вместе. Ее глаза загорелись, когда Саймон кивнул. — Нам с тобой нужно как-нибудь встретиться. Я думаю, наши семьи очень хорошо бы поладили.

— Это можно сделать после праздничных выходных. Мама и Эми хотят поехать в домик у озера.

— У тебя есть дом у озера? — с трепетом сказала Бриттани.

— Чувак! Почему ты не сказал нам, что мы можем повеселиться на озере, — сказал Адам, симулируя раздражение.

— У меня также есть домик в горах, — сказал Саймон, дразня своего друга.

— Ты должен взять меня с собой, — сказала Бриттани, наклоняясь к нему. — Тогда, может быть, ты трахнешь меня на пляже или в снегу?

— Так что именно ты получишь, если мы сделаем это? — спросил Коди, задаваясь вопросом, был ли Саймон тем самым человеком, которого он когда-то знал. То, как Бриттани висела на нем, говорило о том, что она, должно быть, нашла что-то, что ей было нужно.

— Шантаж, — ответил Саймон совершенно серьезно. — Это единственный способ защитить мою семью от этой шлюхи. К тому же, сломать моего отца — это просто чертовски хороший бонус.

— Подожди?! Дай мне понять, она шантажирует тебя, чтобы ты трахнул ее, и ты собираешься организовать этот сложный план, чтобы шантажировать ее в ответ?! Зачем? — недоуменно спросил Адам.

— И сломать ее так сильно, чтобы она оставила меня и мою семью в покое на всю оставшуюся жизнь. К тому же я подумал, что, учитывая, как она относилась к вам троим, что может быть лучше, если вы трое так эффектно ее отдрючите, что это навсегда останется с ней.

— Хорошо, я понимаю, но зачем? — спросил Адам, ткнув пальцем в стол.

— Давай проясним, — вздохнула Бриттани. — Потому что Саймон разделяет с нами нечто особенное, — сказала она, бросив на двух своих друзей понимающий взгляд.

— О! Так вот почему твоя мама не уделяет мне времени? — спросил Адам, сотрясая стол. — Расскажи мне, как она?! А что насчет Эми? Ее сиськи такие же классные, как кажутся?!

— Чувак! — сказал Коди, шлепая Адама по руке. — Ты бы хотел, чтобы Саймон спросил о том, как выглядит твоя собственная мать, — прошептал он низким шепотом. — Как выглядит ее пизда?

— Прости меня, Саймон, просто они обе чертовски сексуальны, — глубоко вздохнул Адам.

— Угу, — кивнула Бриттани. — Саймон, ты когда-нибудь видел свою маму или сестру с другой женщиной?.

— Нет, — соврал Саймон.

— Может быть, тебе понравится видеть меня с ними? — спросила Бриттани, проводя пальцами по его руке.

— Посмотрим.

— Мне нужно еще пива, — сказал Адам, соскальзывая со своего места. — Хочешь, я принесу тебе еще? — спросил он Саймона, протягивая свою пустую бутылку.

— Нет, одна — это мой предел.

— Не будь слабаком, возьми еще, — сказала Бриттани, толкнув его плечом.

— Не могу, это сильно влияет на меня, из-за лекарств, которые я принимаю, — сказал Саймон, глядя на нее.

— О, прости, я должна была догадаться, — сказала Бриттани, скрывая свое смущение.

— Не волнуйся, дружок, я принесу тебе содовую, — сказал Адам, похлопывая Саймона по плечу, когда проходил мимо.

— Ну, как знать, — злобно хихикнул Саймон, когда Мелоди отправила ему еще одно сообщение со своей обнаженной натурой.

Я не могу дождаться завтрашнего вечера. Моя киска уже мокрая при мысли о твоем хуе. Боже. Он такой большой! Интересно, смогу ли я вместить его весь в эту красивую пизденку?! — написала сообщение Мелоди, прислав еще одну фотографию своей дырявой пизды.

— Боже! Кто, черт возьми, хочет это видеть! — Бриттани с отвращением сплюнула.

— Черт! — сказал Адам, почти крича на ухо Саймону.

Так в какой отель мы едем? — Запустив поиск в goggle, Саймон нашел ближайший отель рядом с домом своей бабушки. Все для того, чтобы Мелоди поверила, что он искренне хочет встретиться с ней. Быстро забронировав номер на завтрашний вечер, он внес предоплату за номер, так что Адаму оставалось только сдать ключ, как только они закончат с Мелоди. Отправил ей сообщение с предложением встретиться завтра в восемь вечера в отеле «Морская дева».

— Кто-нибудь из вас работает завтра? — спросил Саймон, оглядывая стол.

— Я работаю, — ответил Коди.

— Я тоже, — устало вздохнул Адам.

— Ну, я свободна весь день, и я имею в виду… весь день, — чувственно сказала Бриттани, прежде чем приникнуть к губам Саймона. — Боже, мужчина, который действительно умеет целоваться, — мечтательно произнесла она.

— Эй! — Адам и Коди защебетали в унисон.

— Что?! Никто из вас не знает, как двигать этой вялой штукой, которую вы называете языком, — сказала Бриттани тоном, не терпящим возражений. — Если бы вы делали это так, как я сказала, я бы этого не говорила. Кто же научил тебя так целоваться? — спросила она, прижимаясь к Саймону.

— Моя бабушка, — прошептал Саймон, чувствуя нотки боли в своих словах.

— Ну, передай ей, что у нее есть моя печать одобрения в ее аттестате преподавателя, — счастливо вздохнула Бриттани.

— Я не могу, она умерла больше недели назад, — сказал Саймон, и в его глазах блеснула слеза.

— Мужик! Почему ты ничего не сказал! — сказал Коди, раздраженный тем, что Саймон не сказал им об этом. — Мелоди ведь знает об этом? — вспыхнул его гнев, когда Саймон кивнул.

— О, мы собираемся уничтожить эту сучку, — сказал Адам, глядя на Коди.

— Чертовски верно, — сказал Коди с суровым кивком. — Мы заставим ее пожалеть о том, что она трахалась с нашим другом в то время, когда он горевал.

Саймон не мог не улыбнуться их словам. Ему казалось, что они не изменились за те шесть лет, что его не было. Хотя некоторые вещи и некоторые люди, возможно, изменились, все же это были те же люди, которых он знал всю свою жизнь.

— Ты любил ее больше, чем должен был бы любить внук, не так ли? — спросила Бриттани, видя, как потерянно он смотрел на нее. Ее сердце сжалось от боли за него, когда Саймон медленно кивнул. — Она была той, кто привел тебя в наш мир? — спросила она, и Саймон снова кивнул. — О, Саймон! — сказала Бриттани, прижимая его лицо к своей груди.

Саймон начал задаваться вопросом, почему он теперь постоянно лежит лицом в груди. Не то чтобы он жаловался. Он подумал, может, у него просто такое лицо. Хотя Саймон был искренне удивлен, насколько хороша на ощупь грудь Бриттани. Он чувствовал имплантаты, но они не умаляли мягкости этих подушечек плоти. Тем не менее, они и близко не были похожи на те, что были у его сестры.

— Я знаю, что это не настоящая грудь, но я надеюсь, что она сможет утешить тебя в трудную минуту, — прошептала Бриттани, ласково поглаживая его волосы.

— И как по сравнению с грудью Бриттани выглядит грудь твоей сестры? — спросил Адам с наглой ухмылкой.

— Я на это не отвечу, — сказал Саймон, понимая, что попал в ловушку.

Все четверо от души рассмеялись. Они наслаждались обществом друг друга. Десять минут превратились в полчаса, затем в час. Когда время подошло к девяти тридцати вечера, Саймон почувствовал, что действие лекарства начинает ослабевать. Ему нужно было вернуться, пока оно не выветрилось окончательно. Саймон не замечал обеспокоенных, тревожных взглядов Адама и Бриттани, когда он растирал ногу.

— Хорошо, я должен потрясти головкой, — вздохнул Саймон, увидев их растерянные взгляды. — В туалете, — сказал он, качая головой и потянувшись за своей тростью.

Он отправил сестре сообщение, как только боль начала пробуждаться, и попросил, чтобы она взяла с собой перкоцет. Саймон не видел, как Бриттани кивнула двум другим, когда они последовали за ним. Прижавшись к стене, он встал перед писсуаром. Он поморщился, когда случайно навалился на левую ногу, испугавшись пары рук, пробежавших по его спине.

— Саймон, — прошептала Бриттани ему на ухо, — позволь мне помочь тебе. Это нелегко — стоять на одной ноге и при этом писать, — сказала она, потянувшись к нему и отбивая его руку. — Чувствуешь, какие мягкие у меня руки на твоем толстом хере? — спросила Бриттани, встряхивая его член, когда он закончил. — Теперь, я думаю, его нужно хорошенько почистить, — сказала она, чувствуя, как ее пизда пульсирует от жара. Ухмыляясь, она подвела Саймона к раковине, держа его за член. — Теперь ты отдыхай здесь, а я принесу твою трость, — сказала Бриттани, нежно целуя его, пока ее руки нежно гладили его член.

— Ммм… Бриттани…

— Шшш! Позволь мне позаботиться о тебе, Саймон. Тебе пока не нужно трахать меня. Я хочу, чтобы это было только между нами, а не в мужском туалете в спорт-баре. Не нужно беспокоиться о том, что тебе помешают — Адам и Коди стоят на страже снаружи, — сказала Бриттани, ее левая рука поглаживала его ствол, а большой палец правой разминал выпуклую головку.

— Что я делаю! Ты показываешь мне свой потрясающий хер, а сам даже не видел мою грудь! — сказала она, быстро стягивая платье.

— Давай, Саймон, потрогай их, я обещаю, они тебе понравятся, — сказала Бриттани, откидывая голову назад, когда Саймон гладил ее груди.

— Теперь я думаю… я знаю, что мне нужно почувствовать, как твой член заполняет мой рот, — сказала она, присев перед ним на корточки. Бриттани не собиралась пачкать колени об пол в ванной. — Ты просто дай мне знать, когда будешь кончать, хорошо? — сказала Бриттани, облизывая заднюю часть члена Саймона.

Бриттани была на седьмом небе от счастья, когда его сперма «взорвалась» у нее во рту. Ее глаза затрепетали, когда она покрыла ее язык. Она не знала почему, но сперма Саймона была восхитительна на вкус, даже сперма ее отца, Адама или Коди не были такой вкусной. Не успела она опомниться, как стала быстро двигать губами по его размягчающемуся члену, пытаясь вытянуть каждую каплю семени, которая еще оставалась в глубине его яиц. Когда головка его члена приблизилась к ее губам, она отпрянула назад и стала сосать, глотая его горячую сперму.

— Саймон, достань свой телефон, — приказала Бриттани, поднимаясь во весь рост. Протянула руку к нему. Открыв приложение камеры, она сделала несколько снимков в разных позах, демонстрируя ему свою обнаженную грудь. Подняв платье, она спустила трусики на пол, ее черные кружевные трусики-стринги подбросило в воздух, и они упали на размякший член Саймона.

— Давай, понюхай мой запах, разве ты не чувствуешь, какими влажными они были с тех пор, как ты приехал? — спросила Бриттани, с улыбкой наблюдая, как его член снова начал подниматься.

Она любила своего отца. Она полюбила его еще больше за то, что он принял её такой, какой она стала. Однако Дейл — ее отец — был уже в возрасте, и она не хотела давить на него. Вот почему она позволяла Адаму и Коди трахать ее. Чтобы немного снять напряжение с отца из-за ее ненасытного аппетита.

Саймону не нужно было щупать ее трусики. Он чувствовал их влагу на своем члене. Однако его внимание было сосредоточено не на ее трусиках, нет, его глаза были прикованы к обнаженной пизде Бриттани.

— Хочешь посмотреть? — спросила Бриттани, проводя средним пальцем по своему половому органу.

Оставляя следы своего сока на коже, палец двигался вверх по гладкому участку грешной щели.

— Попробуй своего старого друга, — сказала она, предлагая свой палец, покрытый соком.

Саймон был в недоумении, на вкус киска как киска, но немного слаще. Он был в полном замешательстве.

— Посмотри на неё, Саймон, — сказала Бриттани, наклоняясь перед ним и демонстрируя свои идеально вылепленные розовые пульсирующие половые губы.

Она провела двумя пальцами по своим губам, прежде чем раздвинуть их и, позволяя Саймону рассмотреть ее маленькую тугую дырочку, которую, как он уже знал, он скоро зааолнит.

— Теперь, я надеюсь, ты подрочишь на меня этот чертовски вкусный хуй, — сказала Бриттани, протягивая ему телефон, заполненный фотографиями ее влажной пизды.

— Я буду ждать с нетерпением, когда смогу прокатиться на этой штуке, — ворковала Бриттани, с тоской целуя его после того, как поправила платье.

Но это не погасило огонь, пылавший в ее пизде. Боже. Если бы Саймону сейчас не было больно, она бы наполнила туалет своими стонами.

— Скоро должна прийти твоя сестра, — сказала она, проведя руками по упругой груди Саймона, чувствуя, как ее соки начинают собираться в ее канале. Мысленно она стонала, ощущая каждый его мускул.

— Как будто ничего не случилось, — сказала Бриттани, мило улыбаясь Саймону.

— Хорошо, мне нужно, чтобы вы трое встретились со мной в отеле «Sea Maiden», номер 222 в семь тридцать, чтобы мы могли быть готовы к приезду Мелоди, — сказал Саймон, увидев подъезжающую машину Эми.

— О, — сказал он, указывая Коди и Адаму. — Возможно, стоит взять презервативы, неизвестно, что у неё есть.

— Точно, — кивнул Адам.

— Мы уничтожим эту сучку, — кивнул Коди, ударяя Адама кулаком.

— Чертовски верно, — мрачно сказала Бриттани.

Ее взгляд метнулся к машине Эми, когда она остановилась. Бедра Бриттани соблазнительно покачивались, когда она подошла к Саймону. Она хотела узнать, действительно ли Эми влюблена в своего брата. Бриттани наблюдала, как сузились глаза Эми, как ее руки крепко схватили руль, когда она прижалась своим телом к телу Саймона.

— Саймон! — крикнула Эми в окно, увидев, как эта странная красивая женщина целует ее брата.

— Теперь я ревную, — надулась Бриттани.

— Почему у нее есть ты, — тяжело вздохнула она, прислонившись головой к его груди. — Передай мои извинения твоей сестре, я должна была знать.

— Увидимся завтра, — сказал Саймон и помахал своим друзьям, хромая к машине Эми.

— Что это была за сука! — прорычала Эми, когда Саймон открыл дверь со стороны пассажира.

— О, это был Мэтт, — сказал Саймон, опускаясь на сиденье.

Взяв бутылочку с таблетками из подстаканника и сказав «Спасибо», он высыпал две таблетки в рот.

— Подожди! Еще раз. Это был Мэтт??? Ты что, с ума сошел?! — ошарашено спросила Эми. — Мэтт! — окликнула она Бриттани, когда та остановилась за ее машиной.

— Привет, Эми, давно не виделись, — сказала Бриттани, ее пунцовые накрашенные губы изогнулись в улыбке.

— Когда ты стала цыпочкой?! И где ты взяла это платье? — спросила Эми, пробежавшись зелеными глазами по телу Бриттани. Интересно, понравится ли Саймону видеть ее в таком платье?

— Теперь я Бриттани, я стала ей через год после окончания школы, и да, мой папа недавно купил мне это платьице. Я спрошу у него, где он его купил, когда вернусь домой. Ему нравится снимать его с меня, когда оно на мне. Я уверена, что ты думаешь о том же с Саймоном, — сказала Бриттани, развратно улыбаясь, когда наклонилась.

Она положила руки на уплотнитель открытого окна.

— Итак, Эми, как его хуй ощущается глубоко внутри тебя? Его толстый хуй хорошо растягивает тебя, как я надеюсь? — спросила она, одарив Эми знающей улыбкой в ответ на ее шокированный взгляд. — Пожалуйста, не притворяйся невинной, мы обе знаем, насколько горяч твой брат, — сказала Бриттани, наклоняясь к кабине машины. Застав Эми врасплох, она взглянула на Саймона, и их поцелуй с его сестрой длился пять ударов сердца. — Это был твой первый поцелуй с женщиной?

— Н-н-нет, — заикаясь, ответила Эми.

— Ммм… тогда, может, мы с тобой устроим шоу для твоего брата, а? Мы обе хотим увидеть этого зверя во всей красе, не так ли? — спросила Бриттани, проводя пальцами по подбородку Эми. — Нет ничего лучше семейной любви, правда? Все в порядке, я знаю… мы все знаем, что ты и твоя мать делаете с Саймоном. Я немного завидую, что ты можешь скакать на этом толстом хуе, когда захочешь. Могу я увидеть, как вы двое целуетесь? — Она захихикала увидев, что Эми не потеряла ни секунды. — Черт, это было горячо! Я жалею, что у меня нет брата, — вздохнула Бриттани, быстро опустив взгляд и думая, не появился ли этот зверь. — Саймон, позвони мне позже, нам нужно организовать встречу и приветствие между нашими семьями, потому что я так хочу поделиться друг с другом нашими уникальными вкусами.

— Я думаю… — начала говорить Эми, глядя на Саймона.

Она действительно хотела бы, чтобы они были более открытыми друг с другом. Возможно ли это? Могут ли они, наконец, быть настолько открытыми друг с другом; и при этом их не будут сторониться окружающие, и им не придется лгать о том, кем они являются?

— Нам бы этого хотелось.

— Хорошо. Может быть, мы все могли бы поехать в его дом у озера на выходные и по-настоящему узнать друг друга? — спросила Бриттани, закладывая семя. — Ну, мне нужно идти домой. Мой папа захочет содрать с меня это. Я была рада снова увидеть тебя, Саймон, и тебя, Эми.

*****

— Черт, она сексуальнее меня, а я настоящая женщина! Это так несправедливо! — сказала Эми в ошеломленном восхищении, когда они были на полпути домой.

— Эмм… сестренка, ты смотрела на себя в последнее время? Ты довольно… — сказал Саймон, глядя на ее черное платье-слип, которое заканчивалось на середине бедра. Он удивился, почему она надела такое платье. Только чтобы подцепить его?

— Да?!

— Горячая. Ты ведь знаешь это? — спросил Саймон, размышляя, почему она сравнивает себя с Бриттани.

— Ну… скажем, если бы я надела такое платье….

— Тебе бы не удалось носить его долго, — сказал Саймон, прерывая сестру.

Он ухмыльнулся, когда Эми издала первобытный стон. Он не знал, почему его сердце бешено колотилось, когда вдалеке показались огни его дома. Но когда он взглянул на сестру, ее улыбка заставила его занервничать.

— Подожди, Саймон! — сказала Эми, взяв его за руку, когда он подошел к входной двери.

— Что?

— Ты еще не можешь увидеть свой подарок, — сказала Памела, огибая угол дома.

— Твоя сестра приложила много усилий, чтобы подготовить это для тебя, — сказала Кэролайн, выходя из-за другого угла.

— Почему бы нам не позволить твоей сестре войти первой, а потом мы проведем тебя внутрь, — сказала Памела, накладывая повязку на его глаза. — Не волнуйся, детка, позволь нам вести тебя. Мы не дадим тебе упасть, — сказала она. Положив его левую руку себе на плечи, она обхватила его правой рукой за талию, чтобы выдержать его вес.

— Приведите моего очаровательного братика! — воскликнула Эми, когда все было готово.

Памела и Кэролайн медленно ввели Саймона в гостиную. Вещи, которые можно было перенести в другие комнаты, освободили место для сцены и хромированного шеста. Диван был отодвинут к самой дальней стене. Кресла в данный момент были в спальне, которую занимала Эми. Бесконечно меняющиеся огни, которые были прикреплены к оголовку шеста, пульсировали со случайными интервалами. Мягкий голубой свет освещал сцену, показывая Памеле и Кэролайн путь в этой темной комнате к одинокому раскладному стулу в футе от сцены.

— Хорошо, Саймон, просто расслабься, — сказала Памела, поддерживая спинку стула для своего сына.

— Если тебе понравится, может быть… я могла бы сделать для тебя то же самое? — прошептала Кэролайн ему на ухо.

Когда Эми и ее подруга принесли этот предмет в их дом, она сначала забеспокоилась, но потом, когда они ждали, пока Эми вернется с Саймоном, она обошла вокруг него. Она несколько раз, покачивая бедрами, покрутилась вокруг шеста, чтобы проверить, сможет ли она это сделать. Оглянулась назад, когда Эми стояла наготове в темноте дверного проема в гостиную. Она подумала, может ли она попросить Эми научить ее, но сначала она хотела увидеть это шоу. Только после этого она могла принять решение о том, сможет ли она исполнить такой номер.

— Я положу твою трость на пол, — сказала Памела, положив ее рядом с ним, — наслаждайся своим подарком, малыш. Может быть, позже ты позволишь своей матери сделать то же самое для тебя, — промурлыкала она, проводя рукой по его промежности.

— Можно я сниму это сейчас? — спросил Саймон, прикасаясь к повязке.

— Не-а-а, не сейчас. Позволь это сделать своей сестре. — Памела тихонько дунула ему в ухо. — Если тебе что-нибудь понадобится, мы будем на диване, если я тебе понадоблюсь, просто реви, — промурлыкала она.

В динамиках зазвучали полицейские сирены, а затем заиграло вступление к песне Мадонны «Like a prayer». Эми чувственно подошла к спине брата. Ее руки легли на его плечи, а затем, наклонившись вперед, пробежались по его груди. Его голова оказалась между ее грудей, а ее бедра покачивались в такт музыке. Это послужило сигналом для ее матери, чтобы поставить музыку на паузу.

— Саймон, прежде чем я сниму повязку с глаз, я хочу, чтобы ты знал, что никто никогда не видел, как я делаю это за пределами студии. Я надеюсь, что тебе понравится то, что ты увидишь, потому что если это так, то я думаю сделать это регулярным явлением между нами, — с любовью сказала Эми. — Как насчет того, чтобы снять это сейчас? — спросила она, бросая повязку матери. — Теперь ты сидишь здесь и позволяешь своей сестре ублажать единственного мужчину, которого она когда-либо любила, — прошептала Эми в его волосы, прежде чем поцеловать его в макушку.

Глаза Саймона расширились при виде шеста для стриптиза и сцены. Его Адамово яблоко покачивалось, когда на него смотрели знойные зеленые глаза Эми. Его язык забегал по рту, пытаясь доставить туда влагу, пока он рассматривал черный полупрозрачный лифчик и трусики Эми.

— Мое тело нравится тебе, Саймон? — спросила Эми. Саймон смог только кивнуть. — Превосходно! — мурлыкнула Эми и слегка поцеловала его в губы. — А теперь наслаждайтесь шоу, — сказала она, лукаво ухмыляясь, и повернулась к сцене.

Она кивнула матери, что готова.

— Жизнь — это тайна. — Эми медленно обошла вокруг шеста, позволяя мигающим огням показать ее тело брату. — Каждый должен стоять один. — Ее взгляд упал на Саймона, предвещая ему годы одиночества. — Я слышу, как ты зовешь меня по имени. — Она ухватилась за шест и перевернулась, обхватив его ногами. — И это похоже на дом. — Эми висела вниз головой, подмигивая Саймону, так как начала видеть голод в его глазах.

— Когда ты называешь мое имя, это как маленькая молитва. — Положив руки на помост, она отпустила шест. Раздвинув ноги, она показала брату свой рай, а затем наклонилась вперед и стала перед Саймоном. — Я стою на коленях, я хочу взять тебя туда. — Оглядываясь через плечо и ухмыляясь Саймону, она мягко покачивала бедрами, имитируя то, что они собирались сделать в ближайшее время. — В полуночный час я чувствую твою силу. — Эми кусала губы, когда ее ноющий бугорок мягко касался сцены, когда она танцевала тверк. — Как молитва, ты знаешь, что я отведу тебя туда. — Потянувшись за спину, она расстегнула застежку бюстгальтера. Обхватив груди, она прижал лифчик к груди, когда встала на колени и повернулась к нему лицом.

— Я слышу твой голос, он похож на вздох ангела. — Она соблазнительно покачивала бедрами, безудержное вожделение наполняло ее глаза, когда мужской стержень замерцал на джинсах Саймона. — У меня нет выбора, я слышу твой голос. — Эми поманила Саймона вперед. – Я ощущаю полет. — Используя свой бюстгальтер, она зацепила его за голову, увлекая к себе. — Я закрываю глаза, о Боже, мне кажется, что я падаю. — Она прижала голову Саймона к своей груди, проводя сиськами по его лицу. — С неба, я закрываю глаза. — Эми наклонилась к его губам, позволяя Саймону почувствовать ее страсть, ее потребность, ее голод, когда он пробовал свою женщину. — Небеса помоги мне. — Эми, отстраняясь, пробормотала эти слова.

Оттолкнув брата, она погрозила ему пальцем, прежде чем опуститься на спину.

— Как ребенок, ты тихонько шепчешь мне. — Опираясь ногами на край сцены, раздвинув ноги, она провела правой рукой по своему плоскому животу. Ее спина выгнулась дугой, когда подушечка указательного пальца провела по ее щели. Ее тело задрожало, когда она пыталась сдержать стон. — Ты контролируешь себя, как ребенок. — Подняв ноги, она прижала их друг к другу, демонстрируя свои красные пухлые губы. Левая рука потянулась вниз и шлепнула себя по заднице, пока она раскачивала ногами вперед-назад. — Теперь я танцую. — Она опустилась на колени и потянулась назад, положив левую ногу, затем правую на его колени. — Это как сон, без конца и без начала. — Прижимаясь попкой к его груди и покачивая бедрами, она терлась бугорком о его рубашку.

— Ф-ф-ф-ф! — Эми зашипела, ее ногти царапали сцену. Она не думала, что кончит, но оказалось, что у ее тела были другие планы. Она прижала свою руку к руке Саймона, когда он взял ее за правую грудь, чтобы поддержать ее тело. — Ты здесь, со мной, это как сон.

Потянувшись между ног, она расстегнула молнию на ширинке Саймона, ее пальцы искали то единственное, что могло бы все исправить.

Ее тело жаждало единственного, что могло утолить огонь в ее расплавленном бугорке. Через какое-то время она хотела закончить сет для Саймона, но желание пересилило все. Опираясь руками на край сцены, она опустила ноги на пол.

— О, Саймон! — удивленно вскрикнула Эми, когда Саймон лизнул ее покрытый бугорок. — Черт, детка! Если ты хочешь мою пизденку, то, думаю, будет лучше, если ты обратишься прямо к источнику, — сказала она, оглядываясь назад и оттягивая стринги. Она удивилась, почему ее мать и тетя все еще сидят на диване. Это было до тех пор, пока она не увидела, как они трогают себя. — О Боже! — закричала Эми, когда Саймон зажал рот вокруг ее клитора. — Да, да, да! Вот так, братишка, сделай своей сестре приятно!

— Да, тебе лучше позаботиться о моей дорогой девочке, Саймон, — строго сказала Памела, медленно проводя пальцами вверх и вниз по своим половым губам.

— Да, покажи нам шоу, — сказала Каролина, облизывая губы, пока ласкала себя.

— Саймон, иди сюда и трахни свою сестру! Я ждала этого весь день, чтобы почувствовать, как ты сильно входишь в меня. Я знаю, что твоя нога может болеть, так что просто держись за меня, чтобы поддержать, пока ты трахаешь меня своим восхитительным хуем, — приказала Эми.

— С удовольствием, — сказал Саймон, вставая на ноги. Первобытный стон раздался в его груди, когда его хер вошел в тугую пизду сестры.

*****

8:00 вечера следующего дня…

— Саймон! — радостно воскликнула Мелоди, входя в вестибюль отеля.

На ней был тот же плащ, что и несколько дней назад, и почти ничего под ним. Это было сделано для того, чтобы Саймону не пришлось напрягать ногу, чтобы раздеть ее. Она обняла его за шею и поцеловала в губы. В ее глазах вспыхнул озорной огонек, когда Саймон поцеловал ее в ответ. Она решила, что действительно взяла Саймона под свой контроль.

— Ну что, Саймон, ты готов испытать меня?! — спросила она, тяжело дыша ему в ухо.

Саймон ничего не ответил, взял ее за руку и повел к лифту. Ей было все равно, готов он или нет, после сегодняшней ночи это уже не имело бы значения. Она знала, что как только он ощутит, как хорошо быть «внутри» нее, Саймон станет для нее просто еще одной пешкой, которую она будет использовать, как тогда, когда они учились в школе.

— Саймон, у нас впереди весь вечер, твой отец сказал, что проведет остаток дня с твоей сестрой, — сказала Мелоди, наблюдая за его отражением в поисках любого намека на реакцию на ее слова. Но все, что она встретила, это его жесткий взгляд. — Я покажу тебе, как хорошо провести время, Саймон, — сказала она, присасываясь к его шее.

— Все в порядке, Саймон, — сказала Мелоди, поглаживая его по промежности и зная, что персонал службы безопасности ждет очень хорошее шоу. — Я знаю, что вражду между нами будет нелегко устранить, но я хочу, чтобы ты знал, что я готова работать над этим, — продолжила она, когда двери лифта открылись. — Пойдем, я хочу показать все, что могу предложить, — сказала Мелоди, вытаскивая его из кабины.

— Сюда, — сказал Саймон, ведя ее по коридору в комнату 222.

В глубине его карих глаз вспыхнул злой огонек, когда он понял, что отец готов испытать его гнев. Как быстро мужчина прибежал, когда Эми позвала его. Саймон вздрогнул в темноте ванной комнаты от того, как его отец чуть не набросился на сестру, когда она открыла дверь. Однако благодаря быстроте реакции Эми удалось избежать его нападения. Он смотрел на своих друзей, пока Эми говорила отцу, что у нее есть для него что-то особенное. Коди и Адам закрывали рты, пока Бриттани дразнила Саймона в темноте ванной. Саймон услышал звуку защелкивающихся наручников — Эми готовила их отца. Когда она завязали глаза их отцу, заткнула рот и надела наручники, Саймон понял, что они готовы. Бриттани, опускаясь на колени перед его отцом, подмигнула ему, когда он пошел за Мелоди.

— Надень это, — сказал Саймон, поворачиваясь к Мелоди и протягивая повязку на глаза. — Я хочу сделать тебе сюрприз, — смущенно сказал он, надеясь, что Мелоди купилась на его уловку.

— О, у тебя есть что-то особенное для меня? Ты приготовил для меня номер? — спросила Мелоди со зловещей ухмылкой, забирая у него повязку.

Она хотела подшутить над ним. Ей хотелось, чтобы Саймон думал, что она искренна в своих словах. У Мелоди не было ни малейшего желания устранять между ними вражду. Для нее было важно лишь то, что Саймон должен уступать ей, когда она захочет. Она собиралась навсегда сохранить над ним угрозу раскрыть его кровосмесительную активность. Она знала, что только так Саймон навсегда останется под ее контролем.

— Хорошо, я готова, — сказала Мелоди, когда повязка опустилась на ее глаза.

Со звуком карточный ключ скользнул в считывающее устройство, давая сигнал своим друзьям, что он открывает дверь. Адам, взяв Мелоди за руку, молча отошел в сторону. Саймон отвел глаза при виде своего обнаженного друга. Он закатил глаза на ухмылку Адама. Он тихо последовал за ними и закрыл дверь, когда голос Мелоди наполнил комнату. Саймон увидел, как его отец при звуках ее голоса затих, пока Бриттани отсасывала ему. Злая ухмылка появилась на губах Саймона, когда он узнал, что его отец думает о таких людях, как Бриттани. Саймон подумал, не сломает ли это его психику. При этой мысли в его голове раздался маниакальный смех.

— О, Саймон, — ворковала Мелоди, когда Адам грубо толкнул ее на кровать.

— Полегче, малыш, у нас вся ночь впереди, — обеспокоенно сказала она, когда Адам стащил с нее трусики. Пуговицы затрещали, когда он распахнул ее пальто. — Черт! — вскрикнула Мелоди, когда Адам грубо и сильно вошел в нее. Он сжимал ее груди и сосал их, наполненные молоком. — Саймон… я не… знала… что тебе нравится грубо.

Саймон прислонился к комоду и поцеловал сестру, пока она ходила по комнате и снимала все на видео. Наблюдая за тем, как Эми шепчет на ухо их отцу, Саймон подавил смех в ответ на пылкий кивок отца. Он увидел кислое выражение лица Бриттани, когда она выплевывала сперму Пола. Она сморщила нос, подбежав к нему.

— Его сперма такая прогорклая, — прошептала Бриттани, чтобы Мелоди не услышала. — Саймон, после того как я закончу, можно я отсосу тебе, чтобы убрать изо рта этот привкус? — спросила она с умоляющими глазами. Как он мог отказать? Она делала ему огромное одолжение. Потянувшись вниз, он расстегнул ширинку, наблюдая, как загорелись глаза Бриттани, когда он освободил свой член от трусов. — Спасибо, Саймон, — прошептала Бриттани, улыбаясь Саймону.

Быстро закатив глаза, Адам хрюкнул и громко замычал, кончая глубоко внутри Мелоди. Он кивну Коди, показав, что теперь его очередь. Слушая удивленный вздох Мелоди, Коди перевернул ее на живот, поставил ее на колени и услышал, как она ахает, когда он насиловал ее пизду.

— О, Саймон! Я думала, что у тебя будет больше, но я не знала, что ты сможешь так быстро поднять его, в отличие от твоего отца. — Саймон взглянул на отца и увидел, как тот раздраженно нахмурил брови. Он посмотрел вниз, наблюдая, как рот Бриттани скользит по его стержню. Он держал ее за затылок, пока его член набухал.

— Так намного лучше, — прошептала Бриттани, ее глаза затрепетали, когда она проглотила его струю. — А теперь давай покончим с этим фарсом? — спросила она, гадая, нравится ли Саймону вид ее обнаженного тела. Саймон не мог возразить. Действительно, пришло время закончить этот фарс и покончить с махинациями его бывшей подруги раз и навсегда. Он кивнул Адаму, чтобы тот занял свою позицию, а сестре — чтобы она приготовила камеру. Когда они были готовы, он протянул руку и снял повязку с глаз.

— Так ты думаешь, я бы тебя трахнул! — сказал Саймон, безумно ухмыляясь над ее шокированным выражением лица, что дало Адаму прекрасную возможность вставить свой член ей в рот. — Неужели ты действительно веришь, что я засуну свой хуй в эту распутную пизду, которую ты называешь киской?!

— Она чертовски разработана, — сказал Коди, что Адам подтвердил кивком.

— Что ты можешь угрожать мне и моей семье, и с тобой ничего не случится, шлюха! Так скажи мне, каково это, когда тебя ебут те самые парни, на которых ты жаловалась в школе? — спросил Саймон, злобно улыбаясь ее умоляющим глазам. — Пожалуйста! Трахаться с двумя парнями не должно быть для тебя непривычным… — он засмеялся вместе с Адамом и Коди, когда она кончила на инструмент Коди. — Интересно, а отец знает, что ты все еще трахаешься с дядей? — спросил он глядя поверх спины Мелоди и видя что его голова отца повернута в их сторону. Глаза Мелоди метнулись к нему, как бы говоря: «Откуда ты знаешь?!»

— Шлюха всегда будет шлюхой. Знаю тебя, ты бы не стала втягивать когти в этих двух тупых идиотов. Однако, ты больше не моя проблема. Я думаю, у тебя есть более насущные проблемы, такие как развод. О, улыбнись в камеру, — сказал Саймон, указывая на свою сестру. Он не смог сдержать свой маниакальный смех, когда Эми помахала ей рукой из-за камеры. — Да, и передавай привет папе, он все слышал! Интересно, как долго мне еще придется иметь дело с распутной мачехой?

— Саймон, пожалуйста… — начала говорить Мелоди, но Адам снова затолкал свой член ей в рот.

— Что пожалуйста? — спросил Саймон, наклоняя голову в сторону. — Бриттани, ты уже закончила со стариком? — спросил он, оглядывая кровать.

— Да! — ответила Бриттани, радуясь тому, что она оторвалась от этого члена. — Каково это — трахать кого-то, кто когда-то был мужчиной? — прошептала она на ухо Полу, наблюдая, как он краснеет.

Когда Саймон рассказал ей об извращенном восприятии его отца по отношению к таким, как она, она еще больше захотела его трахнуть.

— Тогда иди сюда и позволь этой сучке съесть сперму своего мужа из твоей красивой киски, — сказал Саймон, улыбаясь ей.

— С радостью! — радостно воскликнула Бриттани. — Ты слышала Саймона, съешь эту киску! — сказала она, отпихивая Адама с дороги, прежде чем уткнуть лицо Мелоди в свою промежность.

— Чувак, не надо… ах, кого я обманываю, скажи это еще раз! — захихикал Саймон.

— Ешь эту киску! — сказала Бриттани, улыбаясь Саймону и возвращаясь к своему первоначальному голосу. Мелоди захлебнулась спермой Пола. — Ну, мальчики, как насчет того, чтобы оттрахать эту сучку?!

— Я думал, ты никогда не спросишь, — безумно ухмыльнулся Адам. Он с Коди пожали руки друг другу после того, как они сыграли в «камень, ножницы, бумага». Коди подразнил приятеля, когда тот проиграл.

— Ну, отец, — сказал Саймон, снимая повязку с его глаз, — каково это? — спросил он, заставляя отца смотреть, как они трахают Мелоди. —. ..узнать, наконец-то, каково это — видеть, как женщина, которая должна была любить тебя, трахает все и всех без разбору. Ты, наконец-то, чувствуешь боль, которую причинил мне шесть лет назад?! — прорычал Саймон на ухо своему отцу. — Нет, думаю, не чувствуешь, раз тебе тогда было наплевать на собственного сына. Нет, ты просто хотел какую-нибудь шлюховатую пизду, которую ты мог бы трахать по своей прихоти. Ну, пап, она вся, блядь, твоя! — с сарказмом сказал он. — Хотя я сомневаюсь, что этот ребенок твой, я бы проверил себя и ребенка на то, что у нее может быть. Кто знает, что дядя мог ей передать. Наслаждайся тем, что её будут драть до конца ночи, — сказал Саймон, похлопывая Пола по плечу.

Подойдя обратно к кровати, он дал Эми сигнал остановить запись.

— Бриттани, дай ей немного поговорить, — сказал Саймон, отодвигая Бриттани. Взяв Мелоди за подбородок, он убедился, что она видит ненависть в его глазах. — Если ты еще раз будешь угрожать мне или моей семье, эта запись увидит свет. Кто поверит шлюхе, которая наслаждается групповухой? Теперь, я думаю, у тебя есть более насущные дела, например, почему ты заставила моего отца поверить, что этот ребенок его, хотя на самом деле он дядин, — сказал он, независимо от того, правда это или нет, ему было все равно. Но когда ее глаза распахнулись, он задумался, не натолкнулся ли он случайно на правду. — Ну, парни, наслаждайтесь этой сукой-шлюхой, — сказал Саймон, кивнув Эми, что пора уходить.

— Саймон! — Бриттани соскочила с кровати, вернувшись к своему сладкому, мягкому, манящему голосу.

— Хм?

— Я так рада, что ты вернулся! — сказала Бриттани, целуя его, взяв его руки в свои, положив их крепко на свою задницу. — Я не могу дождаться, когда ты наполнишь меня своей горячей спермой. — Бриттани и Адам помахали Саймону, когда дверь закрылась, навсегда покончив с угрозой Мелоди для его семьи.

Эпилог

Год и шесть месяцев спустя…

Саймон стоял, глядя в окно детской. После того как он покинул тот номер в мотеле, Саймон не слышал ни слова ни от своего отца, ни от Мелоди. Были ли они по-прежнему женаты или нет, его не волновало. Его дядя таинственным образом покинул дом, который он когда-то занимал вместе с Кэролайн, когда он узнал, что Пол знает правду. Гордился ли он тем, что, возможно, разрушил брак своего отца? Чертовски гордился! Каждый вечер он ложился спать с улыбкой на лице. Но по мере того, как дни превращались в месяцы, а затем в год, Мелоди вскоре покинула его мысли. У него были другие неотложные дела, кроме его бывшей девушки-изменницы.

Бриттани сдержала свое слово и привезла семью Коди, Адама и свою собственную семью вместе с собой. На удивление, их семьи так хорошо поладили, что превратились в расширенную семью. Когда стало известно, что Кэролайн, затем Эми и, наконец, его мать беременны, все бросились их поздравлять. Когда настал черед вечеринки в честь новорожденных, Саймон был быстро выпровожен из дома Адамом и Коди. Его новая расширенная семья устроила для него собственную вечеринку. Он понятия не имел, как он будет отцом, но знал, что будет лучше, чем его собственный. К тому же он знал, что больше не будет одинок, Эми никогда бы этого не допустила. Улыбаясь, он читал имена своих дочерей и сына, гадая, гордится ли им бабушка. И он даже не заметил, как мимо него пронеслась тень.

— Саймон! Что ты здесь делаешь! — воскликнула Бриттани из коридора. Саймон лишь указал на четыре пустые кровати своих детей. — Пойдем, глупыш, они ждут тебя, — хихикнула она, потянув его за собой по коридору.

Они вошли в комнату, где после многочасовых родов отдыхали его мать, сестра и тетя. Толпа перед ними расступилась. Там на руках у матерей находилось следующее поколение Уинтерсов. Уголком глаза он уловил легкое движение тени, приближавшейся к их кроватям. Губы Саймона дрогнули, когда тень превратилась в призрачную форму Джуди.

Все запели «Аллилуйя!» — отчего по щеке Саймона скатилась слеза.

Конец